Его слова, сказанные в ночь нашей помолвки, не дают мне покоя. Нет ничего такого, чего бы я не сделал, чтобы заслужить свое наследство. Помни об этом, когда забудешь, что для меня это всего лишь игра.

Так вот что все это было? Игра? Теперь, когда он добился своего, у него больше нет причин играть. Эта мысль вызывает странную боль в груди, прямо над сердцем.

Я сглатываю комок в горле. Мне некого винить, кроме самого себя. Деклан всегда ясно говорил о своих намерениях, а я по глупости неправильно истолковала наши отношения.

В первую очередь, почему тебя это волнует? Это даже не реально.

Потому что, может быть, где-то по пути я забыла, что все это ложь.

Остаток пути я не разговариваю с Декланом. Если бы игнорирование друг друга было спортом, мы оба были бы капитанами команд с тем, как ни один из нас не говорит.

Как только Харрисон паркует машину, я пробиваюсь сквозь килограммы тюля и кружев и выхожу с грацией новорожденной лошади.

— Айрис. — Окликает меня Деклан.

Я не оборачиваюсь. Я слишком боюсь, что все мои эмоции будут написаны ясно, как день, на моем лице.

— Я иду спать.

— Ты забыла свою сумочку.

Меня охватывает желание топнуть ногой, но я воздерживаюсь.

— Правильно.

Дурацкий кошелек. Я знала, что должна была надеть свадебное платье с карманами. Я отворачиваюсь, избегая его взгляда, открываю дверь и обыскиваю пустое заднее сиденье.

— Здесь.

Его грудь прижимается к моей спине, когда он заманивает меня в ловушку между машиной и своим телом. Я поворачиваюсь, пытаясь избежать контакта кожа к коже, и терплю неудачу. Передняя часть его смокинга касается моего лифа, посылая рябь тепла через меня.

Он протягивает мне клатч. Сверкающая миссис Кейн сияет под верхними лампами, выглядя так же ужасно, как и в тот день, когда организатор свадьбы подарил мне этот аксессуар. Судя по выражению лица Деклана, ему также не нравится, что его имя выставляют напоказ, как выставочного пони. Возможно, я и не испытывала тех же проблем, что и он в детстве, но я начинаю понимать его немного больше. Судя по тому, как люди относились ко мне на свадьбе, стать Кейном — это открытое приглашение для охотников за влиянием и карьеристов.

Я смотрю на сцепление, которое служит напоминанием о моем долге. О том обещании, которое я дала Деклану, быть рядом с ним, несмотря ни на что.

Как бы он ни старался добиться своего.

— Ты не возражаешь? — Я жестом приказываю ему отойти.

Он отходит в сторону. Я пытаюсь убежать, но меня удерживает Деклан, вцепившийся в мой локоть. Его хватка не причиняет боли, но в ней звучит безмолвная просьба:

Останься.

Но почему?

— Да? — спрашиваю я.

— Неужели все так плохо?

— Что?

— Идея стать моей женой.

Клянусь, подъем и падение его настроения сегодня сводит меня с ума.

— И тебе вдруг стало небезразлично мое мнение? Я не уверена, что вы платите мне достаточно за такую услугу. — Его челюсти сжимаются.

— Отвечай на вопрос.

— Нет.

— Ты всегда должна быть такой невыносимой?

— Ты всегда должен вести себя как мудак?

— Это не игра. — Я отступаю назад, вырывая локоть из его хватки.

— Поверь мне. Возможно, это заняло у меня гораздо больше времени, чем у других, но я наконец поняла, почему все так тебя называют, — Его долгое моргание говорит само за себя. — То, как ты обошелся со мной сегодня вечером — ни много ни мало в нашу первую брачную ночь — неприемлемо. Но я думаю, тебе все равно о том, как или когда ты ранишь чувства других людей, если добиваешься своего.

— То, что я сказал в машине… — Я поднимаю руку.

— Не беспокойся об этом. Во-первых, это моя вина, что я возлагаю на нас нереалистичные надежды, — Его глаза слегка сузились. Я продолжаю идти, желая раз и навсегда прояснить ситуацию. — Я никогда не делала всего этого из-за любви. Очевидно, — Неловкий смех вырывается из меня. — Я хотела помочь тебе только потому, что считала нас друзьями. И да, прежде чем ты скажешь, что никогда не хотел быть моим другом, я понимаю, что, вероятно, было глупо так думать. С тех пор я усвоила урок. — Он открывает рот, но я перебиваю его: — Я понимаю, что тоже не хочу быть твоим другом. Потому что сблизиться с тобой означает подвергнуть сомнению твои мотивы во всем, и, честно говоря, это слишком много усилий для того, кто, кажется, не любит меня в первую очередь.

АЙРИС

Я держу голову высоко поднятой всю дорогу к своей спальне. Вместо того чтобы чувствовать себя выбитой из колеи разговором с Декланом, на меня накатывает волна спокойствия. Кажется, мы наконец-то вернулись туда, где стояли друг с другом до нашей бурной помолвки. Конечно, дегустация тортов и семейный ужин могли бы стать для нас забавной сменой темпа, но это было все.

Шоу для широких масс — что-то вроде Королевского тура.

У меня уходит целых двадцать минут, чтобы распутать многочасовую прическу и макияж. Я могла бы оторвать половину ресниц от клея для ресниц, но это небольшая цена за то, чтобы наконец почувствовать себя самой собой, наконец-то.

Но когда я снимаю платье, то чуть не выворачиваю спину, пытаясь расстегнуть старинные пуговицы на спине.

— Ублюдок. — Я ворчу, поворачиваясь перед зеркалом в полный рост. Ничего не помогает, и я застреваю, глядя на свое отражение уперев руки в бока.

Ты ни за что не вылезишь из этого платья одна. Я покорно вздыхаю, проглатываю свою гордость и выхожу из комнаты.

Мой кулак, стучащий в дверь Деклана, эхом отражается от высоких потолков. Я стою и жду, когда он откроет. Давление в моей груди нарастает с течением времени. Десять секунд превращаются в тридцать, и не успеваю опомниться, как стучу снова.

— Деклан! Мне нужна твоя помощь!

Ну, это больно признавать. Если он и спал, то сейчас точно не спит. Звон дверной ручки вселяет в меня надежду, что сегодня вечером мне не придется засыпать в свадебном платье.

Теперь это удручающая мысль.

Когда Деклан открывает дверь, мне хочется бежать в противоположном направлении. При виде мускулистой обнаженной груди Деклана, выставленной на всеобщее обозрение, мое сердце начинает биться быстрее.

Я задыхаюсь от следующего вдоха.

Капли воды стекают по дюймам бледных мышц, прежде чем исчезнуть в белом полотенце, обернутом вокруг его узкой талии. У него V-образные мышцы живота, которые стрелой указывают на область, о которой я, черт возьми, не должна сейчас думать. Область, которая только доказывает, что Деклан хорошо одарен, даже когда он не возбужден.

Тепло собирается глубоко в моем животе. Мои глаза окидывают его еще одним взглядом, и мои руки чешутся дотянуться и проследить за пластом мышц, также известным как его живот.

Это не может случиться со мной. Я поднимаю глаза к его лицу, надеясь, что он пропустил мой временный упадок рассудка. Он поднимает бровь в молчаливом ожидании.

Боже мой. Он знает, что тебе нравится то, что ты видишь.

Я пытаюсь придумать ответ, но в горле внезапно пересыхает.

— Тебе нужна была моя помощь? — Он останавливается передо мной.

Его помощь! Правильно!

— Я не могу дотянуться до кнопок. — Мой голос гораздо более грудной, чем я хотела. Учитывая наш спор в машине, я могла, по крайней мере, притвориться недовольной в его присутствии.

Деклан кружит вокруг меня, как хищник. Его мышцы двигаются с каждым шагом, и я удивляюсь каким образом, мой язык не вываливается изо рта, как у собаки, когда я тяжело дышу за ним.

Он перекидывает мои растрепанные волосы через плечо, и по моей коже бегут мурашки.

Этого не должно было случиться.

Любого, у кого есть глаза, привлек бы набор пресса. Это эволюция манит нас выбрать себе пару, которая может обеспечить нас всем необходимым.