Воскресное занятие задумал хитрым образом. Предложил Полине не приезжать в «ЭргоДрайв», а отправиться сразу от ее подъезда за город. Пообещал показать и рассказать кое-что интересное. Она тут же согласилась.

В четыре часа вечера я стоял у подъезда ученицы, подпирая спиной черный бок своего Вранглера и поглядывая на дверь, из которой должна была появиться девчонка. Она и появилась — минута в минуту. Оделась как тогда — в самый первый раз: джинсовые бриджи, ветровка без рукавов, но с капюшоном, спортивные тапочки на ногах.

Воспоминания о том, как я тогда взъярился, с какой ненавистью смотрел на нее, болью полоснули по нервам. Что ж я творил тогда, а? Вел себя, как последний мудак. Это просто чудо, что Полина дала мне шанс все исправить.

— Привет, Поля, — шагнул ей навстречу. Поймал в объятия, прижал крепко, вдохнул чистый сладкий запах ее тела. — Здравствуй, девочка моя.

Простого клевка-поцелуя в щеку мне было категорически мало. Пользуясь тем, что ученица не отталкивает меня, и даже отвечает на мои ласки, я углубил поцелуй и несколько мгновений просто вжимал в себя ее тело, терзал мягкие губы, уже не пытаясь скрывать всю глубину своей жажды.

Да, Полина нужна мне. Нужна больше, чем воздух.

Не знаю, как еще долго продержусь на одних поцелуях. Сколько дней или недель смогу терпеть то, что она живет не со мной, а со своим братом. Если бы мог — перевез бы ее к себе уже сегодня. Только вот она к такому шагу пока что вряд ли готова…

Заставил себя оторваться от ее губ. Отодвинулся немного — только чтобы видеть ее лицо. Выдохнул рвано.

— Совсем я тебя затискал, да? И слова не дал сказать… — шепнул виновато.

Вид у Полины был слегка ошалелый.

— Уф… Саша. На меня словно цунами рухнула. Но… мне понравилось, — она улыбнулась, и у меня отлегло от сердца: похоже, ученица не злится.

— Прости. Соскучился. — Я протянул ей ключи от машины. — Едем?

— Угу. Только отдышусь. — Лисицына забралась на водительское сиденье, достала из своей сумочки пачку салфеток, стерла с губ остатки помады или блеска — не знаю, чем она там пользуется. Посмотрела на меня: — А водички у тебя случаем не найдется?

Вода у меня была. Холодная, в термопакете — чтоб не нагревалась. Я открыл багажник, нашел и принес девчонке литровую бутылку.

— О, прохладненькая! — обрадовалась Лисицына.

Открутила крышку, отпила несколько глотков, вернула бутылку мне. Я влез на соседнее с ней сиденье, пристегнулся. Тоже отпил пару глотков и пристроил наполовину опустевшую тару в специальный держатель.

— Куда едем? — Полине не терпелось узнать, что за сюрприз я для нее приготовил.

— Смотри, — я включил навигатор. — Сначала на кольцевую, по кольцевой — вот до этого поворота, а там съедем на шоссе и двинемся за город.

— А что там? Ни разу не была в той стороне — не наша территория.

— А там, Поля, настоящее бездорожье. И мы с Жориком надумали устроить там в начале осени триал — гонки на джипах. А пока я хочу прокатиться по этой трассе вместе с тобой.

— И я буду за рулем? Думаешь, справлюсь? — засомневалась девчонка.

— Справишься! — уверил я. — Тем более ты не одна, а с инструктором. Заодно почувствуешь, каково это — ехать на полном приводе.

— Ну, хорошо. — Пока я рассказывал, девчонка успела вывести мой Вранглер со двора и взять направление на кольцевую.

До начальной точки триал-трассы добрались без остановок и без происшествий.

— Притормози, Поль, — попросил я.

Лисицына остановила джип у обочины, взглянула на меня вопросительно.

— Смотри, чтобы включить полноприводной режим, нужно передвинуть вот этот рычаг. Сделаешь это сразу, как съедем с шоссе на грунтовку. Скорость больше сорока километров в час нигде не набирай, дороги там нет, рельеф сложный. Все остальное буду подсказывать по ходу дела, — отдал я первые распоряжения.

— Хорошо, — Полина приняла серьезный сосредоточенный вид. — Командуйте, мон дженераль[мон дженераль — мой генерал].

— Не надо так, — я поморщился.

— Прости, — растерялась ученица. — Тебе неприятно?

— Наверное, я все еще не могу сжиться… смириться с тем, что моя военная карьера уже закончилась. — Признаваться было трудно, но необходимо. — Да, я вроде бы нашел себе применение, способ оставаться полезным людям, обществу. Но порой чувствую себя не на своем месте…

— Саш, — девчонка потянулась, поймала и сжала мою руку. — Знаешь, а я рада, что ты сейчас здесь, со мной. На вот этом самом месте. Не могу себе представить на нем кого-то другого.

Я задохнулся. Это было слишком похоже на признание. Слишком близко к тому, что я мечтал услышать. И, одновременно — слишком мало…

— Я настолько впечатлил тебя как инструктор? — уточнил, непроизвольно выдав горькое чувство собственной ненужности.

Взгляд Полины сделался внимательным. Пристальным. Она смотрела мне в глаза так, что у меня волосы зашевелились на затылке от ощущения, что она читает прямо в моей душе. А ее следующие слова только подтвердили это ощущение: она каким-то образом поняла, догадалась о том, что меня терзает.

— Ты для меня — больше, чем инструктор, Казанцев, — ответила она на невысказанный вопрос. — И давай ты не будешь делать вид, что сам этого не видишь и не понимаешь.

— Вижу, — я опустил голову, признавая, что не прав. — Но, знаешь, одно дело — догадываться, другое — услышать от тебя напрямую. Вот как сейчас.

— Я поняла, Саш. Я… хочу, чтобы мы и дальше были вместе. Надеюсь, у нас это получится…

— Ты не представляешь себе, Полина, как этого хочу я. — Мне вдруг пришло в голову, что, если мы сейчас не остановимся, то запланированная мной тренировка будет сорвана. — Прости… не думал, что разговор зайдет так далеко. Давай вернемся к этому позже.

— Хорошо, Саша.

— Тогда заводись и поехали.

Ученица тут же запустила движок, тронулась с места. Проехав около сотни метров, достигла нужного перекрестка и съехала с шоссе на грунтовку.

— Включай полный привод, — скомандовал я.

Девчонка передвинула нужный рычажок. Вранглер словно присел, напружинился, впился шипованными шинами, как когтями, в податливый грунт.

— Ого! Я прямо чувствую, как изменилось сцепление шин с землей, — округлила глаза Полина.

— Вот и замечательно, — я кивнул в знак поддержки. — Постарайся не терять это чувство ни на минуту, пока будем проходить трассу.

— Ага, — на губах ученицы проступила лихая улыбка. — Ну, погнали!

На то, чтобы пройти половину трассы, нам с Полиной понадобился почти час. За эти пятьдесят пять минут Лисицына раскраснелась, запыхалась и даже слегка вспотела, несмотря на климат-контроль в салоне.

— Съезжаем вон туда, на полянку, — скомандовал я. — Привал.

— Отдохнем, да? — обрадовалась девчонка. — Еще холодной воды бы попить…

— Сейчас все будет.

Как только Полина остановила автомобиль, я отстегнул ремень безопасности, махнул ученице рукой — «выходи» — и пошел к багажнику. Там у меня было припасено старое покрывало, пара плоских подушек в наволочках из какой-то плотной ткани, а главное — корзинка для пикника с сэндвичами, роллами, томатным соком и фруктами.

Передав Полине очередную литровую пластиковую бутыль с холодной водой, я начал вынимать из багажника запасы и раскладывать их на отдельном куске клеенки.

— Ух ты! — восхитилась Лисицына. — У нас тут, похоже, романтический ужин на природе намечается?

— Да, только без спиртного, потому что мы оба за рулем. Поможешь?

— Что нужно делать?

— Как — что? Накрывать поляну! — пошутил я и с удовольствием услышал заливистый смех Полины.

В четыре руки дело пошло быстрее, и уже скоро мы сидели рядышком на мягком пледе и передавали друг другу то сэндвич, то яблоко, то баночку с соевым соусом. Болтали ни о чем. Точнее, болтала Полина, а я слушал и порой вставлял свои краткие реплики. Мне было хорошо и спокойно — так, как не было уже очень-очень давно.

Я словно вернулся в беззаботные студенческие времена, когда вылазки на природу были в порядке вещей. Полина — юная, смеющаяся, полная задора — казалась мне сейчас не ученицей, а подругой-студенткой, которая догадывается, что я в нее влюблен, но не спешит пользоваться этим, а играет, флиртует и дразнит из чистого лукавства.