— Я все еще не верю своим глазам, — плача говорила Фатима. — Мне сказали, что ты умер… Только сердце не верило… оно говорило, жив ты, жив!

— Милая, счастье мое… Но что же случилось с тобой?

Он приблизился к постели, встал на колени и прижался заросшей щекой к руке Фатимы.

Фатима молчала, слезы душили ее. Наконец она собралась с силами.

— С тех пор как увели тебя, я долго ничего не помнила, не знаю даже, как попала сюда. У нас… у меня и у тебя… есть сын, только… я его не видела!.. — говорила она, горько рыдая.

— Любимая моя, не плачь, не убивайся! Я найду сына, клянусь тебе… Найду сегодня же ночью. Теперь никто не сможет разлучить нас троих! — Касым с нежностью смотрел на жену. Он чувствовал, как похолодела ее рука.

— Касым, милый, покажи мне сына, найди его!.. Муслимат говорит, что он очень похож на тебя. А я никогда его не видела… — и она снова затряслась в беззвучных рыданиях.

— Фатима, послушай меня. Сейчас я уйду, я оставлю тебя здесь, но завтра я вернусь за тобой. И клянусь, ты увидишь нашего сына. Не плачь, успокойся, — шептал Касым, гладя ее руку.

Но Фатима по-прежнему горько плакала, отвернув лицо к стене.

Послышался какой-то шелест, Касым обернулся и увидел Зайнеб, застывшую у дверей.

Касым поднялся и направился к ней. Зайнеб испуганно попятилась, но Касым ловко загородил собою дверь.

— Прежде всего, по-моему, нужно поздороваться!.. — зло сказал он.

— С кем? С тобой? — презрительно сощурив красивые глаза, спросила Зайнеб.

— Да, со мной! С мужем вашей дочери!

— Ты не достоин моей дочери. Кто будет ее мужем, уже известно.

Фатима поднялась с постели и, путаясь в длинной ночной рубашке, подошла к матери.

— Или я буду с ним, или покончу с собой! — сказала она, еле держась на ногах, и схватилась за плечо Касыма.

А Касым, едва сдерживаясь, чтобы не ударить Зайнеб, спросил сквозь зубы:

— Где мальчик?

— О каком мальчике ты спрашиваешь? Разве ты оставлял здесь какого-нибудь мальчика?

— Или ты скажешь правду, или… я пойду на преступление!

Зайнеб побледнела и снова рванулась к двери, но Касым оттолкнул ее.

— Говори, где мальчик и веди меня к нему, иначе… я тебя убью!

— Ты узнал, что полковника нет дома и решил поиздеваться надо мной?! — закричала Зайнеб и стала звать на помощь.

Но Касым схватил ее за руку и, крепко сжав, сказал:

— Я говорю тебе последний раз…

Фатима, уверенная, что Касым только пугает Зайнеб, спросила:

— Жив ли мальчик, мама? Ну скажи же, ради аллаха, скажи!..

— Жив. Разве дети от таких умирают!..

— Мама!

— Ну что «мама», «мама»?!

— Говори же скорее!.. — настаивал Касым.

— За ним смотрит одна русская женщина, что с ним может случиться?

— Одевайся и веди меня к нему. Револьвер заряжен…

Зайнеб наконец поняла, что Касым не шутит.

— Как же я пойду сейчас, среди ночи? Ведь можно подождать до утра, — сказала она.

— Нет!.. По вашей милости я много раз встречал утро в холодных стенах тюрьмы! Под пулями, в окопах! Хватит! Веди сейчас же!.. Покажи, где мой сын, и не разговаривай больше!

— Пойдем, пойдем, я готова, — заторопилась Зайнеб и накинула на плечи пальто Фатимы.

— И я с вами!. — сказала Фатима и, сделав два шага, села на стул.

— Нет, дорогая, ты не сможешь дойти, ты должна лежать. Я принесу тебе сына, а ты лежи тихонько и жди, — сказал Касым и вышел вместе с Зайнеб.

К Фатиме вбежала Муслимат, все время стоявшая под дверью, обняла за плечи и уложила в постель.

— Я слышала, Муслимат, какой-то шум в передней, Что там случилось? — в тревоге спросила Фатима.

— А… а… это шумел наш сторож. Он принял Касыма за бандита… Но я успокоила его. Сказала, что прибыл посыльный от самого полковника. Все в порядке.

А Касым и Зайнеб шли к маленькому домику на окраине города. Уже светало. Когда Зайнеб постучала, из дома вышла средних лет женщина с круглым русским лицом и обеспокоенно спросила:

— Чего вам?

— Марфа, вот этот… ищет босяка, который находится у тебя! — сказала Зайнеб и показала на Касыма.

Беспокойство женщины возросло. Она растерянно смотрела то на Зайнеб, то на Касыма.

— Зачем ему этот мальчик? И что это за человек? — спросила она у Зайнеб.

В доме послышался детский плач.

— Это мой сын, — не выдержал Касым и без приглашения вошел в дом.

Женщина и Зайнеб пошли за ним.

Увидев в кроватке заплаканного черноволосого мальчика, Касым взял его на руки и прижал к себе. Но мальчик заплакал еще сильнее и стал рваться из его рук к Марфе. Касым отдал ей сына.

— Ма-ма! — мальчик прижался к ней и утих.

Глаза Касыма повлажнели, он почувствовал в ногах такую слабость, что вынужден был сесть.

Волнение и тревога отразились и на лице Марфы.

— Вы… заберете… его? — испуганно спросила она.

Зайнеб взглянула на малыша злыми глазами и сказала:

— Пусть забирает или оставляет, как хочет, но я больше не буду платить тебе за него!

— Я приглядывала за ребенком, госпожа, не из-за денег. У меня нет никого, кроме этого мальчика, он заменил мне сыночка. Что мне за жизнь без него? — со слезами на глазах проговорила Марфа. Она с укором посмотрела на Касыма. — Мальчик как две капли воды похож на тебя. Как же ты мог отдать родное дитя? А где же его мать?

Касым с ненавистью взглянул на Зайнеб.

— Мать моего сына — дочь вот этой женщины. Они посадили меня в тюрьму, а дочери устроили домашнюю тюрьму! Не знаю, сможет ли она теперь подняться на ноги. Спасибо вам, что вы приютили моего мальчика. Я ничего не пожалею для вас, но сегодня нечем мне отблагодарить, — угрюмо сказал он.

— Если у тебя такое горе, какая уж тут благодарность. Не беспокойся ни о чем, — просто сказала женщина, все еще держа мальчика на руках.

— Как же его зовут? — брезгливо поджав губы и рассматривая мальчика, вмешалась в разговор Зайнеб.

— Вы же принесли его без имени, поэтому я сама дала ему имя. Его зовут Сергей, Сереженька.

Касым не знал, чем приманить мальчика к себе, и отстегнул от ремня кобуру. — Иди ко мне, Сергей, иди!.. Говорят, есть хороший человек с таким именем, как у тебя, — сказал Касым, протянув к нему руки.

И мальчик потянулся к отцу.

Когда Марфа и Касым с мальчиком вошли в комнату Фатимы, она стояла у окна. На ней было то самое белое платье, в котором она ходила в Порте-Петровском и которое так правилось Касыму.

Как только Фатима увидела мальчика, она бросилась к нему, но тут же пошатнулась и потеряла сознание.

Муслимат растерла ей виски нашатырем. Придя в себя, Фатима попросила:

— Дайте мне его подержать… — и дрожащими тонкими руками взяла сына из рук Марфы.

А мальчик на этот раз не заплакал, а только все всматривался в эту незнакомую женщину, словно уже видел ее где-то.

Марфа, видимо решив, что дольше ей здесь оставаться незачем, вышла из комнаты, на ходу вытирая катившиеся из глаз слезы.

Касыма же жгло беспокойство. Он знал, что Зайнеб не оставит так это дело, поднимет страшный шум. Наверное, уже послала гонца за полковником.

«Но что же делать, что предпринять мне сейчас?» — мучительно думал он.

— Касым, родной, не оставляй нас здесь, возьми с собой! Я умру, если расстанусь с вами! — умоляла Фатима.

— Но ты ведь еще очень слаба, дорогая!.. Я прямо не знаю, на что решиться!..

— Нет, нет, у меня хватит сил, ты не бойся! Разве есть на свете человек счастливее меня? В одну ночь я нашла вас обоих.

Весна в этом году выдалась теплая. Снег местами уже стаял, в лесу появились проталины, а по каменистым дорогам зашумели ручьи.

Радостная, сияющая вышла Джакджак из дома Алаугана. Подумать только, какая весть пришла в аул! Джакджак показалось, что сама природа радуется вместе с ней. И захотелось ей скорее рассказать все друзьям. Она направилась в дом Калагерия.