Ровно в восемь Володя сообщил подчиненным, что вечер окончен, и проконтролировал, чтобы все ушли. Брагинского пришлось едва ли не силком выталкивать из офиса, но тот даже не обиделся — потопал с ведущим архитектором, маркетологом и бухгалтерами в ближайшее кафе для продолжения банкета. А когда дверь за ними захлопнулась, Володя нетвердой походкой побрел в кабинет.
Вынул бутылку дорогущего коньяка из пакета Брагинского, налил себе полстакана и поставил ее в отцовский бар-глобус. Из Лериного пакета достал стандартный, но полезный подарок: ежедневник в кожаной обложке с металлической отделкой и ручку «Паркер». Убрал их в ящик стола и сел перед ноутбуком. Собрался было набрать Юру, но вспомнил про очки.
Раз тому нравилось видеть его в очках, Володя стал всегда носить их в сумке на случай незапланированных звонков вроде этого. Он рассеянно принялся искать узкий футляр. Покопался в сумке несколько минут и едва нацепил очки, как Юра позвонил сам.
Увидев бокал в руке Володи, он тоже достал бутылку рома.
— Я даже и не знаю, чего тебе пожелать, если честно. — Юра смущенно улыбнулся и, будто пряча неловкость, принялся наполнять стакан. — У тебя вроде бы все есть… Наверное, только дурацкое и стандартное — пусть сбудется то, чего ты действительно очень хочешь.
Хоть пожелание и правда было стандартным, Володе оно понравилось. Из Юриных уст это звучало очень кстати.
— Спасибо за теплые слова. И за видео — еще раз спасибо! Я буду пересматривать его, чтобы поднять настроение. — Володя улыбнулся. — Расскажи, как прошел день?
Юра сделал глоток и начал свой рассказ. Он кутался в теплую кофту, потягивал ром и говорил о музыке. Володя слушал, удивляясь сам себе — ему ни капли не надоедала эта тема. Юра всегда рассказывал что-то новое: то о классических произведениях и композиторах, то о современных жанрах и направлениях. В этот раз говорил о своем заказе — ему наконец вернули сценарий, и он несколько дней над ним работал.
— Кстати, Володь! Я спросить хотел… — начал было Юра, но замялся. Возможно, Володе это показалось из-за шумов во время звонка. Тем более у него заслезились глаза — набрав полный рот коньяка, он едва не подавился и просипел, с трудом сделав глоток:
— Что такое?
— Я в двадцатых числах декабря сдам заказ и буду свободен.
— Так, и чего?
— Я хотел бы увидеть тебя. Я имею в виду не в скайпе, а вживую. Приезжай ко мне. Посмотришь Германию, город, где я живу… Что скажешь?
Володя на минуту замер, тупо уставившись в монитор.
— Эй, ты тут? — засуетился Юра. Послышалось щелканье мышки и бормотание: — Завис, что ли?
— Нет-нет, я тут, все в норме. Просто… Ты серьезно?
— Да серьезнее некуда! А что? У тебя разве нет новогодних каникул? А, бли-и-ин… — протянул Юра и потер висок. — Наверное, уже есть планы на Новый год, надо было с этого начать…
— Нет! — поспешил перебить его Володя. Прозвучало как-то слишком резко, он прокашлялся. — В смысле, никаких планов нет… Обычно Новый год я отмечал с родителями, но тут мать уехала в Москву. Я скажу ей, чтобы осталась там на праздники, и все. Так что да, я свободен. Просто неожиданно.
И это действительно было неожиданно — его желания никогда не сбывались так быстро. Буквально тридцать минут назад на дурацкое и стандартное «Пусть сбудется то, чего ты действительно очень хочешь» Володя загадал увидеть Юру.
— Не все же время нам вот так по интернету общаться, правда? — Юра робко улыбнулся.
На долю секунды в голове мелькнула мысль не давать обещаний так сразу, не питать надежд, ведь они могут не оправдаться. Но Володя тут же отбросил ее.
— Я приеду — обязательно, — заверил он и уже менее уверенно добавил: — Только скажи мне, что делать, чтобы получить визу? Да и вообще… у меня даже загранпаспорта нет…
— Без проблем. Завтра же напишу тебе все инструкции, — пообещал Юра.
Они ненадолго замолчали. Володя просто смотрел на него, а Юра задумчиво вертел стакан в руке. Не отводя взгляда, он прищурился и спросил:
— А как твой день прошел?
— Висел на телефоне, принимал поздравления. Устал.
— А что тебе подарили? — Юра наконец поднял на него свой удивительно трезвый взгляд.
За время звонка Юра выпил больше, чем Володя за весь вечер, но, казалось, ничуть не опьянел. «Оно и к лучшему, — подумал Володя, — раз трезвый, можно поговорить подольше» — и принялся перечислять подарки.
— И что, праздник окупился? — спросил Юра, когда он рассказал и про застолье.
Володя рассмеялся.
— Разве для этого устраивают праздники? То есть только затем, чтобы они окупились?
— Нет, но сам понимаешь, это очень даже желательно. Деньги любят счет, это я тебе как еврей говорю. — Юра тоже рассмеялся.
— Ты шутишь об этом та-а-ак часто, — протянул Володя.
— О чем? О еврействе? Но мне можно, я же еврей.
— Ну вот опять. — Володя поднял указательный палец.
Юра почему-то смутился.
— Ты против? Раздражает?
— Нет. Просто думаю: это случайность или ты переживаешь по этому поводу?
— Ну не то чтобы переживаю. Но с переездом сюда стал интересоваться. Это же все-таки мои корни. Представляешь, даже иврит учил. — Видимо, заметив, как брови Володи поползли вверх, Юра уточнил: — Правда, быстро бросил. Зачем он мне нужен — здесь я говорю на немецком, Израиль меня не интересует, а чтобы Тору читать — я в Бога не верю.
— Ничего себе. — Володя покачал головой. — А мне казалось, что ты об этом и думать забыл. Раньше, в «Ласточке», с таким пренебрежением говорил…
— В детстве я все это отторгал, делал вид, что меня такие темы не задевают и вообще никак не касаются. Наверное, это была защитная реакция — ребенку сложно осознать масштабы человеческого зла. Сложно принять, что человека ненавидят только за то, что он родился. Тем более когда этот человек — ты, а не кто-то другой. А я мало того что еврей, так еще и гей.
— Ну не каждый же день думать об этом, правильно?
— Почему это не каждый? Очень даже каждый! Только штаны сниму — вижу, кто я такой.
— В смысле? — не понял Володя. Задумался, могла ли быть у Юры татуировка на ноге, но такого не вспомнил и честно признался: — Юр, что ты имеешь в виду? Я правда не понял.
— Ты забыл?! Как ты мог об этом забыть?! — делано удивился Юра. Он был явно на какой-то своей волне, Володя искренне недоумевал, к чему он клонит, и озадаченно смотрел в ответ. Юра сначала вздохнул, затем задвигал бровями и загадочно произнес: — Володя-Володя… ну тюнинг…
— Елки-палки! — воскликнул тот, догадавшись. — Забыл. Правда забыл, подумал, что тату. — Он покачал головой. — А почему ты называешь это тюнингом?
— Ну как же — аэродинамика… — протянул Юра.
Володя расхохотался.
— Аэродинамика, блин! Ну и шутки у тебя.
— Но это еще не все! — добавил Юра. — Плюс общая эстетика и, ну, ты понимаешь, украшающий мужчину шрам… Ах да, и длительность. Ну так говорят те, кто делал во взрослом возрасте, кому есть с чем сравнить, я-то сам не знаю. Но так говорят. А ты забыл!
Володя почувствовал, как у него загорелись щеки. Хмыкнул, шутливо ответил:
— По-твоему, я должен помнить, что там двадцать лет назад было?
Юра улыбнулся, но его улыбка казалась фальшивой и спустя мгновение растаяла.
— Володь, а если серьезно?
Володя вздохнул. Похоже, он все-таки обидел Юру. Совершенно не зная, как объясниться с ним, стал говорить все, что приходило в голову, не боясь сболтнуть лишнего:
— Если серьезно… Юр, там ведь было темно, поэтому я не помню таких деталей. Да, когда мы плавали к лилиям, ты говорил об этом в лодке, но для меня по-настоящему важным был весь ты, — он улыбнулся, — а не отдельные части…
Теперь и на лице Юры тоже расцвела искренняя улыбка.
Часы показывали полдесятого, пора было заканчивать, но расставаться так не хотелось. Хотелось слушать его приятный голос с забавным акцентом, любоваться, как он кутается в огромную теплую кофту и чертовски мило ежится от холода.
