Я брожу взглядом по толпе, дети громко разговаривают друг с другом, играя в питейные игры или снимая видео для социальных сетей. Я наблюдаю за своими друзьями на расстоянии, Тесса стоит в дверях амбара спиной к Маркусу, который разговаривает рядом с ней. Он наклоняется назад и толкает ее зад своим. Да, они определенно снова вместе. Я перехожу к тому месту, где Сидни разговаривает с красивым парнем из команды по плаванию, смеясь и прижимая руку к груди.

Я смотрю, как эти люди, с которыми я выросла, проводят время своей жизни… и ничего не чувствую.

Прежде чем я успеваю ответить Такеру, он продолжает говорить. — Я подумал, может, мы могли бы завтра отправиться в поход.

Я хмурюсь. — С каких пор ты ходишь в походы? — спрашиваю я настороженно.

Такер фыркает. — Да ладно. Я хожу в походы! — Он гримасничает. — Может быть, не так часто, как хотелось бы, но я подумал, что это хорошая возможность. — Он слегка подталкивает меня. — Хорошо, ты ходишь в походы. Я просто хотел потусоваться. Есть кое — что, о чем я хочу с тобой поговорить.

Такер взволнован. Я вижу это по красноте его глаз, по открытости. Можешь ли ты понравиться ему больше? Я слышу, как Сидни говорит: — Такер красив, он добр, и, если я помню, он также очень хорошо целуется. Может быть, это не самая плохая идея — дать ему шанс.

Но он все еще Такер.

Я глубоко вдыхаю и выпускаю воздух. Такер — отличный парень, но мы никогда не были на одной волне. Через его плечо я вижу, что Сидни теперь внимательно наблюдает за нами.

— Это были довольно напряженные выходные. В другой раз?

Он кивает.

Я вылезаю из воды и понимаю, что сегодня ничего не ела, кроме булочек, которые дала мне Тео, поэтому я беру полотенце и направляюсь к столу, заваленному чипсами, сельтерской и печеньем. Я достаю свой телефон, просматриваю некоторые из своих старых работ и останавливаюсь на мультимедийном произведении, которое я сделала прошлой весной: часть фотографии, часть краски, часть органических материалов. Интересно, достаточно ли она хороша для Эвы, или мне нужно начинать с нуля?

Николь Майерс подходит, кладет в рот несколько кусочков попкорна и наклоняется, чтобы посмотреть на мой телефон. — Не может быть. Это твой? Я видела его в студенческом центре. — Николь — капитан команды по лакроссу и отличница. Она исключительно милая, но я не думаю, что мы разговаривали с первого курса. Я чувствую короткую колющую боль ужаса в животе, которая возникает, когда кто — то собирается сказать мне, что он думает о чем — то, что я сделала. Понравилось ли им это, или они ненавидят это? Попытаются ли они притвориться, что им понравилось, когда очевидно, что нет?

— Мне понравилось, — говорит она. — Серьезно, я бы повесила его на стену, если бы могла.

— Спасибо, — говорю я, вздохнув с облегчением и чувствуя себя искренне польщенной.

— Я надеюсь попасть на AP Art в следующем году, — продолжает она. — Ты ведь уже сдала его, верно?

Я киваю. — Да, это здорово. Вообще — то, сейчас я веду факультатив. — Я делаю паузу. — Итак, ты прошла 'Введение в студию' и 'Искусство 2'?

Николь с энтузиазмом кивает. — Да, я сейчас на втором курсе. Это так здорово. Мисс Джамали — гений.

— Я одержима ею, — говорю я. Я хочу, чтобы она стала моей лучшей подругой. — С каким средством тебе больше всего нравится работать?

Николь пожимает плечами. — Вроде бы все? Но меня очень интересует скульптура. — Она берет со стола еще попкорна и аккуратно кладет его в рот, задумчиво жуя. — Меня очень заинтересовала работа Дэниела Уинтерса в MaCA прошлым летом. Ты видела ее? Его использование найденных предметов с использованием местных ресурсов? — Она качает головой. — Невероятно.

Я чувствую, как по моему телу пробегает дрожь, как будто кто — то только что посыпал меня сказочной пылью. Единственный человек, с которым я веду подобные разговоры, — это моя мама. Я как раз собираюсь спросить Николь, не хочет ли она как — нибудь сходить вместе в MaCA, когда откуда ни возьмись появляется парень и перекидывает ее через плечо.

У Николь вырывается — Ииип!

— Слишком много болтаешь. Больше плавания, — говорит он, а затем бежит с ней, полностью одетый, в озеро.

— Приятно было пообщаться с тобой, Чарли! — кричит Николь, ее слова вибрируют с каждым прыжком парня.

Я качаю головой, отворачиваясь к закускам. Как бы мне ни хотелось притвориться, что мы в другом месте, где можно поговорить об искусстве и скульптуре, мы все еще в Честер Фоллс. И кого — то все еще собираются бросить в озеро.

Пока я оглядываюсь в поисках своих друзей, я слышу звонок на своем телефоне.

Поездка.

— Как раз вовремя, — шепчу я никому, кроме себя, и отправляюсь на поиски своей машины, чувствуя себя еще более одинокой, чем когда приехала.

По крайней мере, у меня есть работа.

Но мое обычное чувство целеустремленности ослабевает, когда я выхожу на боковую дорогу у пруда Тессы, на территорию, заставленную машинами и затененную деревьями, и обнаруживаю, что мой новый заказчик ждет меня. Только я не уверена, что это можно назвать ожиданием, поскольку неясно, в сознании ли он. Он зажат между двумя своими друзьями, его руки висят на их плечах, а голова наклонена вперед. Я подхожу как раз вовремя, чтобы услышать его бормотание:

— Я чувствую себя не очень хорошо.

— Повезло мне, — говорю я.

Пьяный парень, которого зовут Крис, согласно оповещению на моем телефоне, поднимает голову и искоса смотрит на меня. — Кто это? — спрашивает он.

Его друзья обмениваются взглядами поверх его головы. Я узнаю Ника, который учится в моем классе керамики, и Картера, который помогал мне рисовать декорации для городского спектакля во время недели общественных работ в прошлом году.

— Я твой водитель, Чарли, — говорю я Крису. — Ты вызвал попутку?

— Чарли — это мальчишеское имя, — говорит Крис, его глаза расфокусированы.

И я знаю, какую оценку ты получишь, думаю я про себя. Но я только улыбаюсь. Чем быстрее я смогу заставить Криса двигаться, тем быстрее закончится эта поездка.

— Извини за это, — говорит мне Ник. — Но он портит нам весь день. Его только что стошнило на поле альпаки Тессы.

— Они были недовольны, — говорит Крис, а потом начинает смеяться. — Какие у них были лица!

— Чьи лица? — спрашиваю я.

— Альпак. Они были все, мехххх. — Крис делает такое кислое лицо, превращая свою улыбку в странный хмурый взгляд и раздувая ноздри, а затем разражается еще большим смехом.

Ник вздыхает.

Крис смеется сильнее, затем резко останавливается.

— Тебя снова вырвет? — спрашиваю я.

— Как будто я тебе скажу, — отвечает Крис. Затем он разворачивается и уходит в кусты.

— Я знаю, что в Backseat запрещено блевать, — говорит Картер. — Может, нам стоит просто попробовать уговорить его вырубиться где — нибудь в траве?

— Я хочу веселиться! — объявляет Крис, его голова все еще в кустах.

Картер стонет, и я представляю, как двадцать баксов от поездки Криса исчезают в небытие, не говоря уже о чаевых. На моем банковском счету становится на двадцать долларов меньше. На двадцать долларов меньше, чтобы доставить меня в Нью — Мексико. Кроме того, я не хочу, чтобы он сделал какую — нибудь глупость, из — за которой копы вызовут Тессу.

Я качаю головой. — Нет, все в порядке. Я справлюсь с этим.

— Правда? — спрашивает Ник.

— Ты не знаешь Чарли? — говорит Картер Нику. — Она — легенда. Она подцепит кого угодно и где угодно.

— Я как раз из таких, наверное, — говорю я и снова улыбаюсь Крису, который недоверчиво смотрит на меня, и я думаю, откуда у него такое плохое отношение. Что происходило за кулисами, что заставило его так себя вести. Люди меняются, когда они пьяны. Это один из моих главных выводов из работы водителем в Backseat. Одни становятся счастливыми, другие — злыми. Другие просто хотят продолжать ехать, пока ноги не перестанут их держать.

— Я никуда не поеду, — говорит Крис. — Андре сделал пробежку за пивом. Я дал этому парню восемнадцать баксов. Он должен вернуться с минуты на минуту.