― Сатин!

Рейн подбежал к девушке и помог ей подняться. Сатин выглядела неважно: под глазами залегли глубокие тени, лицо осунулось.

― Скорее! ― поторопил его Мидир. ― у нас мало времени.

― Идти можешь?

― Да… ― пробормотала Сатин. ― Только голова болит… Где мои вещи?

Рейн, поддерживая девушку, повернулся к отшельнику.

― Что теперь? Как мы выберемся наверх?

― Никак, ― усмехнулся Мидир. ― мы пойдём через Аннуин.

Аннуин… Рейн замер. Он вспомнил, где раньше слышал это слово ― в доме Зилача тем самым вечером, когда впервые встретил Сатин.

Кроме того, Благие никогда не контролировали Аннуин, страну Теневого Народа…

― Но как?! ― юноша беспомощно посмотрел на Мидира. ― Аннуин… это же сказка…

― До сегодняшнего дня Непрощённые тоже были всего лишь сказкой. ― хмуро заметил отшельник. ― А теперь помоги мне, нам нужно подготовить всё к переходу.

Мидир подошёл ближе и опустился на колени. В его руках появилось два небольших уголька, один из которых он протянул Рейну.

― Я очерчу круг и разделю его надвое. Старайся в точности повторять за мной все символы, которые я нарисую. Понял?

― Да… кажется, понял. ― юноша отпустил Сатин, которая прислонилась к стене и устало прикрыла глаза. Что с ней произошло? ― А почему ты решил только сейчас воспользоваться переходом?

― Это сложное колдовство, оно отнимает слишком много сил. Во всех Клятвенных Землях есть только несколько точек, пригодных для перехода ― это была одна из причин, по которым я выбрал идти Лепту Великую. К тому же, Аннуин слишком опасен ― не только для Иеромагов, но даже для Ходящих по Мосту. Я бы с радостью отказался от такого пути, но сейчас у нас просто нет выбора. Надо спешить.

Отшельник быстро обвёл большой круг и обозначил волнистую линию, которая делила его на две равные части. Затем началось самое трудное: Рейну приходилось следить за движениями Мидира и изо всех сил пытаться воссоздавать на своей половине круга причудливые значки, о подлинном значении которых оставалось только догадываться. Коридор пустовал, но Рейн вздрагивал от каждого звука, боясь, что в камеру вот-вот явятся солдаты или даже сам наместник Рамелис. Кузнец Погибели, поправил себя Рейн. Один из Семи Непрощённых, чудовище из прошлого под маской человека. От волнения и страха юноша даже губу закусил.

Сатин вдруг встала и, пошатываясь, направилась к выходу.

― Что ты делаешь? ― удивился Рейн.

― Мои вещи… ― проговорила Сатин. ― Я должна их забрать.

Мидир нахмурился.

― Сейчас не время для этого. В любой момент наместник может быть здесь с воинами.

― Вы не понимаете… ― в глазах девушки стояла тревога. ― Там… там очень важные молитвенные предметы. Я без них не могу.

Сатин выглядела такой взволнованной, что Рейну стало жалко её.

― Мне кажется, мы можем забрать их. ― предложил он. ― Я пойду с Сатин.

Мидир покачал головой.

― Мне одному будет трудно рисовать круг. Мы потеряем много времени.

― Пожалуйста! ― Сатин умоляюще посмотрела на них обоих. ― Я… я не могу без них.

Рейн смутился.

― Ну… если ты так просишь… думаю, мы можем забрать твои вещи.

― Не нравится мне это… ― в глазах Мидира блеснул недобрый огонёк. ― Ладно… я один знаю план этого места, а значит за вещами идти мне.

― Я сам могу рисовать знаки. ― заметил Рейн.

Отшельник встал и направился к двери.

― Сидите тихо. ― бросил он и покинул комнату.

Рейн продолжил наносить знаки на свою половину круга, что было для него очень неудобно: он всё время сбивался. Какие-то птицы, деревья, диковинные существа… часто приходилось стирать уже нарисованное и начинать заново. Время шло, Мидира всё не было. Наконец, когда Рейн уже начал было беспокоиться, отшельник влетел в комнату, одним рывком закрыв за собой дверь. Его глаза блестели.

― Вот твои вещи. ― он бросил девушке кожаную суму. ― Надо торопиться, стражники уже идут сюда!

Отшельник взглянул на рисунок Рейна и помрачнел.

― Не так… всё не так… ― в его голосе звучало отчаяние. Юноше стало страшно. Всё из-за него! Из-за этой проклятой сумки! Отшельник бросился на колени и стал лихорадочно выводить новые фигуры. Из коридора послышался топот десятков ног.

― Почти готово. ― отшельник поднялся на ноги. Двумя пальцами он осторожно взял кусочек угля и начертил на двери какой-то знак: рогатого человека, стоящего внутри круга. ― Это задержит их.

Дверь содрогнулась от удара, но выдержала. Рейн вспомнил, как они прятались от Бессмертного в доме Конна, но тогда против них было всего одно создание. А Рамелис? Что делать с ним? При мысли о чёрных глазах наместника юноша задрожал. Оллам Спаситель, помоги нам… Сатин прижимала к своей груди сумку и что-то шептала, Мидир продолжал вырисовывать символы внутри круга. Это была какая-то композиция, но Рейн сейчас не мог оторвать глаз от двери. Та содрогалась под ударами неимоверной силы. Послышался приглушённый голос:

― Вы решили устроить себе ловушку? Господин будет мной доволен.

Рейн вздрогнул: Рамелис! В отчаянии юноша перевёл взгляд на рисунок. Мидир уже закончил все знаки и теперь торопливой рукой выводил в середине изображение рогатого человека.

― Митрам ниблетир. ― донеслось из-за двери.

Дверь дрогнула и слетела с петель. В проходе толпились стражники, над которыми возвышалась фигура в пурпуре.

― Как предсказуемо. ― Рамелис рассмеялся. ― Знайте, даже в Аннуине вам от меня не скрыться. Я ― Абомталь. Кузнец Погибели.

Рейн отшатнулся: на него смотрели совершенно нереальные, чёрные глаза без зрачков, мёртвые глаза, безумные глаза. В руке наместника словно из воздуха сформировался кинжал.

Мидир отбросил уголёк.

Круг засиял белым пламенем.

Рамелис отвёл руку.

Реальность передёрнуло. Яркий свет вспыхнул и заполнил собой весь мир. Последним, что видел Рейн, было лезвие кинжала, летящее прямо в него.

Вопреки распространённому мнению, Аннуин не всегда вызывал страх. В ранних сказаниях он показан опасным, но вместе с тем чарующим лесом. Теперь же это место описывается только как бескрайний сосновый бор, пронизанный белыми дорогами. Аннуин неотделим от Теневого Народа. Круитни издревле жили в этом месте, и я полагаю, что в ходе Войны Лжи Аннуин служил Непрощённым убежищем и оплотом. Почему круитни покинули свой мир? Почему “ушли в землю”? Что исказило Аннуин после бегства Теневого Народа и что пришло ему на смену? Какая-то тьма поселилась в этом мире. Думаю, в будущем я даже смогу дать ей имя.

На какое-то время все чувства притупились. Они стояли посреди какого-то леса, но для Рейна весь окружающий его мир слился в одну сплошную полосу зелёного и белого, которую он видел сквозь красную пелену. Краем глаза Рейн заметил лежащего на земле Мидира. Сатин стояла над ним и трясла за плечо, что-то говоря. Звука не было вовсе: всё происходящее казалось юноше каким-то ненастоящим, будто увиденным в дурном сне. В мыслях царила неразбериха. Он смутно помнил побег из темницы, мёртвые глаза Рамелиса и нарисованный углём круг. Затем вспышка света ― и чёрный кинжал.

В голове щёлкнуло. Ясность ума разом вернулась к Рейну. В два шага юноша оказался около отшельника, который лежал на спине на странном белом песке и не двигался. Сатин с тревогой глядела на Рейна.

― Что с Мидиром?

Девушка отвела взгляд.

― Плохо. Он ранен. Кинжал ему в руку попал.

Рейн склонился над отшельником, задрав рукав его жилета.

― Осторожно! ― предупредила его Сатин.

Юноша, не обратив на её слова никакого внимания, с недоверием и страхом смотрел на рану. Рана была совсем небольшой и не выглядела опасной, но вот кожа вокруг пореза приобрела зеленоватый оттенок и на ощупь была холоднее льда. Рейн перевёл взгляд: лицо Мидира посерело, воздух со свистом выходил из лёгких. Юноша было дотронулся до лба, но тут же отдёрнул руку ― лоб отшельника горел огнём. Рядом с Мидиром на песке виднелся чёрный клинок Рамелиса.