Айрин в недоумении смотрела на разговаривающих мужчин. Казалось, воздух вокруг потрескивал от напряжения и, если они случайно соприкоснутся хоть краешком одежды, то неминуемо последует взрыв. Она гадала – что же такого произошло, что они даже находиться рядом друг с другом не могут.

Черный лак автомобиля нагревался под солнцем, и в салоне становилось жарко. Айрин решила выйти на воздух. Выбралась из машины, прихрамывая, отошла и опустилась на землю.

Санджей посмотрел на ее голые руки и снял легкую куртку.

– Надевайте, – протягивая, приказал он.

– Спасибо не нужно, – отшатнулась Айрин.

– Не глупите! Ваша кожа непривычна к нашему солнцу, и через пару часов на вас не останется живого места, – и накинул куртку ей на плечи.

Ракеш хмыкнул. Ему надоело ходить и страшно хотелось присесть. Он подошел к своей машине, достал из багажника плед и бросил на землю.

– Ну что же, ребята! – громко сказал Радж. Санджей с Айрин вопросительно на него посмотрели. – Раз мы все здесь застряли, давайте попробуем устроиться с максимальным комфортом. Санджей, – позвал он, – перенеси пока Айрин в другое место, и мы перегоним машины, чтобы защититься от ветра.

– Не надо, – тут же возразила она, – Я сама, – и, встав, похромала от автомобилей.

Братья сели за руль и переместили машины таким образом, что перекрыли от порывов ветра небольшой кусочек участка. Ракеш перенес туда вытащенный из багажника плед и расстелил.

– Прошу, – сделал он приглашающий жест, – диван к сожалению предложить не могу, но вы всегда можете найти его у меня дома, – снова лукавые огоньки сверкнули в его глазах, а в уголках губ заиграла легкая усмешка в ответ на свирепый взгляд брата.

Айрин, немного посомневавшись, присела на край покрывала, стянула кроссовки и, пройдя дальше, устроилась, опершись спиной о белый, а потому не такой горячий бок автомобиля. Санджей поморщился, но промолчал, а Ракеш, будто ничего не замечая, снова склонился над багажником.

– Кто хочет есть? – не распрямляясь, спросил. – Я очень голодный, – Ракеш показался из багажника, держа в руках упаковку крекеров, связку бананов и пару апельсинов, а также вскрытую бутылку воды. Пройдя на плед и усевшись рядом с Айрин, он сложил провизию.

– Иди к нам, – позвал Санджея, выделив слово «нам», – Что стоишь, как не родной.

Санджею самому уже надоело слоняться, как маятнику, и он разрывался от нежелания оставлять Айрин с Ракешем и нежеланием что-либо от него принимать. Но, в итоге, смирив гордыню, все-таки опустился на плед по другую сторону от Айрин. Ее взгляд прилип в бутылке с водой – от жажды пересохло горло, но пить из бутылки, из которой уже пили, она себя заставить не могла.

Проследив за взглядом, Ракеш протянул Айрин воду, но она лишь отрицательно покачала головой. Тогда он бросил в нее апельсином. Айрин поймала и начала чистить, благо руки уже были облиты перекисью. Она старалась завернуть слишком длинные рукава куртки, но они постоянно сползали. Санджей молча смотрел на издевательство над своей курткой, затем отобрал у Айрин недоочищеный апельсин, принес из бардачка машины упаковку влажных салфеток и протянул их девушке, чтобы она вытерла руки, после чего домучал несчастный фрукт и вновь вернул его Айрин.

– Спасибо, – она с благодарностью посмотрела на Санджея и принялась есть, наслаждаясь сладким с кислинкой соком, текущим пересохшему горлу.

Санджей наблюдал, как она, закрыв от удовольствия глаза, откусывала дольки апельсина, на розовый язычок, слизывающий с губ капли сока; на пряди волос, которые трепал ветер, заставляя застревать в ресницах. Как под гипнозом, Санджей потянулся убрать с ее лица волосы, но Ракеш, который все это время пристально наблюдал за братом, прервал его, предложив подкрепиться. Санджей отвлекся от созерцания девушки и, посмотрев на брата, отрицательно покачал головой. Есть хотелось, но не настолько.

Ракеш перевел взгляд на Айрин. Закрыв глаза, она откинула голову на лаковый бок автомобиля и подставила лицо солнцу. Ракеш молча поднялся, нырнул в салон авто и, вернувшись с бейсболкой, надел ее вздрогнувшей от неожиданности девушке на голову.

– Санджей прав. Ты действительно можешь сильно обгореть под солнцем, – резко перешел он на «ты».

Молодые люди продолжали сидеть в тяжелом молчании – говорить не хотелось, да и не о чем было.

***

Вечерело. Солнце закатывалось за горизонт, вместе с ним отступала и дневная жара, а резкие порывы ветра все не утихали.

Санджей, проверяя связь, в очередной раз взглянул на телефон и увидел, что тот умер.

– Ракеш, – позвал он, показывая потухший аппарат.

Ракеш кивнул и включил свой – сети по-прежнему не было.

– Я проедусь по дороге, вдруг дерево уже убрали. Это беспомощное ожидание меня просто убивает, – негромко сказал он, потому что Айрин, разморенная жарой и утомленная долгим ожиданием, начала дремать. Она все еще опиралась на автомобиль Раджа. – Надо ее передвинуть, – кивнул Ракеш на Айрин.

– Я сам, – Санджей поднял руку, останавливая брата, готового уже поднять девушку на руки. Он осторожно просунул руку между спиной Айрин и автомобилем и приподнял. Голова упала ему на плечо – Айрин спала. Санджей замер, боясь пошевелится и разбудить, затем осторожно передвинулся, увлекая за собой безмятежно спящую сотрудницу.

Ракеш аккуратно вырулил, стараясь не задеть сидящих молодых людей и, тихо шурша шинами по высохшей траве, медленно поехал к трассе.

Пока Санджей, не вставая, чтобы не потревожить Айрин, старался ее переместить, голова девушки сползла с его плеча и устроилась на груди. Санджей попробовал устроить спящую поудобнее.

– Мам, я еще немного посплю, – по-русски пробормотала Айрин, и завозилась.

Санджей замер, вглядываясь в ее лицо в сгущающихся сумерках. Ему было интересно, что ей снится, что пробормотала во сне. Кажется, она сказала «мама».

«Наверное, ей снится дом», – думал он, глядя, как на губах Айрин мелькает легкая улыбка. – «Ее дом где-то там, далеко, в незнакомой стране, о которой он только слышал, что там очень холодно».

Санджей с трудом отвел взгляд от губ и теперь смотрел на подрагивающие ресницы, опустившиеся на щеки густым веером.

«Кого еще она оставила дома, кроме мамы? О ком еще тоскует? Кто к ней приходит в снах?» – терзали мозг мучительные мысли. Он знал, что образ жизни в западных странах отличается от индийского уклада – сам жил за границей и пользовался царящими там свободными нравами, а сейчас стало неприятно и больно думать, что и в жизни Айрин присутствовал некто, кто был ей дорог и у кого на груди она могла так же засыпать.

Тихо подъехавшая белая машина прервала его невеселые мысли. Ракеш вышел мрачнее тучи.

– Дорога все так же перегорожена, – сказал он. Потом посмотрел на брата и Айрин, уютно устроившуюся у него на груди. – Я смотрю, ты времени зря не теряешь, – невесело усмехнулся Радж. – Может, мне следовало тебя отправить на разведку, а самому остаться? Уверен, тогда бы она не уснула, – его губы растянулись в плотоядной улыбке.

– Не смешно, – с тихой угрозой проговорил Санджей.

– Зато правда, и ты это знаешь, – Ракеш уже развеселился – ничто так не поднимает настроение, как возможность подразнить брата. Так и подмывало нарушить их идиллию, но он сдержался – пусть Санджей пока понаслаждается, привыкнет к ней, почувствует своей, тем больнее потом будет разочарование. Стратегический план многоэтапной игры уже созрел. Более подробный – тактический, он разработает позднее. А первый этап начнет осуществлять уже в понедельник. И Ракеш в предвкушении чуть не потирал руки.

– Почему тебя не ищут? – тихо обратился он к Санджею. – Ладно я – одинокий холостяк без семьи, без родни и обо мне некому беспокоиться, но ты-то примерный внук и племянник. Ночью тебя нет дома, и никто не поднимает тревогу? Неужели бабушка смягчила свои драконовские правила? Впрочем, она к тебе всегда относилась более лояльно.