— Заткнись! — зло бросила Вика.

— А чего ты собственно ожидала, заявившись в спальню мужчины? Что он предложит тебе посмотреть марки?

— Заткнись, ненавижу его! — Вика уже рыдала, не в силах справляться со своими чувствами, желанием поверить Ракешу и перестать заставлять себя ненавидеть его. — Ненавижу и уеду! — теперь уже самой себе говорила она, уверяя, что именно этого и хочет.

Утром Ракеш проснулся кутаясь в покрывало, а в горле неприятно першило.

Вчера, когда выместив на груше раздражение и разочарование от того, что своенравная чертовка в очередной раз ускользнула, разгоряченный вернулся в спальню, все было в порядке, или он не заметил, что температура в комнате изменилась. Сегодня же однозначно был холоднее обычного. Тем не менее Ракеш не отошел от утренней привычки и перед душем размялся в спортзале. Все это время он анализировал, что сделал не так, почему, казалось бы оттаяв, упрямица опять сбежала. Ведь Ракеш терпеливо ждал, когда пройдет обида, когда Вика поймет, что дорога ему. Хоть он и не озвучивал это напрямую, но во все мысли, все поступки говорили о том, насколько дорога ему. И дождался — Вика сама пришла, и Ракеш видел ее лицо, глаза. В них не было злости, скорее растерянность от силы взаимного притяжения. А что Вика испытывает к нему те же чувства, какие и он к ней, Ракеш уже был уверен. Поразмыслив, пришел к выводу — причиной стали его необдуманные, случайно вырвавшиеся слова. Ракеш в мыслях не имел подводить итог их войне, начавшейся в день возвращения Вики. Уже было не столь важно кто в ней победил, а кто проиграл. Ракеш просто хотел настоящую семью и любимую девушку, которая любит так же безотчетно, как любит и он. Но гордость упрямой чертовки не приняла упоминания о поражении и взбунтовалась. Значит, рано решил, что Вика все простила, слишком глубока ее обида. Пожалуй, он не должен был говорить все, что вырвалось на яхте. Какой бы она ни была, но мало кому будет приятно услышать о себе столь нелестные вещи.

Продолжил размышления Ракеш уже за завтраком, к которому спустилась и Вика и снова настороженно села на противоположном конце стола, хотя в последние дни они завтракали бок о бок, и она наблюдала за рыбками, резвящимися в аквариуме.

— Проверьте сплит-систему в мой комнате, — распорядился Ракеш, когда прислуга принесла завтрак. — Мне кажется, что сломался регулятор температуры и принесите молоко с куркумой, — вопреки своему обыкновению попросил он, потому что в горле першило все сильнее, а впереди была поездка и встреча, которую нельзя было перенести или отложить.

— Господин, — вернулся откомандированный на починку кондиционера слуга, — со сплит-системой все в порядке. Видимо, кто-то по ошибке сдвинул температурный датчик и поставил на нем температуру ниже. Мы вернули все на место и обязательно разберемся кто это сделал.

Вика перебегала глазами с серьезного лица мужа на не менее серьезное — слуги. Она сразу вспомнила повернувшийся под пальцами диск и сейчас строила догадки, что будет с тем, кого назначат виноватым в простуде хозяина, за что тоже было очень стыдно.

— Не надо разбираться, — наконец, решилась она. — Это я повернула регулятор, — Вика вздернула подбородок и распрямила спину, готовясь к реакции прислуги и Ракеша, но последний только махнул рукой, давая понять, что все в порядке и отсылая слугу, на лице которого не дрогнул не один мускул. Парень лишь почтительно поклонился госпоже.

— Прикажете вернуть температуру, как вы установили?

— Нет, — не моргнув, ответила Вика. — Температура, действительно, была слишком низкой. Оставьте, как вернули, — вживаясь в роль хозяйки и делая вид, что ее нахождение в спальне мужа дело вполне естественное, отдавала она распоряжения, а Ракеш прятал довольную улыбку за стаканом с молоком. С небольшим недомоганием он справится, а вот виноватое выражение на лице жены и раскаяние, читающееся в огромных глазах — все это стоило многого, намного больше банальной простуды, ведь помимо желания Вики показывало, что ей не безразлично его здоровье и благополучие.

В офисе, куда приехали молодые люди, казалось, что все идет своим чередом. Только витающая в воздухе недосказанность и таинственный вид, с которым Анил расхаживал по коридорам, и его загадочное молчание в ответ на расспросы Лалит, давали девушкам повод предполагать, что их мужчины что-то скрывают. Лалит даже решилась заговорить с Викой и спросить что происходит, полагая, что, как жене Раджа, ей что-то известно, но Вика, находясь мыслями с Решми и Ракшесом, а также, не признаваясь себе, но переживая за здоровье Ракеша, не обратила на слова подруги должного внимания и отозвалась, что не в курсе. Тогда, Лалит с тем же вопросом обратилась к Айрин, чем немало удивила подругу, но и та не знала ответа, о чем и оповестила теряющуюся в догадках подругу, сказав только, что Санджей говорил о каком-то сюрпризе.

— Я знаю! — черные глаза Лалит просияли догадкой, и она пояснила свою радость, отвечая на вопросительный взгляд Айрин. — Будет Ват Савитри Пурнима, когда жены постятся ради благополучия своих мужей, а те за это делают подарки, — она даже захлопала в ладоши от предвкушения предстоящего сюрприза.

— Жены? — переспросила Айрин. — Тогда причем здесь я и Санджей? Ведь по вашим обычаям мы не муж и жена.

— Вы любите друг друга, а остальное — формальности. Кто может тебе запретить поститься ради любимого? — Лалит, счастливая, что удалось разобраться в причинах весьма загадочного в последние дни поведения мужа, была готова простить всех и примириться со всем. — Можем все собраться у нас дома, с Канти, будет весело. Свекровь знает столько историй. Она на глазах превращалась в прежнюю веселую и жизнерадостную Лалит.

— А как же дади? Она позволит? — Айрин не упустила случая поддеть подружку. Лалит на время погрустнела, но быстро нашлась.

— Мы же будем поститься и готовиться к молитве. К тому же, ты это будешь делать для Санджея, а дади очень любит внуков. Она обрадуется, увидев твою заботу о нем, — глаза Лалит разгорались от представившейся возможности всем помириться. — Вику тоже позовем, и вся семья будет вместе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Последняя, ничего не подозревая о грандиозных планах подруги, тоскливо поглядывала на часы, с нетерпением ожидая встречи с лошадьми и возможности почувствовать себя свободной, как ветер.

— Все готово? — поймал Ракеш снующего туда-сюда Анила.

— Да. Все готово. Гостиница в Дели забронирована. Мероприятия запланированы. Ждем только отъезда.

— Молодец, — Ракеш похлопал кузена по плечу. — Возьмите с собой вечерние туалеты. Переоденетесь у меня. Боюсь, что заезжать домой уже не будет времени. И предупреди Санджея.

Счастливый от предстоящей проказы, Анил унесся ко второму кузену, а Ракеш, вернувшись к себе, позвонил домой и отдал распоряжение, чтобы к субботе подготовили две гостевые комнаты, а также впустили Тару и гостей, согласно списку приглашенных. Он будет позднее. Разобравшись с предстоящей вечеринкой, Ракеш позвонил своим наблюдателям. О Дхавале по-прежнему не было никаких известий — дома он не появлялся. Зато Меруган проявлял странную активность. Выезжал из офиса, встречался с незнакомыми людьми, а потом вернулся домой, откуда вскоре вышел, переодетый в темную повседневную одежду. Столь нетипичное поведение друга и подчиненного категорично не понравилось Ракешу. Но сейчас важнее всего была предстоящая поездка. Поэтому, отдав распоряжение, чтобы не спускали глаз с объектов наблюдения, он погрузился в обдумывание предстоящей беседы.

Все полные таинственности и грандиозных планов переговоры проходили мимо Вики, не задевая ее. Она терпеливо ждала окончания рабочего дня и, когда Радж выходил из своего кабинета или просил принести кофе, окидывала мужа внимательным взглядом, стараясь по внешнему виду определить есть ли изменения в его самочувствии, чтобы успокоить грызущую совесть.