Впрочем, вскоре подчиненное положение эрцгерцогской четы подтвердилось официально.
Альберт, будучи вынужден продолжать войну, решил в 1601 г. захватить Остенде, являвшееся для Соединенных провинций прекрасной морской базой на фламандском берегу и державшее весь соседний район под постоянной угрозой вторжения. Он передал руководство осадой арагонскому адмиралу, который был проникнут столь пылким благочестием, что солдаты прозвали его «el gran capitan del rosario»[612] («великий генерал четками»), и который пользовался поэтому особым расположением эрцгерцога. Этого было достаточно, чтобы он навлек на себя немилость испанского правительства. Ему сейчас же в Мадриде вменили в вину медленность и недочеты необычайно трудной военной операций. В самом деле, галеры Фредерика Спинолы не могли, несмотря на всю их подвижность, помешать голландскому флоту снабжать провиантом Остенде, а с другой стороны, Мориц Нассауский своими действиями на сухопутной границе все время заставлял осаждавших обращать часть своих сил против него. 20 сентября 1602 г. он захватил Грав, один из лучших переходов через Маас, и послал свою конницу совершать рейды вплоть до самого Люксембурга. Тем временем взбунтовались итальянские части, которые должны были прикрывать Брабант, и, водворившись в Гогстратене, обещали неприятелю соблюдать нейтралитет. Смерть Фредерика Спинолы 26 мая 1603 г. в морском сражении еще усилила замешательство.
Терпение короля было теперь совершенно истощено. В 1602 г. в Нидерланды прибыл брат Фредерика Амброзий Спинола, которому Филипп III поручил, к великому неудовольствию эрцгерцога, подготовить здесь экспедицию против Англии[613]. В 1603 г. военные действия приняли такой оборот, что Альберт вынужден был передать Амброзию Спиноле руководство осадой, и очень скоро под влиянием этого крупного военного таланта положение на фронте совершенно изменилось. Сосредоточив все свои силы на поставленной им себе задаче, он дал Морицу Нассаускому 12 мая 1604 г. захватить Арденбург и 20 август Слейс, но зато 20 сентября ему удалось завладеть крепостью Остенде, этой «новой Троей», превращенной в груду развалин. Если потеря Слейса значительно уменьшила значение этой победы, если даже можно было считать, что Соединенные провинции скорее выиграли при этой операции, так как эта победа щедро компенсировала их за понесенные потери, то все же взятие Остенде произвело не меньшую сенсацию, чем 20 лет назад взятие Антверпена Александром Фарнезе. Эта победа, которой всецело обязаны были иностранцу, еще более подчеркнула посредственность Альберта как полководца. Это позволило Филиппу III совершенно перестать щадить несчастного принца, который виноват был только в том, что его преследовали неудачи. В 1605 г. Филипп заставил его вынести такое унижение, как передачу командования армией Спиноле, получившему звание «генерал-фельдцехмейстера» (mestre de camp général). В стране, где правительство занято было почти исключительно войной, эрцгерцог, утратив командование армией, лишился вместе с тем в значительной мере своего авторитета и престижа. Чтобы скрыть свою немилость, ему оставалось только прибегать к торжественным дворцовым празднествам, официальным церемониям, приемам послов, и таким образом ему удавалось благодаря его проникнутым внутренним достоинством манерам сохранить внешний вид власти. Его поведение свидетельствовало о подлинном благородстве его характера. В нем не было никакой мелочной зависти. Наоборот, вместо того, чтобы обвинять в чем-либо Спинолу, он первый выказывал ему величайшее уважение, без малейшей злобы склонялся перед его превосходством и всецело доверял ему. Этот фаворит короля вскоре сделался его ближайшим советником. Между тем он не мог не знать о секретных инструкциях, — привезенных Спинолой из Мадрида в 1606 г. Они уполномачивали его, в случае смерти Альберта, взять на себя управление провинциями и увезти инфанту обратно в Испанию. Если же, против всякого ожидания, Изабелла умрет первой, то Амброзий Спинола должен был потребовать от эрцгерцога клятвы верности королю и в случае отказа или колебания с его стороны заключить его в тюрьму в антверпенской цитадели. Кроме того ему велено было снискать себе расположение дома Круа, самых влиятельных вельмож, а также городских властей и зорко следить за безопасностью переданных испанцам крепостей[614]. Оловом, нидерландские «государи» получили в его лице настоящего майордома. Если в 1604 г., непосредственно после взятия Остенде, они еще мнили себя национальными государями и посылали графа Сольра сообщить королю о бедствиях и недовольстве в стране[615], то теперь они всецело предоставили руководить собой своему всемогущему министру.
Их покорность несомненно не дошла бы до таких пределов, если бы у них была еще какая-нибудь надежда на создание своей династии. Но начиная с 1604 г. они не сомневались больше, что их брак останется бесплодным. Они знали, что не оставят после себя в Нидерландах ничего, кроме своих гробниц, и их лишенное будущего правление лишь на короткое время отдалит объединение Бельгии с Испанской монархией. Если бы у них родился ребенок, он теснее связал бы их со страной, которой ему предстояло бы впоследствии управлять. Но не имея наследника, они не пустили глубоких корней в провинциях, куда они занесены были волей испанского короля и где весь смысл их существования сводился только к повиновению ему.
Было ясно, что Спинола вел теперь войну не в их интересах, а в. интересах Филиппа III. Как и Александр Фарнезе, он перешел теперь в наступление против Соединенных провинций, и Мориц Нассауский стоял, наконец, лицом к лицу с противником, достойным его. Следуя военной теории Фарнезе, Спинола решил нанести удар Нидерландской республике в самых уязвимых местах ее границы, т. е. напасть на Иссель. В 1605 г. Спинола, оставив во Фландрии графа ван ден Берга, чтобы задержать на время Морица Нассауского, который как раз в это время совершил неудачную попытку нападения на Антверпен, быстро направился к Оверисселю, где ему удалось захватить (19 августа) Ольденоель и Линген. Но у него не оказалось достаточно сил, чтобы продолжать дальнейшее наступление. Помимо субсидий, дававшихся Бельгией, ему нужны были ежемесячно 300 тыс. экю, а Испания не могла их ему доставить. Он воспользовался зимним временем и отправился в Мадрид умолять короля о необходимых денежных жертвах, но это ни к чему не привело. Ресурсы монархии не соответствовали ее притязаниям, и хотя честь не позволяла ей капитулировать перед восставшими, тем не менее у нее не было средств, чтобы победить их.
Блестящие военные операции Спидолы во время знаменитого похода 1606 г. не дали ему все же решающего перевеса ни в одном пункте. Не имея нужного количества войск, он вынужден был отказаться от своего первоначального плана, перейти самому через Иссель, в то время как его помощник граф Бюкуа переправится через Валь. Он ограничился взятием Гролля в графстве Зютфен, а затем важной крепости Рейнберг. Благодаря бунту 2 тыс. испанских солдат Мориц Нассауский смог перейти опять в наступление и осадил Гролль. Однако Спидоле с его утомленными и недовольными войсками все же удалось вырвать у противника его добычу и сохранить за собой город, от которого зависели все позиции, занятые по ту сторону Рейна. Этот поход Спинолы вызвал величайшее восхищение как один из самых блестящих военных подвигов того времени.
Тем не менее Спинола не питал больше никаких иллюзий. Для осуществления его плана нужна была полная реорганизация деморализованной и разложившейся из-за бунтов армии, большинство солдат которой, состарившись на военной службе, переженилось, в результате чего число женщин в полках превосходило число мужчин[616]. Но как мог он надеяться на нужную ему поддержку? Король, опасаясь со стороны Спинолы новых просьб о помощи, запретил ему показываться в Мадрид. Поэтому ничего больше не оставалось, как заключить на наиболее выгодных условиях мир либо перемирие.
