«Когда мы победим, все изменится».

Если же они проиграют, все это, само собой, уже не будет иметь никакого значения. В лучшем случае им придется бежать из страны и всю оставшуюся жизнь скрываться от тайной полиции Орланко. В худшем… что ж, ни одно сражение не обходится без потерь.

«Но если мы победим — что тогда?»

Этого Маркус не представлял. Ну да королева наверняка подыщет ему какое–нибудь дело. Иначе и быть не может.

Полдень уже миновал, и ноющие от усталости ноги красноречиво намекали, что возвращаться в Двойные башенки пешком будет не слишком приятно. Услышав намек, Маркус подозвал наемный экипаж; как выяснилось, там уже сидело двое пассажиров, они тоже ехали через мосты на Северный берег.

— Мы все нынче подсаживаем попутчиков, — пояснил извозчик. — Половина нашей братии припрятала возки да увезла в деревню лошадок — от греха, пока все не утрясется. Крюк небольшой, сударь, всего пара лишних минут.

Он пожирал глазами армейский мундир Маркуса, и захоти капитан, он одним словом и повелительным взглядом смог бы выставить других пассажиров. Однако он не спешил, а потому забрался в экипаж и сел рядом с двумя молодыми людьми, одетыми неброско, но прилично, как и подобало преуспевающим представителям третьего сословия. Дверца захлопнулась, и подковы лошадей размеренно зацокали по булыжной мостовой.

— Это правда, — продолжал один из пассажиров, нисколько не смущаясь присутствием Маркуса. — Двоюродный брат моего поваренка — возчик, и недавно ему довелось доставлять груз в Онлей. Он своими глазами видел их на плацу — все как одна с мушкетами и в штанах, оторвы бесстыжие.

Собеседник пренебрежительно фыркнул:

Шлюхи завлекают клиентов. Наверняка есть такие, кого возбуждает девица, переодетая мужчиной. Могу их понять. Это, можно сказать, пикантно — все равно что обрядить своего пса в плащик и широкополую шляпу, а потом притворяться, будто он знатный господин.

— Этот возчик потолковал с новобранцами, — продолжал первый. Они рассказали, что какой–то малый спросил, сколько они берут за услуги, а в ответ получил пинка между ног.

Второй расхохотался:

Верно, хотел наложить лапу на товар, прежде чем раскошелиться. Знал я в одной таверне на Южном берегу такую девку: полоснет ножом, только сунься, пока не отсыплешь звонкой монеты. Потом, разумеется, дело уже другое…

Маркус привалился виском к окну, стараясь не прислушиваться к разговору. Ему, как и всякому солдату, конечно же, доводилось иметь дело с проститутками, и в Эш–Катарионе, до начала Искупления, он не раз прибегал к их услугам. В те дни многие местные девицы льнули к ворданайским солдатам из–за их особого положения и независимости от власти принца, но Маркус всегда предпочитал честность и прямоту коммерческой сделки. Потом появилась Джен, завлекла его, а затем предала…

«И теперь она мертва».

Маркус до сих пор не знал, как отнестись к этому известию. В глубине души он долго лелеял безумную надежду, что когда–нибудь Джен очнется и будет молить его о прощении. По словам Януса, неведомая сила, пущенная в ход Игернглассом, избавила Джен от демона, которого та носила в себе по воле церкви, а стало быть, Черным священникам она больше не нужна.

«Джен могла бы остаться со мной и…» Что потом? Брак? Рассудок его шарахнулся от этой мысли, как от огня.

Ну да сейчас это уже неважно. Маркус сглотнул тугой комок в горле. Что проку от беспочвенных фантазий?

Двое молодых людей вышли у нарядного городского дома на юге Мостовой улицы, и экипаж, повернув, с бодрым перестуком покатился к Двойным башенкам. Солнце стояло еще высоко, но особняк уже был залит ярким светом: у дверей пылали факелы, во всех окнах горели десятки свечей. Маркус расплатился с извозчиком, ответно козырнул на приветствие часовых–миерантаев и вошел в дом.

Янус был у себя в кабинете и все так же кропотливо, с карандашом и циркулем, трудился над картами местности между городом Варлоном и Мидвейлом. Как обычно, у него под рукой располагались придавленная книгами стопка бумаги, чернильницы и прочее, что могло пригодиться для дела. Полковник неизменно требовал, чтобы подчиненные отчитывались ему со всеми подробностями.

Маркус вновь отдал честь; Янус в ответ лишь рассеянно махнул рукой. Почувствовав себя свободней, Маркус вошел в кабинет и прикрыл за собой дверь.

— Добрый день, капитан, — произнес полковник. — Что скажете о наших артиллеристах?

— Дело продвигается, сэр.

Маркус изложил все, что видел в Университете, а также то, что сообщил ему Вал. Янус вздохнул:

— Это уже кое–что. Будь я и впрямь всевидящим гением, как меня тут называют, припрятал бы где–нибудь в городе орудийный склад, заранее подготовившись именно к этому дню. Примите к сведению, капитан: подготовка к чему бы то ни было уместна и по–своему важна, однако ничто не заменит импровизацию… а также долгий и упорный труд.

— Так точно, сэр.

Маркус замялся:

— Вы сегодня были в Онлее?

— Заглянул ненадолго, — ответил Янус. — Мы с капитаном Варусом решили, что наша штаб–квартира останется здесь. Если герцог будет продвигаться достаточно быстро, Онлей, вероятно, окажется в пределах его досягаемости, а он плохо приспособлен к обороне. Нам придется оставить его без боя.

— Понимаю.

Янус поднял голову, пронзив собеседника взглядом.

— Почему вы задали этот вопрос?

Я… — Маркус запнулся, слегка краснея, но пути назад уже не было. Скрыть что–нибудь от Януса почти невозможно. — По дороге сюда я услышал один разговор. Уверен, это всего лишь досужие сплетни. Говорили, что якобы там, в Онлее, разместилась команда женщин и что они… оказывают известные услуги. Я просто хотел узнать, знаете ли вы об этом.

Только сейчас ему пришло в голову, что с полковника вполне сталось бы и нанять отряд проституток для нужд свежеиспеченных солдат. Будучи знатного рода, Янус тем не менее не отличался чрезмерной щепетильностью в таких делах, хотя сам, насколько Маркусу было известно, ни разу не позволял себе лишнего. Кто знает, может быть, у него в графстве Миеран осталась возлюбленная.

«А если он женат? Вот черт! Я никогда не расспрашивал, а он ничего не рассказывал о себе».

Вот оно что. — Янус отложил карандаш и выпрямился. — Полагаю, эта новость неизбежно должна была просочиться наружу.

«Вот я и влип».

Маркус залился жарким румянцем, который бессильна была скрыть даже борода.

— Сэр, если это с вашего ведома, я… у меня и в мыслях не было намекать…

— Да, капитан, это и вправду с моего ведома, однако это совсем не то, что вы думаете. Сегодня утром мне нанесла визит группа молодых особ, которые выразили желание поступить в добровольцы.

У Маркуса вырвался невольный смешок. Потом он сопоставил слова Януса с тем, что слышал в экипаже, и озабоченно нахмурился.

— Надо думать, сэр, вы отправили их восвояси?

— Напротив, сказал, что помощь будет весьма кстати. От имени этих девушек выступала небезызвестная Чокнутая Джейн, с которой, полагаю, вы уже знакомы.

— Вы сказали им… — Маркус помотал головой. — Не понимаю. Чего вы надеетесь достичь?

Я надеюсь защитить этот город и мою королеву от Последнего Герцога. — В голосе Януса, впервые за все время разговора, прозвучали стальные нотки. — И я приму помощь всякого, кто готов ее предложить.

И вы направили этих девиц… куда? В лазарет? В прачечную? — Маркус помрачнел еще сильнее. — Сэр, мне это не нравится. Горстка девушек среди такого количества молодых мужчин! Пойдут разговоры, домыслы…

— Капитан, вы меня, кажется, не поняли. Я направил этих девушек в боевую часть. Что до их безопасности «среди такого количества мужчин» — думаю, мисс Верити и ее подруги уже наглядно доказали, что способны о себе позаботиться. Вы со мной не согласны?

— Вы направили их в боевую часть, — ровно повторил Маркус. — Кучку девчонок.

— Да.

— Носить мушкеты.

— Да.

— Ходить строем и…

— Да. Капитан, что именно в этом решении вы находите столь трудным для понимания?