Господин Рачич в резких выражениях клеймит безжалостное отношение нынешних властей к памяти героя. Его слова сопровождаются аплодисментами.

— Целую этот букет от имени моих 800 товарищей и возлагаю его с глубоким благоговением на могилу героя.

Затем Рачич подходит к матери Данилы Илича и целует ее лицо. К нему же подходит госпожа Иока Силяк, известная народная рукодельница, и целует его в лоб:

— Прими, сын мой, благодарность от Общества сербских женщин.

Молодые люди, которые до вчерашнего дня являлись воспитанниками школы офицеров запаса, провожают мать Данилы Илича до ее дома. Толпа расходится с панихиды, полная горестных переживаний».

Еще через два года в Сараеве состоялось первое «материальное увековечение» памяти «героического выстрела Гаврилы Принципа». На доме, где находился магазин «Деликатесы Морица Шиллера», куда перед покушением заходил Принцип, решили установить мемориальную доску. Мероприятие запланировали на 2 февраля 1930 года — пятнадцатую годовщину казни троих участников покушения.

Газеты отмечали, что оно прошло «скромно и без особой торжественности». Официальные лица в нем не участвовали. Корреспондент английской газеты «Таймс» подчеркивал, что югославские власти всячески давали понять иностранным дипломатам, что это исключительно общественная инициатива, с которой выступили родственники и друзья участников покушения. Осложнять отношения с теми странами, которые были совсем не в восторге от подобной идеи, они явно не хотели. Немецкая газета «Дойче альгемайне цайтунг», например, назвала установку доски «чудовищной провокацией, с которой мы не должны мириться».

Тем не менее всем было понятно, что без ведома и одобрения властей памятная доска не могла оказаться на доме. Описание торжественной церемонии появилось практически во всех ведущих югославских газетах. Белградская «Политика» 3 февраля 1930 года под заголовком «Открытие мемориальной доски Гавриле Принципу» писала:

«На трибуне, которая была украшена зеленью и пальмовыми листьями как символом мира, стояла мать покойного участника покушения Илича. Рядом с ней стояла Йованка Чубрилович, супруга покойного участника покушения Чубриловича, а рядом с ней — сестра Трифко, Милена Грабеж, и сестра Мишко Йовановича Мара. В 11 часов на трибуну поднялись господа Василь Грджич, Милан Божич, Саво Любибратич, Хамдия Никшич и Боривое Леонтич. Как только на трибуну поднялся Василь Грджич, он повернулся к собравшемуся народу и необычно твердым голосом сказал:

— Народ, мы собрались, чтобы отдать дань уважения самым великим из нас. Сегодня самым достойным отдаем дань уважения молчанием.

Василь Грджич наклонил голову и остался в таком положении две минуты, а затем снова высоко поднял ее и воскликнул: «Слава герою Гавриле Принципу!» Народ на этом историческом месте подхватил: «Слава, слава, слава!»

В это время молодой националист Хамдия Никшич, который во время войны сидел в тюрьме как государственный изменник, сдернул белую ткань с мемориальной доски. Затем господин Боривое Леонтич, делегат от молодежи Далмации, сказал такие слова: «Возлагаю свой венок к памятнику герою в качестве скромного знака признания от молодежи Далмации великому герою». После его слов снова послышались крики: «Слава ему!«…На этом торжества завершились».

На доске из черного мрамора золотыми буквами была сделана надпись: «На этом месте Гаврило Принцип возвестил о свободе на Видовдан 15/28 июня 1914 года».

Между прочим, после развала Австро-Венгрии улицы в Сараеве переименовали. Так что историческое место выстрелов Принципа на углу набережной Аппеля и улицы Франца Иосифа тоже поменяло «прописку» — теперь оно находилось на углу набережной воеводы Степы Степановича — сербского героя времен Первой мировой войны — и улицы короля Петра.

В приведенных выше газетных репортажах легко можно увидеть одну особенность складывавшегося тогда героического культа Принципа. Героем он был не только для сербов, но и для черногорцев, далматинцев, боснийских мусульман (Хамдия Никшич, судя по всему, был из их числа) и др. Но так было далеко не всегда.

Первая мемориальная доска в честь выстрелов Принципа провисела почти 11 лет. 17 апреля 1941 года немецкие войска, вторгнувшиеся в Югославию, заняли Сараево. Одним из первых актов, который совершили в этом городе оккупанты, стал демонтаж доски на месте убийства австрийского эрцгерцога.

На сохранившихся кадрах кинохроники видно, как доску снимают люди в белых рубашках, черных брюках и черных галстуках, которые приветствуют нацистов, вскидывая вверх правые руки, — очевидно, местные коллаборационисты. Босния и Герцеговина вошла в состав так называемого Независимого государства Хорватия, в котором православные сербы, евреи и цыгане официально приравнивались к собакам и подлежали в лучшем случае обращению в католичество, а в худшем — уничтожению, что и происходило. Массовые убийства сербов вскоре приняли в новом «государстве» планомерный и масштабный характер. Конечно, такой режим не мог оставить в целости мемориальную доску в честь «возвестивших о свободе» выстрелов серба Принципа.

Теперь набережная воеводы Степы Степановича именовалась набережной Адольфа Гитлера, а бывшая улица Франца Иосифа, а потом короля Петра приобрела при оккупантах совсем уж странное и безликое название — «улица № 1». Так что церемония ликвидации доски проходила по адресу: «угол набережной Адольфа Гитлера и улицы № 1». Немцы и коллаборационисты придавали ей большое пропагандистское значение, поэтому обставили очень торжественно. Играл военный оркестр, был выстроен почетный караул с развернутыми знаменами. Вся процедура от начала до конца снималась на кинопленку — потом сюжет крутили в выпусках кинохроники в германских кинотеатрах. На кадрах видно, как снятую доску грузят в автомобиль и куда-то увозят.

…Двадцатого апреля 1941 года Гитлеру исполнилось 52 года. День рождения он отмечал в своем специальном поезде, из которого руководил нападением на Югославию и Грецию, — состав стоял в нескольких десятках километров от югославской границы. В день рождения фюреру вручили и необычный подарок — мемориальную доску в честь Гаврилы Принципа из Сараева.

Гитлер, ветеран Первой мировой войны, Принципа ненавидел. Не только потому, что его выстрелы дали повод к началу европейской бойни и будущему фюреру пришлось гнить в окопах и вдыхать отравляющие газы. Он называл Принципа «сербским фанатиком» и вслед за генералом Людендорфом подозревал его в «тайном еврействе» и масонстве. Так что, вероятно, для фюрера это был отличный подарок. Сохранилась фотография: Гитлер, скрестив руки на груди, презрительно разглядывает доску с золотыми буквами.

Потом эта «черная доска» была передана в Военный музей Берлина. Там ее выставили рядом с железнодорожным вагоном из Компьена, в котором в 1918 году Германия подписала унизительное для себя перемирие со странами Антанты, а в 1940-м уже представители Франции поставили свои подписи под актом о фактической капитуляции перед гитлеровской Германией.

А доска бесследно исчезла. Сотрудники музея предполагают, что она могла быть уничтожена во время боев за Берлин в 1945 году.

Родственники Принципа пострадали во время Второй мировой войны. И из-за того, что были сербами, и из-за того, что имели отношение к одному из самых известных политических террористов XX века.

Правда, отец Принципа умер еще в 1940 году. Матери же пришлось бежать из родных мест, когда формирования хорватских националистов — усташей, вошедшие в Обляй, сожгли село, а первым делом родной дом Принципа, и убили его брата Николу. Мать Принципа пережила сына более чем на 30 лет. Она еще увидела освобождение Югославии от гитлеровцев и скончалась в июле 1945 года в возрасте восьмидесяти семи лет.

А в апреле 1945-го, всего за месяц до окончательного крушения Германии, Сараево освободила Народно-освободительная армия Югославии. Недавние партизаны, провоевавшие четыре года в горах с красными звездами на пилотках и шапках, не хуже немцев понимали пропагандистское значение фигуры Принципа и мемориальной доски в честь его выстрелов. Так что новую доску открыли уже 7 мая, когда война еще формально не закончилась.