— Скажи мне, что ты запер…

Руки Айрис погружаются в мои волосы, когда она толкает мою голову в сторону. Ее губы прижимаются к моей шее, зажигая кровь в моих венах. Она обвивает ногами мою талию и притягивает ближе. Кровь приливает от моей головы к члену, когда Айрис оставляет след поцелуев на моей шее.

Ключи стучат друг о друга, когда дверная ручка поворачивается. Свет льется в комнату, когда пара официантов смотрит на нас с открытыми ртами. Один из них делает шаг вперед.

—Прости…

— Уходи. — Набрасываюсь я.

Айрис хихикает мне в кожу, и я чувствую, как звук проникает прямо в мой член. Ее смех — мощный афродизиак, которым я не должен наслаждаться.

Хлопает дверь. Айрис отталкивает меня, прежде чем соскользнуть со стиральной машины.

— Ну, разве это не было весело?

Мои брюки, кажется, напрягаются, когда я думаю, насколько это было весело.

Темно-коричневая ладонь опускается на мою руку. Я оглядываюсь и вижу, что мама Айрис держится за меня с застенчивой улыбкой.

— Привет.

— Вы ищите Айрис? — Я осматриваю комнату в поисках ее.

— Вообще-то я пришла поговорить с тобой.

У меня есть возможность вежливо отказаться?

Ее улыбка дрожит.

— Я отниму у тебя не больше нескольких минут. Я знаю, что ты занятой человек и все такое.

— Я вижу, моя репутация опережает меня.

— Давай выйдем на улицу. — Я направляюсь к пустому балкону и позволяю ей идти первой.

Я делаю глубокий вдох, когда за нами закрываются двери и наступает тишина.

— Айрис сказала мне, что ты ненавидишь такие вещи. — Она ломает руки перед собой.

— Ненависть больше похоже на это. — Она смеется, и это напоминает мне хриплый смех Айрис.

Как будто кислород не может попасть в ее легкие достаточно быстро.

— Как ты со всем этим справляешься?

— Как и следовало ожидать от интроверта, который ненавидит светские рауты, светские разговоры и вообще людей.

— Тогда зачем вообще это делать?

— Потому что это ожидаемо. — Ее косы шевелятся, когда она наклоняет голову.

— Должно быть, это утомительно — создавать имидж для публики.

— Вы даже не представляете.

— Может, я и не знаю, каково это — расти на глазах у публики, как ты, но я понимаю, что нужно делать лицо для всех вокруг.

— Вы тоже это делаете? — Мне трудно в это поверить.

Ее глаза устремляются к городскому горизонту.

— Я уверена, что Айрис рассказала вам о моем бывшем муже и его особых ожиданиях. — Я открываю рот, но передумываю.

На самом деле я мало что знаю об отце Айрис, кроме того факта, что он бездельник.

Она продолжает, избавляя меня от необходимости придумывать, что сказать.

— Когда она сказала мне, что выходит за тебя замуж, я была рада, что она наконец встретила кого-то, кто мог бы относиться к ней правильно. Кто-то, кто мог бы доказать, что любовь может исцелить душу так же сильно, как и разрушить ее. Я слышала, как она говорит о тебе.

Теперь мне очень любопытно узнать об этой беседе.

— Как же так?

Она смеется.

— Совершенно очевидно, что она восхищается тобой, и не только в романтическом смысле. Твоя трудовая этика. Любовь, которую ты испытываешь к своим братьям. То, как ты дал ей шанс показать, чего она стоит. За последнее я не могу отблагодарить тебя должным образом. Правда.

Я безмолвно смотрю на нее с приоткрытыми губами. Я даже не знаю, как переварить ее последнее замечание, поскольку большинство людей в ужасе от того, как мой помощник работает больше часов, чем половина руководителей.

— Но, конечно, как и любая мать, я беспокоюсь о ней и о том, что ждет ее в будущем. Я не хочу, чтобы она пережила ту боль, которую испытала я. Я хочу для нее лучшей жизни. Той, которую, я думаю, ты сможешь обеспечить, если пообещаешь всегда уважать ее и клятвы, которые ты дашь в эти выходные.

— Могу заверить вас, что я всегда буду заботиться об интересах Айрис.

Даже если они поставят под угрозу мои.

АЙРИС

— Ты прекрасно выглядишь. — Мама пытается сморгнуть слезы, наворачивающиеся в уголках ее темных глазах.

Она поправляет мою вуаль дрожащей рукой, помня о моих идеально завитых волосах. С моим винтажным кружевным платьем, которое стоит больше, чем годовая аренда, и туфлями, которые сверкают, как бриллиант на моем пальце, я чувствую себя настоящей принцессой Дримленда.

Букет ярких цветов дрожит у меня на груди.

Вот оно.

Будь моя воля, я бы сбежала куда-нибудь, имея рядом только самых близких родственников и друзей. Но эта свадьба не обо мне. Черт возьми, и дело не в Деклане, учитывая, что он тоже предпочитает простую церемонию. Исполнение желания моей матери провести религиозную церемонию, было лучшим выбором по нескольким причинам, но главным образом потому, что мы должны показать сотням гостей, включая адвоката Брейди Кейна, что мы — единый фронт. Что мы влюблены друг в друга.

Мне требуется вся моя сила, чтобы не сморщить нос при этой мысли.

Мама шмыгает носом.

— Не могу поверить, что моя малышка выходит замуж.

— Пожалуйста, не плачь. — Я не вынесу, если она это сделает. Я почти уверена, что сломаюсь под давлением и признаюсь во всем этом плане, если она прольет хоть слезинку.

— Трудно этого не сделать. Я всегда мечтала, что ты найдешь кого-то, кто сделает тебя счастливой.

Что-то сжимается в моей груди.

— Меня? — Она кивает.

— Я беспокоилась, что произвела на тебя плохое впечатление, когда ты была ребенком. Что я позволила своей горечи по отношению к твоему отцу помешать тебе жить дальше, несмотря на боль.

— Мам… — Мне хочется сказать ей «нет», но я не могу найти в себе силы солгать еще раз.

По правде говоря, опыт моей матери с моим отцом тяжело давил на меня, когда я росла. Это что-то изменило во мне, и фальшивый брак этого не исправит. Во всяком случае, это только доказывает то, что я уже знаю. Любовь — это то, что существует только в сказках и фильмах о Дримленде. Реальность гораздо мрачнее.

Словно прочитав мои мысли, мама продолжает:

— Не все мужчины похожи на твоего отца. Мне потребовалось много времени, чтобы понять это, но я рада, что ты научилась гораздо быстрее меня.

— Верно. — Мой голос срывается. Я в двух секундах от того, чтобы развалиться на части. Она кладет ладонь мне на щеку.

— Я горжусь тем, что ты наконец-то открылась кому-то. За то, что рисковала своим сердцем, зная все возможности — хорошие и плохие. Ты так далеко зашла.

Мое горло неприятно сжимается, и я отворачиваюсь, чтобы избежать ее взгляда, боясь, что она может прочитать правду в моих глазах. Ни за что на свете я бы не открылась любви к Деклану. Хотя я считаю его другом, он не хочет иметь со мной ничего общего.

Бабушка выходит из ванной.

— Теперь мы покончили со всей этой печалью? Это свадьба, а не похороны. — Мы с мамой разражаемся смехом, и момент уходит, как будто его никогда и не было.

Но чувство стеснения в груди все еще остается после того, как тема меняется. Разговоры о моем отце всегда пробуждают старых демонов, но сегодняшнее празднество с таким же успехом могло бы стать для них приветственной вечеринкой.

Большинство девушек мечтают о том дне, когда пойдут к алтарю. С другой стороны, я всегда знала, что буду бояться напоминания о том, что росла без отца. Мама предложила встать на его место, но я хотела идти одна. Я давным-давно пообещала себе, что сделаю это только для того, чтобы доказать себе, что он мне не нужен. Тогда я этого не знала и уж точно не знаю сейчас.

Музыка играет как по команде. Все встают и поворачиваются ко мне. Всё мое тело дрожит от всех нежелательных глаз, оценивающих меня, и я прерывисто вздыхаю.