В сараевском заговоре «Черная рука» сыграла до сих пор до конца не выясненную роль.
Общество «Объединение или смерть» начало создаваться в 1910 году и окончательно оформилось весной 1911-го. Его основателями стали сербские офицеры, участвовавшие еще в Майской революции 1903 года в Белграде. Многие из них и их друзей были недовольны слишком нерешительной и «постепенной», по их мнению, национальной политикой короля Петра и сербского правительства, в первую очередь в вопросе освобождения «славянских земель из-под чужеземного ига». Они требовали «действий». Их целью были присоединение к Сербии других югославянских земель и создание «Великой Сербии».
В уставе общества, в частности, говорилось:
«1. В целях осуществления народного идеала, объединения сербства, создается организация, членом которой может быть любой серб, любого пола, вероисповедания, места рождения, как и любой другой, кто будет искренно служить этой идее.
2. Организация отдает предпочтение революционной борьбе перед культурной, поэтому она является тайной для всех тех, кто не является ее членами.
3. Организация носит название «Объединение или смерть».
4. Для осуществления своих стремлений организация, в соответствии с характером своей деятельности, старается оказывать влияние на все правительственные круги в Сербии, как Пьемонта, на все общественные слои и вообще на всю общественную жизнь в стране».
Во главе организации находилась Верховная центральная управа из одиннадцати человек. На ее печати была изображена рука, держащая флаг с черепом и костями, а также кинжал, бомба и сосуд с ядом. По одной из версий, именно из-за печати общество и получило неофициальное название «Черная рука».
Вообще в обиходе «Черной руки» было немало достаточно мрачных, почти средневековых ритуалов. Например, прием новых членов проходил в темной комнате, освещенной одной свечой, перед столом, накрытым черным сукном, на котором лежали крест, кинжал и револьвер. В такой обстановке кандидат произносил присягу: «Клянусь солнцем, которое греет меня, землей, которая кормит меня, кровью моих предков, моей честью и жизнью перед Господом Богом, что с настоящего момента до смерти я буду неуклонно следовать правилам этой организации и всегда буду готов принести для нее любую жертву. Клянусь перед Богом моей честью и жизнью, что унесу в свою могилу все тайны организации. Пусть Бог меня осудит, пусть товарищи по организации меня судят, если я нарушу или не выполню сознательно или бессознательно мою клятву».
Текст присяги подписывался кровью. Ее нарушение каралось смертью. После произнесения ее представитель Верховной центральной управы молча (чтобы не быть узнанным по голосу) пожимал новичку руку и немедленно удалялся. Только после этого комната освещалась. Вступившему в организацию сообщались тайный пароль общества и его личный номер. Подписанный же текст присяги запечатывался в конверт и отправлялся Верховной центральной управе.
Первым «официальным» руководителем «Черной руки» был начальник Белградской жандармерии полковник Илия Радивоевич (погиб в 1913 году), он же имел в обществе номер 1.
Принято считать, что основателем и настоящим лидером тайного общества был Драгутин Димитриевич — Апис — будущий полковник и начальник осведомительного отдела сербского Генерального штаба, в 1911 году — майор и начальник штаба Кавалерийской дивизии. Но сам Апис утверждал, что услышал о «Черной руке», когда ее создание уже шло полным ходом. По словам Аписа, он даже не принимал участия в разработке проекта устава организации. «Я был рядовым членом Верховной центральной управы, — говорил он, — и в начале своей работы сразу же предупредил, что в связи с сильной занятостью служебными делами не смогу заниматься приемом в организацию новых членов». Однако связи у Аписа были большие, и он предоставил их «на службу организации». В «Черной руке» он получил порядковый номер 6, но со временем, безусловно, превратился в одного из ключевых руководителей общества.
Стоит упомянуть и о других членах руководства «Черной руки», которые будут еще появляться на страницах этой книги. Это подполковник Велимир Вемич (порядковый номер 4) и майор Воислав Танкосич (номер 7). Люди смелые, прямые, решительные, готовые пожертвовать жизнью ради благородной, по их убеждению, цели.
Танкосич сыграл в истории Принципа и вообще в последующих событиях весьма важную роль. Он считался правой рукой полковника Аписа и принимал активное участие в Майской революции 1903 года в Белграде. Тогда Танкосич командовал солдатами, которые расстреляли братьев королевы Драги.
Танкосич славился необузданным и взрывным нравом. Он был известен, помимо прочего, тем, что однажды сильно отдубасил сына короля Петра, королевича Георгия. Ходила о нем и такая байка.
Во время Англо-бурской войны (1899–1902) сербы сочувствовали бурам. Однажды в британской газете появилась статья молодого английского журналиста, в которой тот довольно презрительно отзывался о сербах и их нравах. Рассказывали, что Танкосич был возмущен до глубины души. Некоторое время спустя он узнал, что автор материала отправился из Константинополя на знаменитом Восточном экспрессе, курсировавшем между турецкой столицей и Парижем, и решил сделать остановку в Белграде. Танкосич бросился его искать и быстро нашел — в ресторане «Греческая королева». Он подошел к англичанину, обругал его и надавал пощечин. Тот был так ошарашен, что даже не понял, что происходит. На всякий случай до вокзала его проводила полиция. Ему принесли официальные извинения, пообещав, что строго накажут виновника инцидента. Впрочем, наказали ли Танкосича, молва умалчивает. А молодого английского журналиста звали Уинстон Черчилль. Было ли всё это на самом деле, неизвестно, но даже полулегендарная история дает вполне ясное представление о характере Танкосича.
Печатным органом «Черной руки» была газета «Пьемонт», которой руководил Любомир Йованович-Чупа (номер 5 в списке членов Верховной центральной управы, погиб в 1913 году во время Балканской войны).
К 1914 году «Черная рука» превратилась в весьма влиятельную организацию, которая сплелась с государственными органами Сербии. Апис, ставший уже подполковником и назначенный в августе 1913 года начальником осведомительного отдела сербского Генерального штаба и руководителем «Черной руки», рассказывал, что «все ключевые элементы [правительства] принадлежали к организации». В ней состояли не только военные, но и сотрудники полиции, министерств финансов, иностранных дел, экономики и т. д.
Участниками «Черной руки» или по крайней мере ее покровителями называли, к примеру, министра юстиции Любо Стояновича, начальника сербского Генерального штаба, главнокомандующего сербской армией во время Балканских (1912–1913) и Первой мировой войн воеводу (гене-рал-фельдмаршала) Радомира Путника.
По некоторым данным, среди ее членов были и личности, ставшие известными через два десятка лет после описываемых событий. Скажем, подполковник Милан Недич — в будущем военный министр, возглавивший после оккупации Югославии гитлеровцами в 1941 году пронемецкое «Правительство национального спасения Сербии». Политик Милан Гаврилович — посол Югославии в СССР в 1941 году. Полковник Божии Симич, вместе с Гавриловичем подписавший в Москве 5 апреля 1941 года, буквально накануне немецкого нападения на Югославию, Договор о дружбе и ненападении между СССР и Королевством Югославия.
Считается, что к 1914 году в «Черной руке» состояло около двух тысяч человек, в том числе девять генералов. Сам престолонаследник Александр (будущий принц-регент Сербии и король Югославии, по приказу которого позже была разгромлена «Черная рука» и проведен судебный процесс над Аписом и его сподвижниками) пожертвовал 20 тысяч динаров на издание газеты «Пьемонт» — органа «Черной руки».
Короче говоря, «Черная рука» стала серьезным конкурентом государственной власти, что особенно проявилось во время майского кризиса 1914 года в Сербии. Пока же нас больше интересует другое — какие связи «Черная рука» и «Народная оборона» имели с молодыми боснийцами-радикалами. И не их ли имел в виду Владимир Гачинович, когда в написанных для Троцкого в 1915 году кратких воспоминаниях отмечал, что из Сербии «часто исходили нетерпеливые толчки, побуждавшие к решительным действиям»? И кто именно «передавал» эти «толчки» извне боснийской молодежи?
