— Да, я еще не плавала, — она сунула оружие в руки мужа и, как ошпаренная выскочила из тира. Торопливо переодевшись, Вика вихрем пронеслась по лестнице и исчезла в прозрачной, голубоватой воде бассейна.

Ракеш же, почистив оружие и убрав его в сейф, направился в спорт зал — успокоиться требовалось и ему, а видеть любимую девушку, обнаженной в бассейне было уже выше его сил и самообладания. И, чтобы не сорваться и не наломать дров раньше, чем упрямица сама к нему придет, сама решит, что готова, Ракеш усмирял разбуженный огонь желания на беговой дорожке.

Уже готовясь ко сну, он услышал тихие шаги, проследовавшие в соседнюю комнату. Через некоторое время, понадобившееся упрямой поганке чтобы переодеться, Ракеш снова услышал, на этот раз удаляющиеся, шаги.

«Она так и не оставила идею найти документы», — подумал он. — «Надо будет отдать распоряжение, чтобы на ночь оставляли для нее фрукты».

Наступившее утро и звонок будильника выдернули Вику из полусна-полубреда. Прошедшая ночь мало чем отличалась от предыдущей — купание в бассейне и последующие шпионские поиски несильно остудили кровь, кипящую после обучения стрельбе с волнующими, полными потаенного, чувственного подтекста прикосновениями Ракеша; тихим, мурлыкающим и отзывающимся в каждой клеточке тела голосом. Сон, заставлявший Вику вскакивать с испариной и колотящимся в горле сердцем, в эту ночь был одним и тем же — до ужаса яркий, красочный и до дрожи реалистичный. Настолько реалистичный, что проснувшись утром, Вика невольно осмотрела себя в зеркале — нет ли ожогов от легчайших, но обжигающих прикосновений крылышек огненных бабочек, которые кружили вокруг и оставляли на коже пылающие следы.

Ожогов Вика, конечно, не увидела, но ее тело — молодое, стройное, подтянутое и переполненное негой снова поднимало бунт против диктата разума и упрямства, требуя, чтобы его желания тоже принимались во внимание.

— Сколько еще мне будут сниться такие сны? Сколько я еще смогу их выдерживать? — спрашивала себя Вика, расчесывая влажные волосы.

— Пока не сдашься, — ехидно отвтеило тело.

— А ты молчи! — прикрикнула на него Вика. — Чертов Радж. Даже во сне не дает покоя. Хотя, какой сон, я опять практически не спала. И чего достигла, настояв на этом идиотском обучении? В сейфе все равно кроме оружия ничего нет. Хорошо он хранит свои секреты, — вспомнила она слова мужа, и расческа замерла, запутавшись в волосах, — и где же ты так хорошо хранишь секреты? Не там ли, где можешь сам за ними присматривать?

Вика выпутала из локонов расческу и, дрожа от нетерпения, чтобы день поскорее закончился, можно было вернуться после занятий домой и пробраться в спальню мужа, стала натягивать то самое оранжевое платье, в котором первый раз была у Роев, но очередная мысль заставила похолодеть:

«Что если Ракеш проснется, когда я буду осматривать его спальную? Что он подумает? Ведь я же говорила, что ни при каких условиях не переступлю порога его комнаты. И, что намного важнее, что он сделает? Смогу ли я еще раз выдержать его близость, его прикосновения и не поддаться искушению, соблазну послать к черту все принципы и уступить себе, уступить ему… Стоп!» — сказала себе Вика, сообразив до чего она додумалась. — «Ты должна это сделать и не имеешь права отступать. Вспомни, что он сделал. Радж должен получить урок и усвоить, что у него нет права играть чужими судьбами и жизнями. Все просто — надо быть предельно сосредоточенной и осмотрительной», — уговаривала себя и не верила, вспомнив реакцию Ракеша на попытку ослабить ему галстук. Тогда она оказалась пришпиленной к дивану, как бабочка к холсту, до тех пор, пока Ракеш не соизволил ее освободить. По телу волной пробежала судорога. «Ты играешь с огнем», — сказала себе Вика. — «И не с одним», — угрюмо напомнило тело. — «Но я должна это сделать. Если документы в его комнате, я должна их найти», — чуть не плакала Вика, сама себя загнав в ловушку.

Занятая столь интересным разговором, она совсем потеряла счет времени и очень удивилась, когда в дверь, заставленную помимо пуфа еще и банкеткой от косметического столика, раздался стук и послышался голос мужа.

— Вика, ты сегодня едешь в офис? Если передумала, можешь остаться дома, отдохнешь. Или спускайся к завтраку. Голодная ты не поедешь.

— Уже спускаюсь, — услышал Ракеш голос жены и улыбнулся, когда следом за ним последовал и звук отодвигаемой мебели — упрямая ведьма не забыла вторжения на свою территорию.

«Неплохо», — усмехнулся он. — «Чем больше будет обо мне думать, тем быстрее осознает, что это ее судьба, а убегать от себя — занятие бесперспективное».

Солнечным лучиком Вика спорхнула с лестницы и опустилась на стул напротив аквариума. Благодаря услужливому персоналу, перед ней немедленно материализовались стакан сока, чашечка ароматного кофе и блюдо с нарезанным тонкими ломтиками пармезаном. Вика пила обжигающий напиток с солоноватым сыром и притворяясь, что наблюдает за рыбками, за тем, как их яркие, словно крылья райских птиц, плавники мягко колышутся в подсвеченной неоном воде. На самом деле, стараясь делать это незаметно, она смотрела на мужа — хмурый, он тоже производил впечатление невыспавшегося человека, но внешний вид был как всегда безукоризненным. Внимательные глаза Вики не уловили ни малейшего намека на небрежность в идеальном костюме Ракеша, прическе, лежащей волосок к волоску, движениях, не утративших обычной изысканности и изящности. Снова, зачарованная, она не заметила, как перестала есть и затаила дыхание, зато это не ускользнуло от внимания Ракеша, тоже ловившего малейшее движение жены.

— Твой кофе остынет, — услышала Вика голос мужа и, вздрогнув, вернулась к реальности. — О чем задумалась? Чему бы еще научиться? Помниться, ты хотела научиться нырять. Могу устроить, — она вскинула на Раджа вопросительный взгляд — он серьезно или шутит? Бассейна с ним она точно не выдержит.

— Нет. Думаю об уроках Ниши и о Ракшесе. Хочу поскорее на него сесть, — сказала Вика полуправду.

— Без меня даже не думай на него садиться. Я еще поговорю с Нишей, когда ты будешь к этому готова. Пойдем? — спросил Ракеш, откладывая салфетку из голубого льна, после того, как промокнул губы. Вика с готовностью вскочила со стула.

Из сладкого утреннего сна Санджея и Айрин выдернул настойчивый звонок в дверь. Вчера вечером, несмотря на подпорченное выходками дади настроение, Айрин взяла себя в руки и не стала портить Санджею остаток дня, а после ужина, окончательно исправившему состояние духа, решила показать наброски будущего дома. Поскольку просмотром и обсуждением они занимались в спальне, то вскоре переключились на более интересное и требующее значительной самоотдачи времяпрепровождение.

— Спи, — шепнула Айрин и аккуратно сняла со своего плеча руку жениха, накинула легкий васильково-синий хлопковый халатик с запахом под пояс и пошла открывать дверь.

Не понимая кто и зачем пожаловал в столь раннее время, встал и Санджей. Пока он надевал домашние брюки и футболку, Айрин уже успела открыть дверь и была буквально отброшена стремительно вошедшей дади. Следом за ней шли Нирав и Канти. Канти несла большую плетеную корзину с неизвестным содержимым, а Нирав сгибался под тяжестью гипсового изваяния.

Пройдя в гостиную, Чанда по-хозяйски осмотрелась.

— Дади, что ты здесь делаешь? — выходя из спальни и приглаживая взъерошенные волосы, жестко спросил Санджей.

Чанда окинула недовольным взглядом Айрин в коротком халатике, тонкая ткань которого беззастенчиво обрисовывала все контуры ее тела, и внука, по всей видимости только что вставшего с кровати.

— Твоя, так называемая невеста, всегда встречает гостей в таком виде? — не скрывая презрения, ядовито спросила дади. — Она не могла бы одеться более прилично?