Он не оставил идею с помощью других женщин излечиться от мучительных воспоминаний о девчонке, снова начавших донимать, едва вернулся домой. Но все попытки потерпели фиаско. Подружки одна за другой сменяли друг друга в спальне, но, ни когда находились рядом, ни когда выпроваживал их посреди ночи – он не чувствовал ничего – ни удовлетворения, ни сожаления, скорее облегчение – что, наконец-то, останется один. Ракеш чувствовал себя машиной, автоматом – эмоций не было, чувств тоже, кроме разочарования – кожа девушек была недостаточно нежной, будто после того, как погладил маленького котенка, предложили погладить дикобраза. После поганки все казались нескладными и неуклюжими. Он выкладывался сам, выматывал девушек, но ничего не возвращалось – все, что у него было, забрала зеленоглазая бестия. А как только выпроваживал очередную подружку и ложился спать, неизменно возвращалась она и с укором смотрела, а потом скрывалась за безликой толпой, и Ракеш опять просыпался в холодном поту.

Поняв всю бесполезность попыток забыть поганку с помощью множества других женщин, Ракеш на втором десятке прекратил поток подружек. С отвращением разглядывая превращенную в проходной двор спальню, он распорядился сделать там полный ремонт, а сам переехал в одну из многочисленных пустующих комнат и вернулся к старым друзьям-тренажерам, у которых от пылкой любви хозяина повылетали шарниры, полетел спидометр на беговой дорожке, а истерзанную грушу пришлось заменить.

«Если все равно не получается спать ночью, то хоть получать от этого удовольствие», – думал Ракеш.

Он уже давно хотел приобрести новую игрушку взамен отобранной призраками паршивки яхты. И присмотрел спорткар.

С тех пор, как доставили свежекупленную игрушку, он каждую ночь гонял ее по мосту Бандра. Не беда, что мост длиной всего пять с небольшим километров, но ночью на платной трассе мало машин, чего не скажешь об оживленных в любое время суток магистралях города, и никто не мешал Раджу резвиться и выжимать всю мощь из новой игрушки.

***

Чанда очень торопилась со свадебными ритуалами Анила – старушка хотела, чтобы они все прошли на воздухе, а для этого надо было успеть до сезона дождей. Поэтому все трудились не покладая рук. И Санджей с Айрин виделись только на работе или у него дома, под бдительным присмотром бабушки.

Когда Ракеш в очередной, нечастый раз появился в «Рой-Констракшн», то заметил, что Айрин чем-то расстроена, а из слов утешений брата и Лалит понял, что всему виной беспрестанно цепляющаяся дади.

«Бабушка же против их свадьбы», – вспомнил он. – «Нет, так дело не пойдет», – продолжал размышлять Ракеш. – «Своим упорством она может вынудить Айрин отказаться от свадьбы и вернуться домой – и тогда, прощай моя спокойная жизнь – я никогда не избавлюсь от воспоминаний о паршивке. Как всегда, придется все решать самому», – и не откладывая в долгий ящик, отправился в родной дом.

Ракеш с опаской подходил к особняку, в любой момент ожидая, что нахлынут тяжелые воспоминания. Но они не возвращались и, даже попытавшись вспомнить образ той, из-за кого покинул родной дом, Ракеш не смог этого сделать – нефритовые глаза и вишневые локоны полностью стерли воспоминания о черных глазах и волосах цвета воронова крыла.

– Ракеш-сынок! – едва Радж переступил порог бывшего родного дома, его оглушил вскрик дади. – Я знала! Едва я узнала, что ты возвращаешься в компанию, как сразу сказала –- скоро вернешься домой! Никто не верил, а я знала! Ты же теперь будешь жить с нами? – старушка намертво вцепилась в Ракеша и не думала отпускать, и даже не позволяла сесть.

– Нет, дади. Я останусь у себя, но, надеюсь, что буду появляться здесь чаще, ведь впереди свадьба Анила и, насколько я знаю, свадьба Санджея. После стольких лет, я хочу, чтобы брат был счастлив. Может, тогда и мне перепадет толика счастья, – сказал он, стараясь отцепить от рукава пальцы бабушки.

– Вот именно! – подхватила она. – Я тоже хочу, чтобы он был счастлив, но ведь не с этой иностранкой. Может, ты поговоришь с ним – пусть выберет любую девушку из нашего круга, и мы устроим пышные празднества, а потом, если захочешь, и тебе найдем прекрасную невесту, – Чанда едва не летала в облаках – почти в одно мгновение все ее мечты осуществились: Ракеш вернулся и поговорит с братом о достойной невесте и, возможно, сам женится.

– Дади, боюсь, что Санджей совсем потерял голову и больше никого вокруг не видит. Если его счастье – это Айрин, то я не буду им препятствовать. После всего, что произошло, он заслужил счастье, а я с удовольствием приму участие во всех его свадебных ритуалах.

Зная слабость дади, Ракеш усиленно давил на то, что будет чаще появляться в родовом гнезде, только если состоится свадьба брата. После непродолжительных уговоров старушка сдалась и дала согласие на свадьбу Санджея и Айрин.

А Ракеш с чувством облегчения вернулся к своему постоянному занятию – ожиданию приезда поганки, чтобы, увидев всю порочность, выкинуть памяти.

Айрин только диву давалась, какой заботливой и внимательной стала дади. Она перестала цепляться из-за всяких мелочей, а, наоборот, была очень отзывчивой. Айрин не могла понять, с чем связаны такие резкие перемены, а Ракеш во время редких появлений в офисе с удовлетворением наблюдал за купающимися в счастье братом и его невестой.

Дни бежали один за другим, вместе с ними проходили и ритуалы. Ракеш, выполняя данное дади обещание – чаще бывать дома – присутствовал на большей их части.

В смехе и веселье пролетел Сангит. В запахе хны и выборе рисунков – Мехенди. Неумолимо приближались Халди и, непосредственно, сам свадебный ритуал, когда в начале мая Айрин подошла к господину Чопра.

– Можно я отойду ненадолго? Надо позвонить домой. Я буду в переговорной, она же сейчас пустая.

Господин Чопра нервно оглянулся стеклянную стену, отделяющую кабинет от коридора.

– Айрин, только недолго. Сегодня Радж здесь, а в последнее время он в отвратительном настроении – срывается на всех. Нескольких человек уже уволил, потому что опоздали на пару минут или недостаточно быстро выполнили его поручение. Я понимаю, что тебе нечего бояться, но пожалей меня, – попросил он.

– Хорошо, постараюсь недолго, – ответила Айрин и унеслась в переговорную.

– Мамочка, привет, – улыбнулась Ирина, когда мама приняла вызов скайпа. – Поздравляю вас с Днем Победы. Не разбудила? Как у вас дела? Как Вика? Еще спит? – сыпала она вопросами.

Ракеш шел на кухню, чтобы приготовить кофе. Он только что дал большое задание Лалит и не хотел ее отвлекать. Походя мимо приоткрытой двери в конференц-зал, услышал голос Айрин.

«Совсем с ума сошли», – усмехнулся он, думая, что она там с женихом. – «Уже и на работе терпения не хватает», – но тут услышал, что Айрин говорит не на английском или ломаном хинди, а на чужом, напевном языке, в котором много гласных и звонких звуков. – «Домой звонит?» – Ракеш и невольно прислушался. «Вика», – знакомое имя резануло слух, сердце пропустило пару ударов, а жаркая волна обдала лицо, и Радж остановился окончательно, прислушиваясь к разговору, ничего не понимая, но стараясь уловить интонации.

Мама изменилась в лице, когда дочь спросила о Вике.

– Что-то произошло? Мама не молчи! – в голосе Айрин прозвучала паника.

С чуткостью радара ее тут же уловил внимательный слушатель.

– Не хотела тебе ничего говорить, – ответила мама, – чтобы не волновать лишний раз. Тебе и так непросто – одна в чужой стране, но я уже не знаю, как на нее повлиять. Вика и раньше никого не слушала, а сейчас вообще ведет себя, как будто меня нет. С тех пор, как приехала – не вылезала из какой-то мужской пижамы. Где она ее взяла? Потом, куда-то ее дела, сказала, что выбросила, а после этого перестала есть. Если мне удается раз в три дня в нее что-то запихнуть – то это праздник, – всхлипнула мама. – Занимается до одурения – то готовится к экзаменам, то репетирует, сейчас взялась учить еще один язык. Она на себя не похожа, просто себя убивает. На днях услышала, как обсуждает с подружкой где ей сделать татуировку. Она! Ты помнишь, как она боится иголок?!