Я еще успел уловить краем глаза скользнувшее по ее лицу недоверчивое выражение, после чего она встала и снова двинулась в обход машины, а я уронил голову на руки, которыми все это время держался за нижний край открытого окошка. Открыл широко рот и поспешно сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь справиться с эмоциональным раздраем.

Мне хотелось дико хохотать во весь голос от мысли, что я принял на свой счет слова девчонки, которой вздумалось побеседовать со Шкодой. И хотелось выть — тоже во весь голос — от болезненной пульсации в паху. Да-да. Стояк никуда не делся. Хуже того! Все еще стоящие перед глазами женственные округлости ее грудей посылали по моему телу все новые волны жара.

… За спиной послышался щелчок, возня, Шкода Фелиция слегка вздрогнула и присела на рессорах под тяжестью нового пассажира. Я вынудил себя распрямиться, но продолжал сидеть спиной к водительскому месту. Полина, не дождавшись, когда я к ней обернусь, тяжело вздохнула, завела движок, направила авто в сторону тренировочной площадки. Выехав на круг, поехала, постепенно набирая скорость, по часовой стрелке.

Плавное движение, ровный рокот двигателя, ощущение ветра на лбу постепенно возвращали меня в действительность. Укачивали, убаюкивали, успокаивали боль.

Взрыв, которого я опасался, все же произошел. И сейчас я уже не горел, а, скорее, дотлевал изнутри. Что во мне выгорело? Чего я лишился и что во мне осталось? Возможно, я смогу разобраться в этом позже.

Да что — ради всего святого — происходит с этим человеком?! С Казанцевым, в смысле. С какого перепугу его снова перекосило? Причем даже раньше, чем он успел увидеть меня… Неужели каждое наше занятие вот с таких моментов начинаться будет?

Сегодняшний день — день моего второго занятия в «ЭргоДрайве» — начался на позитивной волне. На работе все было на удивление спокойно. Я спокойно «разгребала текучку»: тренировалась, изучала новые методические указания из центра, тестировала сотрудников, писала отчеты и отвечала на телефонные звонки. Все это сопровождалось шутками-прибаутками наших ребят-пожарных.

После работы Стас заявил, что отвезет меня в автошколу, но сначала мы должны заехать к Андрею Семеновичу и пересесть на другую машину.

— Услуга за услугу, Кума! — заявил Стас. — Семенычу тест-драйв нужен, хочет, чтобы я новое авто обкатал и написал отчет для сайта его автосалона. Вот ты мне и поможешь. А то у меня с писаниной, сама знаешь, не ахти как хорошо.

— А что за тачка? — не преминула поинтересоваться я.

— А вот приедем — тогда и узнаешь. Сюрприз будет, — хмыкнул немногословный Стас.

Тут надо объяснить, кто такой Семеныч. Андрей Семенович Тресольцев — родной дядя Стаса. И его же отчим. И, по совместительству, мой отчим тоже. Хотя мы со Стасом — не кровные родственники. Как такое возможно? Это отдельная история. И грустная.

Со Стасом мы знакомы с детских лет. Он — старший брат моей одноклассницы и лучшей подруги Маринки Тресольцевой. Разница у них — два года. Ну и у меня со Стасом, понятное дело, такая же.

Когда нам с Маринкой было по тринадцать, а Стасу — пятнадцать, родители Маришки и Стаса погибли в горах при сходе снежной лавины. Вот тогда Андрей Семеныч — старший брат отца Стаса и Марины — и оформил опеку над осиротевшими племянниками, которых любил и баловал.

Маринка всегда любила приходить к нам с мамой в гости, а уж когда осталась без родителей, то вообще почти поселилась у нас. Дома ей было одиноко, тяжело и грустно, хотя, надо отдать должное Семенычу: он очень старался поддерживать и ее, и Стаса.

Вот так и получилось, что Тресольцев познакомился с моей мамой, которая к тому времени уже года три, как была в разводе. Ну, а дальше… Как-то они сблизились, сдружились, объединила их забота о детях: моя мама к Маришке всегда хорошо относилась, смеялась, что я себе сестренку нашла. Дядя Андрей тоже был не женат, так что к тому моменту, когда нам с Маринкой пришла пора идти в выпускной класс, ее дядя и моя мама стали мужем и женой. А Маринка и Стас стали вроде как моими сводными братом и сестрой.

По характеру моя подруга и ее брат — полные противоположности. Маринка — веселая, общительная, кокетливая. Любит посмеяться, в любой компании чувствует себя как рыба в воде. Стас — товарищ стеснительный, флегматичный, да еще и молчальник, каких поискать. Даже дома, с близкими людьми. А уж в окружении незнакомых людей из него вообще слова лишнего не вытянешь! Наверное, потому и не женат до сих пор.

Главная любовь моего сводного братца — догадаться, думаю, несложно — автомобили. Не зря же он водитель-универсал. Андрей Семеныч, если честно, надеялся, что Стас не в пожарку пойдет служить, а к нему, Семенычу, в автосалон мастером работать. Но Стас, хоть и молчаливый, но упертый. Сказал: буду спасателем — и стал им. Но дяде Андрею все равно помогает сильно в свободное от работы время.

Правда, с тест-драйвом — это они что-то новое замутили. Ну, тем интереснее!

В общем, приехали мы со Стасом после работы к Семенычу. Он тут же нас обоих в оборот взял:

— Привет, молодежь. Вы вдвоем? Прекрасно! Значит, предоставите мне не только отчет, но и фотоматериалы. Полинка, ты же вроде фотографией увлекалась? Сможешь несколько красивых кадров изобразить?

— Смогу, дядь Андрей. Только мне б на занятия не опоздать…

— А вы после занятий пофотографируйте. Как раз на закате красиво будет…

— Хорошо! — не стала спорить я. Ну, а Стас, как всегда, отмолчался. Впрочем, молчание — знак согласия.

Чтобы не задерживать нас долго, Семеныч сразу же Стасу ключи вручил от новенького джипа марки Lexus RX. Мне — профессиональную цифровую фотокамеру Nicon.

— Все, езжайте, не буду задерживать, — махнул нам на прощание и тут же схватился за трубку зазвонившего телефона.

… Эх! Лексус! Серебристый! Красавец — каких поискать… Даже я, при всей моей нелюбви к автомобилям, не могла не восхититься этим великолепным представителем успехов японского автопрома. Что до Стаса — то он просто наслаждался каждым прикосновением к своему идолу. Правда, внешне это почти никак не выражалось. Стаса надо очень хорошо знать, чтобы понять, что он чувствует.

— Давай, Кума, грузись! — открыл он передо мной дверцу.

Я влезла, уселась, потянулась к дверце, но Стас мне дотронуться до нее не дал. Буркнул:

— Сам! Пристегнись. — И аккуратно, вообще без хлопка, закрыл салон.

И дело вовсе не в чрезмерной галантности моего братца. Просто он мне столь ответственное действие доверить не смог. А вдруг хлопну слишком сильно?

До «ЭргоДрайва» добрались быстро и без происшествий. В дороге Стас коротко, но емко излагал мне основные впечатления от езды на новом авто:

— Ход мягкий. Руль поворачивается легко. Мотор мощный, машина разгоняется мгновенно, несмотря на большой вес.

Ну и далее в том же духе. Если бы я просто записала то, что он говорил — отчет получился бы очень сухой и краткий. Придется мне поднапрячь фантазию, чтобы из этих коротких реплик интересную статью слепить…

Припарковались на стоянке ровно за пять минут до начала занятия, так что я поспешила выпрыгнуть из джипа и, послав братику воздушный поцелуй, помчалась на автодром.

Мимо стойки администратора пролетела, не останавливаясь, Виктору на ходу помахала и поулыбалась в знак приветствия, чуть не бегом добралась до гаражей.

Шкода уже ждала меня у ворот бокса: видимо, кто-то на ней до меня катался. Казанцева поблизости видно не было.

— Ну, привет, железный монстр! — поздоровалась я с машиной чуть насмешливо, думая о том, что с Лексусом она, конечно, не сравнится.

— Очень остроумно, Полина, — ответила мне Шкода скрежещущим, полным раздражения и недовольства, голосом Казанцева.

Я аж подпрыгнула от неожиданности!

— Ой! вы здесь?! — Не раздумывая, поспешила обойти автомобиль: показалось, что голос откуда-то из-за машины доносится.