— Ты поднимался на Эверест?

— Может, я и выгляжу старым, но я этого не чувствую. — Он с усмешкой постукивает себя по сердцу.

— Говорит человек, который вызвал аварийный вертолет, чтобы спасти его после того, как он подумал, что может участвовать в Тур де Франс. — Отвечает Деклан.

— Это была идея твоего деда. Ублюдок всегда хотел показать, насколько он здоров. Я всегда ненавидел езду на велосипеде. — Что-то мелькает в глазах Деклана, и у меня щемит в груди. Я тянусь к его руке, чтобы сжать ее. Это движение инстинктивно, но я все еще удивленно моргаю, глядя на наши сцепленные пальцы.

Лео ловит все это с улыбкой.

— Но хватит обо мне. Я хочу услышать все о вас двоих.

— Рассказывать особо не о чем. — Я улыбаюсь.

Он обнимает Деклана за плечи и ведет нас к столику.

— Чепуха. Но сначала нам нужно выпить за вашу свадьбу. Водка всем нравится?

Стон Деклана застревает у него в горле, и я не могу сдержать хихиканье. Лео не может перестать улыбаться, когда его глаза прыгают между нами.

— Ты предпочитаешь что-нибудь другое?

— Водка звучит здорово. — Говорит Деклан сквозь стиснутые зубы.

Мое тело сотрясается от тихого смеха, и Лео бросает на меня взгляд, прежде чем уйти, чтобы найти бутылку водки.

— Я чертовски ненавижу водку. — Деклан придвигает свой стул поближе к моему. Он обхватывает рукой спинку моего стула, как будто мы делаем это все время. Его рука касается моего затылка, посылая мурашки по моим рукам. — Тебе холодно? — Он хмурится.

Я только киваю, боясь, что мой голос выдаст, как я на самом деле чувствую его близость. Он встает и сбрасывает пиджак.

— Сюда. — Он жестом приглашает меня пройти вперед. Я подчиняюсь, разинув рот, когда он натягивает материал мне на плечи. Он пахнет как он — чистый, с легким привкусом специй. Не выглядя слишком очевидной, я делаю второй вдох, позволяя его запаху просочиться через мои легкие.

Мои щеки пылают, когда я ловлю его взгляд, устремленный на меня. Внутренний голос в моей голове кричит, чтобы он держался подальше. Что ничего хорошего не может произойти от того, что я буду развлекать зарождающееся притяжение, формирующееся между нами.

Внутренний голос побеждает, почти выталкивая свой добрый жест в окно.

— Кто знал, что ты будешь хорош во всем этом? — Его губы тянутся вниз.

— Хорош в чем?

— Если я не буду осторожна, вся твоя заботливая рутина с мужем может одурачить меня. — Я указываю на смокинг, угрожающий проглотить меня целиком.

Его глаза темнеют.

— Не все — это гребаное представление. — Я вздрагиваю от язвительности в его голосе.

Разве это не то, чего ты хотела?

Конечно, знаю. Его вежливость не входит в протокол.

Нет никакого протокола. Это твоя проблема.

Ни один из нас не пытается заполнить напряженную тишину, и я могу только молиться, чтобы Лео поскорее вернулся к нам с таким количеством водки, чтобы его русские предки гордились им. Все, что угодно, лишь бы спасти меня от этого щемящего чувства, растущего в груди.

Мои молитвы услышаны, когда Лео хлопает бутылкой прозрачного ликера по скатерти несколько минут спустя.

— Поехали. — Он показывает два пальца официанту, который ставит три пустых стакана рядом с бутылкой. — Это семейная традиция — поднимать тост за молодоженов. — Я киваю и беру полный стакан, который протягивает мне Лео.

Лео хлопает Деклана по плечу и протягивает ему стакан.

— Если бы твой дедушка был здесь, он, вероятно, написал бы всю эту речь, так что мне придется импровизировать. — Он поднимает свой стакан. — Брак — это все равно, что отправиться в путешествие с человеком, с которым ты хочешь провести всю оставшуюся жизнь, за исключением того, что у тебя нет ни карты, ни навороченной системы GPS, которая могла бы тебе помочь. Вы не всегда можете договориться о том, какую музыку играть или в каком направлении двигаться. Я могу гарантировать, что будут моменты, когда вам захочется рвать на себе волосы — или друг на друге. Точно так же, как будут времена, которые проверят вас, когда вы подумаете, что, может быть, все будет проще, если вы поймаете попутку с кем-то другим. Дело в том, что жизнь будет бросать на вас много вещей. Такие вещи, как спущенные шины, тупики и механические проблемы. Но вы можете либо максимально использовать путешествие друг с другом, либо плакать о том, что никогда не доберетесь до места назначения. Никто не может принять правильное решение, кроме вас.

Он называет это импровизацией?

Я никогда раньше не слышала, чтобы кто-то описывал брак в такой грубой форме. Взгляд Деклана сталкивается с моим, и я задаюсь вопросом, чувствует ли он то же самое. Потому что, какими бы ни были наши намерения, когда мы подписывали документы, связывающие нас как мужа и жену, мы согласились на совместную поездку.

Лео стучит своим бокалом о наши.

— За молодоженов.

Они с Декланом подносят бокалы к губам, но я не могу ничего сделать, кроме как моргать, глядя на свой.

Я не знаю, буду ли когда-нибудь готова к браку, как описывает Лео. Конечно, я могла бы выйти замуж за Деклана, чтобы поддержать законный контракт, но это не то же самое, что разделял Лео. Его версия требует большого доверия и гораздо меньшего багажа, чем я могла бы вместить во внедорожник.

Мне не нужно спрашивать Деклана, что он чувствует. Его намерения написаны ясно, как день, на его лице — снимок его сердца, который, я знаю, он открывает только для меня.

Я не готова отправиться в путешествие. По крайней мере, не в то, которое он явно хочет. Если бы я это сделала, то сказала бы «да» своему бывшему, когда он сделал мне предложение.

Деклан — это не он. Даже близко нет.

Мое сердце колотится в груди, как пойманная птица, пытающаяся вырваться из клетки. Одна мысль терзает меня снова и снова, пока я молча потягиваю свой напиток.

Возможно, я совершила самую большую ошибку в своей жизни, выйдя замуж за Деклана.

Трахните меня.

ДЕКЛАН

Айрис встает в тот момент, когда Лео извиняется.

— Куда ты идёшь? — Она даже не может посмотреть мне в глаза, когда отвечает.

— В ванную

Я встаю и хватаю ее за руку, заставляя посмотреть на меня.

— Все в порядке? — Спросил я.

Я ненавижу задавать этот вопрос почти так же сильно, как ненавижу ее затравленный взгляд.

Отчаяние цепляется за мое горло, маня меня держать ее рядом.

— Конечно. — Она натянуто улыбается. — Не мог бы ты позвонить Харрисону, чтобы он заехал за нами, пока ты ждешь? — Я киваю. — Отлично. Я вернусь через секунду. — Ее тело остается неподвижным, спина прямая, как стрела, когда она пересекает бальный зал и поворачивается за углом.

Я обдумываю, что могло ее напугать, и могу только предположить, что это как-то связано с тем, что сказал Лео. Она выглядела прекрасно, пока он не заговорил о браке… Неужели это делало все слишком реальным для нее? Это вполне правдоподобно, учитывая ее отвращение к любви. Она совершенно ясно высказала свои чувства по этому поводу, и я согласился с ней, потому что именно этого она и хотела. Мне от этого не легче. После того как я увидел, как мой отец разрушил свою семью после смерти моей матери, я не хотел ставить себя в подобное положение. Все, кого я люблю, все равно всегда уходят. Зачем подпускать кого-то близко, если нет никакой гарантии, что он когда-нибудь останется?

Но неужели ты собираешься провести остаток своей жизни в одиночестве, потому что слишком боишься сблизиться с кем-то? Это все то же самое одиночество, как бы вы его ни рисовали.

Затылок горит, я поворачиваюсь и вижу, что глаза Айрис сфокусированы на мне. Несколько мужчин останавливаются и смотрят на нее, и мне требуется вся моя сила, чтобы игнорировать их, когда я иду через комнату.