Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Саша старательно скрывал от меня свои переживания по этому поводу, но сложно не заметить сбитые до крови костяшки пальцев: иногда, пока меня не было дома, Казанцев запирался в комнате с тренажерами и с остервенением лупил кулаками висящую там боксерскую грушу. Однажды я вернулась раньше запланированного, застала мужа за этим занятием — и ушла еще на четверть часа на прогулку, чтобы не мешать любимому выпускать пар.

Рождение сына могло повлиять на эту ситуацию как в лучшую сторону, так и в худшую: Казанцев знал, что, если он так и не встанет на ноги — однажды кто-то недобрый скажет нашему сыну что-то обидное и насмешливое по этому поводу.

Все разрешилось неожиданно.

Ванюшка отличался завидным аппетитом и крепким сном, он даже пропускал иногда кормление в три часа ночи, добирая потом объемы в шесть и в девять часов. Но на пятый день после выписки из роддома наш сын впервые решил проснуться и потребовать к себе внимания ночью.

Мы спали все трое в одной комнате. Когда ночную тишину взорвал громкий, отчаянный, пронзительный младенческий крик — Саша резко проснулся, рванулся к сыну, и сам не понял, как сел и скинул обе ноги на пол без помощи рук.

Я выплыла из сна парой мгновений позже, первым делом потянулась, включила ночную лампу, и, спрыгнув с кровати, босиком пошлепала к кроватке Ивана.

— Ну, и кто тут у нас возмущается? Кто испачкал пеленки и проголодался? — проворковала ласково, беря малыша на руки и проверяя подгузник. — Сейчас мама попку помоет, титю даст…

— Полина… — окликнул меня Саша напряженным голосом.

— Аюшки? — я оторвалась от ребенка, перевела взгляд на мужа. — Что такое? Тоже титю дать?

— Смотри, — муж показал взглядом вниз.

Я посмотрела на его стоящие на полу ступни. Саша поджал, потом распрямил пальцы, потянул на себя носочки, не отрывая пятки от пола.

— Они… я… похоже… я все же буду ходить! — смог, наконец, выдать связную мысль мой супруг.

— Ванька! Твой папа скоро встанет на ноги! — объявила я сыну. — Вы у меня еще и наперегонки бегать будете!

— Ну, так уж и наперегонки, — проворчал Казанцев, но его лицо расплылось в широченной довольной улыбке.

С той ночи муж всегда сам вставал к сыну по ночам, пересаживался в свою инвалидную коляску, подъезжал к кроватке, менял Ванюшке подгузник, если нужно — вез его в ванную, чтобы помыть попку. И уж потом передавал малыша мне — покормить.

Иван слушался отца безоговорочно, тянулся к нему, успокаивался и быстро засыпал у него на руках. Даже бутылочку с прикормом брал только из папиных рук. И первым словом, которое произнес наш малек, было слово «папа».

* * *

… Они учились ходить вместе — отец и сын. Пока Иван тренировался держать головку, потом — сидеть, ползать, стоять — его отец качал мышцы, разрабатывал закостеневшие суставы, через пот и боль заново подчинял себе свое тело. Я поражалась упорству Саши, его умению идти к цели несмотря ни на что — не сдаваясь, не опуская рук.

Где-то через полтора года после той памятной ночи, когда сын своим громким криком заставил отца впервые дернуть ногой, мы втроем выбрались на прогулку в парк в двух кварталах от дома.

На дворе стояла золотая осень: яркие кленовые листья — желтые и красные — устилали заасфальтированные дорожки городского сквера, в котором еще били фонтаны. Неяркое, но теплое осеннее солнце ласково поглаживало лучиками лица прохожих.

Мы шли по дорожке. С одной стороны — я, толкая одной рукой коляску сына. С другой стороны — Казанцев, опирающийся двумя руками на костыли. Посередине — наш сын, пальчиками одной руки сжимающий мои пальцы, пальчиками другой ухватившийся за отцовский костыль.

Нас провожали взглядами — любопытными, заинтересованными, порой — полными сочувствия, порой — умиления.

— Па-па, там! — Иван увидел на ветке дерева рыжую красавицу-белку с пушистым хвостом и залился веселым смехом.

— Кто там, сын? Белка? — Саша запрокинул голову, разглядывая сосну, по которой скакал забавный зверек.

Потом его взгляд скользнул выше, к облакам. Я увидела, как шевельнулись его губы. Присела, обняла и прижала к себе сына, снизу вверх глядя на любимого мужчину, который решил что-то сказать небесам.

— Спасибо… — донесся до меня тихий голос Казанцева.

Конец!
61
{"b":"813143","o":1}