Я слышу, как Эва смеется. — Эй, я готова попробовать все. Большое спасибо.

— Не проблема, — говорит Тео. — Могу я принести вам что — нибудь на дорогу?

— Подожди, кто? — говорит Тео несколько минут спустя, после того как она отправила Эву с булочкой из миндальной муки и зеленым чаем, а я вышла из своего укрытия рядом с тем местом, где они держат стульчики, к ее поднятым бровям.

— Эва Адамс! Она мой кумир. — Я открываю Instagram и показываю Тео профиль Авы и все ее крошечные владения.

— Ее жизнь похожа на журнал, — говорит Тео. — Где она стирает?

Я упираюсь. — Какая разница?

Но Тео серьезна. — Ты же знаешь, что человек не может жить в доме площадью пятьсот квадратных футов с открытой планировкой без прачечной.

Я игнорирую ее, вызывая в памяти историю из прошлого месяца, о вечеринке, которую Ава устроила в одном из своих переделанных домов с террасой на крыше и маленькой студией снаружи. Люди были разбросаны повсюду, пили, смеялись, склоняли головы на плечи друг друга.

— Посмотри на это, — говорю я. — Вот где я хочу быть. Вот какой я хочу видеть свою жизнь. Искусство, культура, дизайн. Люди, которые любят все это так же сильно, как и я.

— Так почему ты пряталась от нее? — спрашивает Тео, положив руку ей на бедро.

Я сглатываю. — Не знаю. Я боялась, наверное?

— Боялась чего?

— Испортить мою единственную попытку?

— По — моему, это не очень похоже на Чарли. — Тео скрещивает руки перед грудью.

Я качаю головой. — Ну, все кончено, она все равно ушла.

— Ты уверена в этом? — спрашивает Тео, кивая на мой телефон, где я вижу новое оповещение о поездке.

От Эвы Адамс.

И я чуть не роняю телефон в свой латте.

Будь круче. Будь крутой, будь крутой, будь крутой, — говорю я себе, останавливая машину перед Wild Oats, где ждет Эва, с чаем в одной руке, соломенной сумкой и гладким холщовым рюкзаком через одно плечо. На долю секунды мне становится интересно, что она подумает о моем огромном Prius, но она успевает положить руку на дверь, прежде чем я успеваю надолго задуматься.

— Привет! — радуется она. — Ничего, если я сяду впереди?

Я сглатываю. — Угу, — говорю я. Но Эва уже садится в машину, не глядя на меня, поэтому она не замечает, что я, похоже, потеряла связь между моим мозгом и телом.

Как, задаюсь я вопросом, пока она пристегивает ремень безопасности, а я набираю в телефоне пункт назначения, как объяснить человеку, что ты обожал его издалека в течение многих лет, хотя еще шесть секунд назад он даже не знал о твоем существовании?

Эва вздыхает, откидывая голову на сиденье.

— Длинный день? — спросила я, и она улыбнулась, прежде чем рассказать мне о том, что я слышала, как она сказала Тео.

— В любом случае, я направляюсь на выставку моего друга в MaCA, а оттуда в Хадсон. Ты видела выставку Сола ЛеВитта? Я слышала, что его фрески — это что — то другое.

— Очень много раз, — говорю я ей. — Но он — лишь одна из причин для поездки. Обязательно посмотри Мариэль Ломбард, пока ты там. Ее портреты просто потрясут.

Эва кивает, глядя на меня. — Сколько тебе лет? И где ты купила этот невероятный свитер? — Она кивает в сторону моей груди.

— Спасибо, — говорю я ей, глядя вниз на шаль, которая обернута вокруг моей талии как жилет. — Мне семнадцать. И я старалась.

Ее глаза расширяются. — Ты сделала это?

Я пожимаю плечами. — Я видела такую же в 'Маленьких женщинах'. Я подумала, что это будет выглядеть круто. У родителей моей подруги ферма альпак, и они дали мне шерсть. Мне нравится ваша сумка, — добавляю я, прежде чем покраснеть.

— Спасибо, — говорит она. — Я ее сшила.

Я смеюсь и прикусываю губу. — Вообще — то я знаю. Я следила за всей вашей карьерой. Думаю, я запомнила все ваши дома и проекты.

Ава моргает. — Вау. Я не занималась дизайном до колледжа. Что вызвало в тебе интерес?

Пока Эва потягивает чай, я рассказываю ей о доме моих родителей, о том, как много изменилось и в то же время так мало, о том, как это повлияло на то, как я вижу пространства, в которых мы живем. Я удивляюсь, как легко говорить с ней, с человеком, который формально является совершенно незнакомым.

Я вожу Эву по Честер — Фолс, указывая на исторические достопримечательности, некоторые из моих любимых старых домов и фабрику на окраине города, которую недавние выпускники колледжа превратили в рабочее пространство.

Ава внимательно слушает.

— Итак, если бы ты могла что — то здесь построить, что бы это было? — спрашивает она, и это то, о чем меня никто никогда не спрашивает, но на что я всегда хотел ответить.

— Я думаю, было бы здорово иметь отель. Но не один из тех старых захудалых трактиров, которые здесь есть. Что — то элегантное и современное. Что — то, что выделялось бы на фоне пейзажа. Особенно в снегопад. К тому же, это бы очень помогло экономике нашего города.

— Мне нравится эта идея, — говорит Эва. — Мне всегда кажется, что жители Восточного побережья так стараются держаться за старое. Но когда ты сочетаешь это с более современным дизайном, это может быть действительно поразительно.

— Именно! — громко говорю я, и когда Эва спрашивает меня, не этим ли я хочу заниматься — дизайном вещей, я рассказываю ей о Корнелле, о том, что у меня к нему лежит душа, но что он может оказаться недосягаемым для меня.

— Хм, — говорит она, когда я рассказываю ей об этом, как будто она о чем — то думает. — Ну, было очень приятно познакомиться с тобой, — говорит Эва, когда я подъезжаю к музею. И, может быть, я схожу с ума, но мне кажется, что она смотрит на меня так, будто действительно, на самом деле, видит меня.

— Чарли, — напоминаю я ей.

Эва уже вышла из машины и схватила свой вещмешок, когда она обернулась.

— У тебя есть планы на это лето, Чарли?

Я киваю. — Надеюсь отправиться в путешествие, но пока не знаю, куда.

Эва прикусила губу, нахмурившись. — Как насчет Нью — Мексико? — На мой растерянный взгляд, Эва продолжает. — Просто мы говорили о том, чтобы нанять стажеров. Нас наняли для восстановления этой коллекции старых хижин… — Она смотрит на меня с восхищением. — У нас не так много денег, но я думаю, что было бы здорово иметь еще одну пару рук.

Оживленная улица возле MaCA, кажется, затихает вокруг меня. — Я не знаю, что сказать. — Мое тело вдруг словно покрывается сияющим, переливающимся блеском или освещается неоновыми огнями. Эва Адамс хочет услышать мою точку зрения.

— Как насчет того, чтобы начать с того, что ты пришлешь мне свои вещи? — спрашивает она.

Я прочищаю горло. — Мои вещи?

Эва громко смеется, красивым смехом. — Твое портфолио! Несколько примеров твоих работ. Я знаю, что ты, вероятно, слишком молода, чтобы еще что — то построить, но эскизы, вдохновение, все, что угодно, подойдет. Это поможет определить, подходишь ли ты друг другу и готова ли ты к чему — то подобному.

— Мое портфолио… — начинаю говорить я, но потом меняю тон. — Мое портфолио! Абсолютно. Мне бы это понравилось.

— Отлично. — Эва мягко закрывает дверь. — Будь на связи, хорошо, Чарли? — говорит она через открытое окно.

И вот так Эва Адамс уходит из моей жизни, возможно, навсегда изменив ее.

После возвращения из MaCA я снова заглядываю в Wild Oats, чтобы сходить в туалет, когда слышу, что меня зовут по имени.

— Чарли?

Я поворачиваюсь и вижу мамину подругу Элейн, стоящую возле пассажирской двери ее машины на другой стороне улицы. Она машет мне рукой.

— Как ты, милая? — спрашивает она. — Как твои родители? — Что — то в том, как она это говорит, наклонив голову и слегка нахмурив брови, вызывает у меня тревогу.

— Они в порядке. — Я представляю себе отца, шаркающего по дому в тапочках, и маму, громко ругающуюся про себя, когда она смотрит на картину, которой недовольна. — Все как всегда. Почему?

— Я пыталась связаться с твоей мамой, но мне кажется, она меня избегает. — Элейн добродушно улыбается.

— Могу я передать ей сообщение?