ДЕКЛАН

Как заводные часы, утром я отправляю Айрис еще одно сообщение. Я прилагаю нашу фотографию в ботаническом саду со словом, которое точно описывает тоску, которую я испытываю к ней.

Я: Sehnsucht.

Я смотрю на экран своего телефона гораздо дольше, чем следовало бы, ожидая ответа, который так и не приходит. Мое сердце сжимается в груди с каждым проигнорированным сообщением.

Ты можешь либо расстроиться, либо двигаться дальше по плану.

Я делаю глубокий вдох, выключаю компьютер и запираю свой кабинет.

— Куда ты идешь?

Кэл отрывает взгляд от компьютера.

— Я беру отгул на остаток дня.

— Что?

— Пожалуйста, отмени мои встречи на оставшуюся часть рабочего дня. Я буду недоступен.

— Все восемь из них?

— Это что, проблема?

— Нет, но…

— Отлично. Увидимся завтра.

Я направляюсь к выходу, прежде чем останавливаюсь, чтобы оглянуться на своего брата, чей рот все еще открыт.

— Спасибо, что помог мне. Я знаю, что ты не обязан, но я ценю то, что ты все равно заступился за Айрис.

— Я делаю это ради Айрис. Не ради тебя.

— Я знаю, и именно поэтому я ценю это еще больше.

Я выхожу из офиса с высоко поднятой головой и готовый привести свой план в действие.

Мы с Харрисоном объезжаем весь Чикаго, пока я посещаю приют за приютом в поисках идеальной собаки. Айрис была конкретна в своих требованиях, и я не планирую их нарушать. Мой энтузиазм иссякает с каждым пустым приютом, и к десятому я теряю надежду.

— Может быть, мы сможем попробовать еще раз завтра, сэр.

Харрисон придерживает для меня дверцу машины.

Я испускаю тяжелый вздох. Это неотъемлемая часть моего плана, и я уже терплю неудачу. Насколько трудно может быть найти большую пушистую собаку, которая будет повсюду следовать за Айрис?

Это кажется чертовски невозможным.

Я достаю свой телефон и ищу следующий приют в моем списке.

— Давай попробуем еще раз, а потом закругляемся.

Харрисон подвозит меня к последнему. Это не в лучшей части города, так что я не планирую задерживаться надолго, так как Харрисона и Майбаха может не быть здесь к тому времени, как я выйду.

Когда я вхожу в здание, надо мной звенит колокольчик. Единственная сотрудница в заведении не отрывается от своего журнала.

— Привет.

Я останавливаюсь у прилавка.

Она надувает пузырь своей жвачкой, прежде чем лопнуть его.

— Мы закрыты.

Я проверяю табличку на фасаде.

— Вы будете открыты еще тридцать минут, так что попробуйте еще раз.

Ее глаза расширяются, прежде чем сузиться, как будто она узнает меня откуда-то, но не может определить откуда.

— Чем я могу вам помочь?

— Я ищу большую пушистую собаку, которая боится разлуки.

— Это странно специфично.

— Мне ли не знать. У вас есть какая-нибудь собака, подходящая под мое описание?

— Ммм… насколько я знаю, нет.

Последняя капелька надежды покидает меня. Я перегруппируюсь и попробую еще раз завтра, как только хорошо отдохну ночью. Или, по крайней мере, настолько хорошо, насколько я могу быть с Айрис на другом конце Чикаго, спящей в квартире моего брата.

Я стучу рукой по стойке.

— Я понимаю. Тогда спасибо, что уделили мне время.

— Не хотите на всякий случай выглянуть на задний двор?

Я открываю рот, чтобы сказать «нет», но передумываю.

Ты действительно проделал весь этот путь. Ты мог бы с таким же успехом пойти и осмотреть это место, пока ты здесь.

— Отлично. Показывайте дорогу.

Она показывает мне заднюю комнату. Вдоль стен выстроились вольеры, набитые собаками и другими животными, которые ждут нового дома. Некоторые съеживаются в углу своей клетки, когда я прохожу мимо них, в то время как другие шипят или лают в мою сторону.

— Видите что-нибудь, что Вам нравится?

— Нет.

Все они либо слишком маленькие, либо слишком ухоженные, либо слишком пугающие, чтобы считаться подходящими.

Собака лает из самой дальней клетки.

— Что это? — Спросил я.

— Этот загон зарезервирован для собаки, которую готовят к эвтаназии. Вероятно, он немного беспокоится о том, что отделен от всех остальных.

— Вы планируете убить его?

— У нас недостаточно места или денег, чтобы разместить их всех, поэтому, как только они достигают определенного промежутка времени в ожидании того, что кто-то их приютит… Вы понимаете.

Господи. Я делаю шаг к последней клетке. Два темных глаза смотрят на меня снизу вверх, едва различимые из-за копны белых и серых волос, покрывающих его.

— Что это за порода? Белый медведь?

Она подходит и проверяет табличку с именем.

— Они думают, что он старая английская овчарка. Трудно сказать без анализа ДНК.

Он действительно выглядит старым. Судя по карточке, его предполагаемая дата рождения была более пяти лет назад. Это практически древность, переводя в собачьи годы.

— Вы можете его выпустить?

— Вы уверены? Он немного… беспокойный.

Судя по тому, как ее глаза постоянно бегают по комнате, можно подумать, что ей нужна какая-то палочка с электрошокером, чтобы справиться с собакой.

— Просто откройте его.

Она пожимает плечами, прежде чем отпереть клетку. Собака вылетает, как пуля, прежде чем врезаться в меня. Я пытаюсь устоять на месте, но в итоге падаю плашмя на задницу, когда собака облизывает все мое лицо от подбородка до линии роста волос. Это абсолютно отталкивающе, но я не могу удержаться от смеха, когда он повторяет жест с другой стороны моего лица, не оставляя ни одной не вылизанной области.

— Его завтра будут усыплять?

— Первым делом с утра.

Собака скулит, как будто может понять разговор. Он садится ко мне на колени, как маленькая собачка, только для того, чтобы раздавить мой член своим весом.

Я отталкиваю его от себя и встаю.

— Никто не хотел приютить его?

— Нет, — она снова просматривает его карточку. — О, смотрите. Он страдает от проблем с одиночеством и не любит, когда его оставляют одного дольше, чем на несколько часов за день. Если так происходит, он может порвать ваш любимый диван или пописать на ваш ковер.

Здорово. Тайна раскрыта.

Он моргает, глядя на меня, как будто молча обещает вести себя наилучшим образом. Мне трудно поверить ему, основываясь на том, как он пускает слюни на мои ботинки, как будто хочет сделать их своей новой любимой игрушкой для жевания.

— Я думаю, что это самое близкое, что я смогу найти с проблемами раздельного проживания.

— Так вы возьмёте его с собой?

— Конечно. Подготовьте мне документы.

Теперь я гордый отец цепкой собаки, которая, скорее всего, разрушит мой дом еще до того, как у Айрис появится шанс вернуться в него.

Идеально. Просто идеально.

На следующий день я прихожу на работу с собакой, которой еще предстоит дать имя. После того, как он уничтожил мои любимые лоферы, пока я был на вечерней пробежке, ему нельзя доверять хорошие вещи. Привести его в офис — это временное решение. То, которое мне нужно будет исправить в ближайшее время, как только я найду подходящий детский сад для собак, чтобы обучить его.

— Что это такое?

Кэл останавливается у двери моего кабинета.

— Собака.

Я не отрываюсь от своего компьютера.

Собака лает в ответ. Он пытается освободиться от поводка, привязанного к моему столу, но терпит неудачу.

— Я вижу это, но почему она здесь? В твоём кабинете?

— У него проблемы с привязанностью.

Собака снова лает в знак согласия.

— Он твой?

Кэл нерешительно делает шаг к нему.

— И Айрис.

— Скажи мне, что ты не купил ей собаку, потому что думал, что это сделает ее счастливой.

— Хорошо. Я не буду.

Он потирает лицо.

— Черт.