Современные исследователи Джон Уильям Туи, автор многочисленных книг об организованной преступности в Чикаго, и Рон Хамбл, написавший в 2008 году книгу о Фрэнке Нити, уверены, что мишенью убийцы (между прочим, 32-летний Дзангара в юности был снайпером в итальянской армии) был именно Чермак, а заказчиком — Нитти. Но почему нельзя было тихо и аккуратно ликвидировать Чермака в Чикаго и спрятать концы в воду? Снайпер, привыкший к винтовке, покупает в ломбарде дешёвый револьвер и карабкается на стул, чтобы увидеть свою жертву, — как-то не похоже на действия киллера-профессионала. Советник президента Рэймонд Моли, побеседовав с Дзангарой, пришёл к выводу, что тот хотел убить именно Рузвельта и действовал в одиночку. Да и реплики Дзангары в суде и перед казнью заставляют усомниться в том, что он был наёмным убийцей, а не тронутым «борцом за идею».
Как бы то ни было, Чермаку выстроили мавзолей на Богемском национальном кладбище в Чикаго, а среди его однопартийцев разгорелась борьба за пост мэра. Победителем вышел Эдвард Келли, опиравшийся на политического тяжеловеса из Вест-Сайда Пэта Нэша. Келли сразу же заручился поддержкой преступного мира, что позволило ему провести несколько нужных ему законопроектов через Генеральное собрание штата; в обмен на это полиция перестала рьяно бороться с организованным игорным бизнесом и проституцией (Генеральный прокурор и шериф теперь тоже были демократы). Вместо того чтобы тревожить Нитти, полиция устраивала облавы на индивидуалов, не входивших в преступный синдикат. В 1934 году более половины всей прибыли букмекерских контор, ни много ни мало миллион долларов в месяц, оседало в закромах отделения Демократической партии в округе Кук — такова была плата за неприкосновенность.
Как и следовало ожидать, самоуверенное заявление Фрэнка Лоша о разгроме гангстеров было преждевременным. Гидре отрубили голову, но на её месте тотчас выросли новые. А вот размахивающих мечом стало меньше: в марте 1933 года Торговая ассоциация Чикаго прекратила финансирование «Тайной шестёрки», и полковник Рэндольф оборвал с ней все связи, фактически угробив эту организацию. Дело в том, что в сентябре «Шестёрка» вздумала копать под генпрокурора штата Джона Свонсона, подозревая, что он замешан в сговоре между политиками и преступниками. Тот в свою очередь установил прослушку телефона в тайном офисе «Шестёрки». На суде Свонсон был полностью оправдан, «Шестёрка» села в лужу — и утонула в ней...
Ободрённые родственники Капоне, не терявшие надежды вытащить его из тюрьмы, обратились к известному адвокату Уильяму Э. Леги (между прочим, специальному помощнику министра юстиции США), который попытался добиться пересмотра дела, поскольку срок давности в отношении преступлений, за которые он осуждён, уже истёк. Федеральный судья Марвин Ундервуд принял ходатайство к рассмотрению. В это время (22 марта 1933 года) Франклин Д. Рузвельт подписал поправку к «закону Волстеда», разрешавшую производство и продажу пива крепостью 3,2 градуса и лёгкого вина. Сбылось ещё одно предсказание Аля Капоне: «сухому закону» пришёл конец[64]. Но и его ходатайство было отклонено, он остался в тюрьме.
Великая депрессия наотмашь ударила по Чикаго, экономика которого зиждилась на тяжёлой промышленности. К 1933 году более половины рабочих мест в промышленности сократили, уровень безработицы среди чернокожих и мексиканцев превышал 40 процентов. Безработные на пособии и школьные учителя, не получавшие зарплаты, устраивали многолюдные демонстрации. Но после прекращения «налоговой забастовки» владельцев недвижимости в город хлынула помощь из федерального бюджета, благодаря чему удалось завершить строительство дороги вдоль озера Мичиган, разбить множество парков, построить три десятка новых школ и современное метро.
Всемирная ярмарка, приуроченная к столетию Чикаго и потому проходившая под девизом «Век прогресса», открылась 27 мая 1933 года. Под неё отвели 172,8 гектара в парке Бёрнем, а на подготовку потратили 37,5 миллиона долларов. После четырёхчасового представления на стадионе «Солджерс филд», вечером, когда на небе появился Арктур, автоматически включились прожекторы: расстояние до этой ярчайшей звезды из созвездия Волопаса — 36 световых лет, а это означает, что свет, который она испустила в момент Колумбовой выставки 1893 года, сейчас дошёл до Чикаго. Лучи Арктура улавливались фотоэлементами в обсерваториях и ретранслировались в Чикаго в виде электроэнергии.
Во время прошлой выставки Чикаго был «Белым городом»; теперь же его превратили в «Радужный», построив здания современной архитектуры и самых разных расцветок. Подчёркнутое внимание уделили истории города. В отличие от предыдущих выставок, эта была организована не на государственные, а на частные средства. Экономический кризис вынудил многие страны отказаться от участия или не строить павильоны, ограничившись небольшими стендами. Промышленные группы кооперировались, выставляясь в тематических павильонах; отдельные здания оказались по карману только гигантам типа «Дженерал моторе», использовавшим выставку в рекламных целях. В туристах недостатка не было.
Но уже в июне в городе разразилась эпидемия амёбной дизентерии: заболели более тысячи человек, 98 умерли. К ноябрю санитарной инспекции удалось обнаружить дефект в системе канализации, из-за которого вода в двух отелях была заражена нечистотами; после ликвидации аварии эпидемия прекратилась.
В самом начале октября выставку посетил президент Рузвельт и заодно поднялся на борт барк-шхуны «Нью-Йорк», участвовавшей в экспедиции Ричарда Бёрда в Антарктиду. (Её затем превратили в морской музей; по системе Великих озёр она добралась до озера Мичиган и оставалась на причале у Чикаго в продолжение Всемирной выставки). А 26-го числа над озером Мичиган два часа наматывал круги немецкий дирижабль «Граф Цеппелин», после чего совершил посадку в ближайшем аэропорту имени Кёртиса—Райта в Гленвью, пробыл там полчаса и улетел в Акрон, штат Огайо. Появление «Графа Цеппелина» в небе над Чикаго вызвало смешанные чувства, особенно в немецкой диаспоре: приход к власти Гитлера был воспринят неоднозначно.
Главной задачей выставки было показать, что США, несмотря на Великую депрессию, остаются страной потребления и это поможет им выйти из кризиса. В павильоне «Дженерал моторе» был установлен работающий конвейер. Фирма «Кадиллак» представила «автомобиль мечты» — дорогой и роскошный шестнадцатицилиндровый лимузин, колеса для которого изготавливали на заказ с учетом пожеланий клиента. «Нэш» построила многоуровневый гараж, заполнив его машинами собственного производства; «Линкольн» удивил публику концепт-каром с мотором сзади, а «Пирс-Эрроу» выставила футуристический автомобиль «Серебряная стрела» под лозунгом «Внезапно наступил 1940 год!». Однако самой большой популярностью пользовался стенд «Паккарда». Раздосадованный успехом конкурентов, Генри Форд успел впрыгнуть в последний вагон уходящего поезда: в построенном им павильоне в виде гигантского шара рассказывалось о деятельности фирмы «Форд» по всему миру.
Одним из самых интересных павильонов был «Дом завтрашнего дня»: несколько строительных и дизайнерских фирм представили там 12 моделей дома из нетрадиционных материалов, построенных и оборудованных всеми удобствами с использованием новейших технологий.
Разумеется, не забыли и о развлечениях: аттракционы, «Волшебный остров» для детей, шоу уродов, этнические деревни, зверинец; стриптиз-шоу, где Салли Рэнд исполняла танец, прикрывая наготу веером из страусовых перьев[65]; спортивные состязания, концерты. И тут произошла совсем уж революционная вещь: афроамериканцы, которых отказывались обслуживать в некоторых ресторанах и выставляли в нелепом виде в шоу «Самая чёрная Африка», бойкотировали выставку, однако наиболее прогрессивная их часть решила использовать это мероприятие, чтобы изменить направление, в котором двигалась Америка. Горстка законодателей из штата Иллинойс, опираясь на поддержку Национальной ассоциации за продвижение цветного населения, провела закон, разрешавший продлить выставку, окупившуюся впервые за всю историю подобных мероприятий, ещё на год — при условии, что там не будет дискриминации по расовому признаку. После перерыва работа выставки возобновилась 26 мая и продлилась до 31 октября 1934 года. Компания «Юнион Пасифик» продемонстрировала первый скоростной поезд обтекаемой формы, а состав с дизельным паровозом «Пионер зефир» компании «Чикаго, Бёрлингтон и Квинси» проследовал из Денвера, штат Колорадо, в Чикаго, преодолев 1612 километров за рекордное время — 13 часов 5 минут, и как раз успел к параду «Крылья века».
