Сатин бросила на отшельника гневный взгляд, но промолчала.

— Похоже, у нас просто нет выбора. — заметил Рейн.

— Верно. — согласился Мидир. — Выбора нет. Почти две тысячи лиг пути. Несколько государств. На суше нас могут поджидать разбойники, солдаты или Бессмертные, на море — пираты. Придётся идти несколько месяцев, чтобы достигнуть столицы, где ты сможешь просить убежища и покровительства Церкви Истин. Они могут отказать тебе, Рейн. А могут поступить по-другому и использовать тебя в своих планах. Скажу сразу: я бы ни за что не отправился на поклон Совершенному и его Иерархам, если бы не возвращение Бессмертных. Итак, думаю, мы пришли к согласию… Авестинат?

В истории Войны Лжи многое представляется настолько легендарным, что порой даже мне не по силам отделить правду от мифа. Однако одно я могу утверждать точно — некоторые приняли власть Непрощённых с радостью. В Уладе мне удалось собрать немало историй о круитни, Теневом Народе, который сражался на стороне Сменившего Сторону и исчез после падения Непрощённых со всеми своими сокровищами. Судя по всеми, круитни не были похожи на людей — они вообще были чем-то другим. Когда Война Лжи подошла к концу, то «Теневые Люди в землю ушли, под землёй и пропали». С курганами и башнями круитни связаны многие сказания. Иногда они светятся тусклым синим пламенем, и из них доносятся завывания и гул. Теневой Народ… ещё одна загадка, на которую у меня пока нет ответа.

Утро встретило их порывами холодного северного ветра. После вчерашнего ливня весь лес был мокрым, в воздухе чувствовался запах сырости. Когда все трое на скорую руку позавтракали овсянкой, Мидир затушил огонь и сказал всем собираться в путь.

— Будет плохо, если нас здесь найдут солдаты короля. — сказал он, раскуривая трубку с длинным мундштуком из ясеня. — Или если Бессмертные доберутся. Нельзя терять времени.

Они забрали из хижины большой мех с водой и три заплечных мешка с провизией — сухарями из чёрного хлеба, кусками солонины и ломтями вяленого мяса. Не самая вкусная пища, но для долгого пути она незаменима. Отшельник передал Рейну свой охотничий лук и колчан со стрелами, в который Рейн положил тунгутскую железную стрелу — на счастье. Кроме того, с собой Мидир прихватил карту — небольшой свиток, на котором чернилами были выведены названия деревень и городов, нарисованы поля, горы и реки. Было решено идти на юг, к Маг Темре, и купить там лошадей и, если повезёт, даже оружие — а как иначе отправляться в путешествие длиной в две тысячи миль?

— Денег, надеюсь, хватит? — спросил отшельник. — У меня кое-что припасено на чёрный день, но это так, мелочь.

Сатин закатила глаза и молча протянула ему увесистый кошель, стянутый шёлковым шнурком. Мидир что-то неодобрительно пробормотал себе в бороду, но деньги принял. В кошеле оказалось почти три тысячи миде серебром и даже несколько золотых монет с профилем короля Лугайда.

— Вот и славно. Что ж… в путь! Да благословят нас боги Улады.

— Творец Творения — единственный истинный бог! — угрюмо заметила Сатин и отвернулась.

— У меня будет конь? — с надеждой спросил Рейн, увидев, что Мидир протянул ему колчан со стрелами.

— Да, будет, — улыбнулся отшельник, — если ты, конечно, не хочешь ехать на одной лошади вместе с этой… хм… не самой приятной барышней.

— Да что между вами такое? — не понял Рейн. — Спорите из-за какой-то… ерунды.

— О, не обращай внимания. — В глазах отшельника появилась хитринка. — Просто наша дорогая авестийка столкнулась с правдой и пока не хочет её принять.

— Ты о Совершенном? — догадался Рейн.

— Именно. Хотел бы я знать, почему она так рьяно защищает свою церковь… Ты знаешь, я был в Авестинате вместе с Зилачем и своими глазами видел роскошь и интриги вокруг Престола Истин…

— А что вы делали так далеко на Востоке?

— Длинная история. — ответил Мидир уклончиво. — Когда-нибудь я её тебе расскажу.

— А как…

— Хватит! — в голосе отшельника послышалось плохо скрываемое раздражение. — Понимаешь, вопросы — это хорошо, но сейчас я не хочу — да и не смогу — объяснить тебе всего, что происходит в нашем мире. Ты только что вышел за пределы обыденной жизни, такой, которую ведут тысячи людей, и некоторые вещи могут быть… опасными. Особенно сейчас, когда в игру вступили Бессмертные — а кто их ведёт? Эти создания всегда исполняли чью-то волю, и мне неведомо, кто стоит за тем нападением на солдат короля. Сдаётся мне, кто-то хочет тебя заполучить — кто-то очень могущественный. Поверь мне, я расскажу тебе всё, что знаю сам, как только мы доберёмся до Авестината и окажемся в безопасности. Сейчас тебе следует знать только то, что мы с Зилачем путешествовали по миру в поисках знаний — настоящих знаний об истории нашего мира.

Рейн кивнул, но его не покидало ощущение, что Мидир что-то от него утаил. Что-то значительное. Эх, если бы он хотя бы знал, какую цель преследуют Бессмертные — а точнее тот, кто направляет их…

— Ну так что? Хочешь узнать об Иеромагии?

От неожиданности Рейн вздрогнул, развернулся — и увидел Сатин, которая шла рядом с ним.

— Ты, видно, даже не понимаешь, как использовал её тогда, у обрыва? — девушка пытливо всматривалась в его лицо.

Рейн кивнул.

— Да… похоже.

Ему почему-то казалось, что Сатин пытается его подколоть — как тогда, во время их первой встречи. Но этого не произошло. Похоже, сейчас авестийка была настроена серьёзно.

— Итак… начну с самого начала. Ты уже знаешь, что существует два разных вида колдовства — хождение по мосту и Иеромагия. И если Ходящие по Мосту напрямую зависят от разных снадобий, грибов и отваров, то Иеромаги — носители Негасимого Огня, жизненной силы. А значит — могут творить чудеса тогда, когда хочется. Ну, почти.

— Что это значит — "почти"? — нахмурился Рейн.

— Если бы всё было так просто… — загадочно проговорила Сатин. — Творец Творения специально предусмотрел несколько ограничений для Иеромагов, чтобы мир не оказался уничтожен раз и навсегда. Смотри… чтобы творить Иеромагию, тебе нужны три вещи. Первая — Негасимый Огонь внутри твоего тела, твоей души. Вторая — воля. Именно возможность сделать волевое усилие, захотеть сотворить что-то — и есть то, что делает Иеромагию такой сложной в использовании. Есть огромное количество практик, и все они направлены на развитие тела и духа носителя Негасимого Огня. В былые времена в учеников заставляли проделывать всякое… ну, например, стоять в круге на вершине башни почти без одежды и пытаться почувствовать зимний ветер… отказываться от обычной еды, питаясь одним хлебом и водой… несколько дней или даже недель раскладывать сложные узоры из песка — а затем стирать их. Так молодых Иеромагов обучали сразу трём вещам: смирению, чувству товарищества и пониманию того, что наш мир — изменяем. Магия на авестийском называется агдал тифилин — Цвет Бога. Считалось, что ученик не может претендовать на звание Иеромага и настоящего слуги Благих, покуда он не создал что-то прекрасное — причём своими руками, без использования колдовства. Это раскрывало творческий потенциал и одновременно приближало носителей Негасимого Огня к Творцу Творения.

— А что третье? Какие-то слова, да? Мидир говорит…

— Верно, слова. — перебила Сатин, скривившись, когда Рейн упомянул отшельника. — Но не обычные. Силу изменять имеют только звуки Священных Наречий, и каждый из них уникален в своей чудодейственной силе. Например, авестийский — язык Иеромагии, основной язык. С ним ты будешь способен на многое, от простеньких фокусов с водой до сложных заклятий вроде иллюзий или исцеления ран. Есть ещё несколько Наречий, но они плохо изучены. Скажем, речь племени йироси оказывала воздействие на душу и разум, а Древнее Слово было известно как основа для могущественной тёмной магии. Говорят, что именно этот язык Непрощённые использовали во время Войны Лжи…

— Я всё равно не понимаю. — ответил Рейн. — Если магия — это слова, то почему у нас весь мир не изменён по чьему-то желанию? Посему мы всё ещё не живём, как в каком-то чудесном сне? Ведь если все авестийцы просто что-то скажут на своём языке и захотят, чтобы это случилось, то…