Я закрываю за собой дверь. Я в подвале, бас гремит над моей головой. Я прислоняюсь к стене в темноте, закрываю глаза. Мгновение покоя.

Где ты, Лилит? Так я спрашиваю, когда чувствую себя спокойным. За тот год, что мы были в разлуке. Потом две недели. Теперь один день.

Блядь, верни мне свою красивую задницу. Это то, что я говорю, когда я не спокоен. Хватит, блядь, бегать.

Это не имеет значения. Она никогда не слушает. Даже если бы она слушала, если она приблизится ко мне, мой отец узнает. И если он найдет ее…

Я открываю глаза, задыхаясь.

Кто-то стоит передо мной, а я даже не слышал, как она спускалась по лестнице.

Офелия.

Она хмурится на меня из-за ободка своего пластикового стаканчика.

— Что ты здесь делаешь?

Я притворно улыбаюсь.

— Просто зашёл, — я отстраняюсь от стены и провожу рукой по волосам. — Мав все это спланировал?

Она кивает, ее зеленые глаза ярко светятся, когда она заправляет прядь длинных светлых волос за ухо.

— Конечно. Мав любит планировать.

Я смеюсь, качая головой, и поворачиваюсь, чтобы направиться вверх по лестнице.

— Нет, Мав любит быть под кайфом.

О прочищает горло, и я оглядываюсь на нее.

— Что случилось?

Мы знаем друг друга с детства. Жили на одной улице. Смотрели мультики у нее дома по утрам за хлопьями, прежде чем ее мама отвозила нас в школу, потому что мой отец был слишком занят, а моя мачеха любила возиться со мной после обеда. Или брала меня на дрэг-стрип по выходным и просовывала руки в мои штаны в своей машине.

Ты хочешь этого, Люцифер, — говорила она, поглаживая меня. Я всегда буду здесь, чтобы дать тебе то, что ты хочешь, хорошо, малыш?

Теперь никто, блядь, не может говорить мне, чего я хочу. Особенно не гребаная Пэмми.

Я прогоняю эти воспоминания, удивляясь, насколько хуже воспоминания Сид, что она никогда не хочет их вспоминать.

— Люци? — мягко спрашивает О, возвращая меня в настоящее.

Мы с ней все еще друзья, но уже не такие близкие, как раньше. Она заканчивает последний год в AU и собирается поступать в фармацевтическую школу. Она уедет. Я могу скучать по ней, но сейчас у меня нет времени думать о ком-то еще. Я вообще не должен ни по кому скучать.

Это не первый раз, когда мне хочется не чувствовать ни черта.

— В последнее время ты выглядишь отстраненным, — она сглатывает, играет с подолом своей клетчатой рубашки. — После… отеля.

Она не знает. Не совсем. Но она может подозревать. Там, где есть огонь, обычно есть и Несвятые. В частности, Эзра.

Я прочищаю горло, засовываю руки в карманы и вожусь там с ключами. Мы не трахались в Либере, как думает Сид. Но сейчас… я хочу зарыть свою боль в кого-то, кто не Сид Рейн.

— Просто занят, — говорю я О. Это не совсем ложь.

Она делает несколько шагов ко мне, вздыхает, отставляет стаканчик и отпивает. Ее глаза задерживаются на моих.

— Пойдем расслабимся? — она вскидывает бровь, на ее губах появляется улыбка.

Я рассматриваю ее в течение минуты. Ее молчаливое предложение.

Мы трахались раньше. До Сид. Несколько раз. Между нами это ничего не значит. Но, черт, мне бы не помешало отвлечься. Очень.

Я протягиваю ей руку, и она берет мою, хихикая. Вместе мы поднимаемся по лестнице. Она не Сид. Но, честно говоря, мне плевать.

Мы паркуемся внизу, мимо ряда машин перед домом Люцифера. Я выпрыгиваю, забираю с собой пистолет. Натали и Риа, спотыкаясь, тоже выходят, выглядят ошеломленными, когда я встречаю их на заднем сиденье машины моего брата.

Глаза Риа бросаются на пистолет.

— Нет, — тихо шепчет она, оглядываясь через плечо, как будто кто-то может увидеть нас в темноте.

Я слышу музыку, доносящуюся изнутри дома Люцифера — серый камень и железные ворота вокруг. Те самые, из которых я только что, блядь, сбежала.

По шкале от 1 до 10, насколько охуенно глупа эта идея? Я никогда не был хороша в математике.

Каждая машина на этой улице — роскошный автомобиль, и я хочу поджечь их все нахрен. Моего брата в том числе.

— Ты под кайфом, — говорю я Риа, поднимая пистолет. — Я этого так не оставлю.

Натали прислонилась к машине, ее глаза плотно закрыты. Я знаю, что как только мы войдем в дом, она расскажет Атласу о том, что только что произошло, и я ее не виню.

— Ты не можешь войти с этим, — шипит на меня Риа, засунув руки в карманы джинсов. Сейчас, без Джеремайи, она выглядит гораздо спокойнее.

Я могу ее понять.

— Не можешь войти? — спрашиваю я, вскидывая бровь. — Ты, кажется, часто здесь бываешь, — я киваю в сторону дома. — Кто, блядь, остановит меня?

Риа снова оглядывается через плечо, а я пытаюсь подавить свой гнев, свое желание добраться до Люцифера. Мои руки чертовски чешутся, я хочу, чтобы они обхватили его горло, впились в эту жилку на его красивой шее.

— Там охрана, Сид. Оставь это в машине, — она поворачивается, чтобы уйти, как будто она оставит меня здесь. — Тебе и так повезет, если ты попадешь внутрь.

Где, блядь, вчера были охранники? Я думаю, но ничего не говорю.

Я тяжело вздыхаю, бросаю пистолет в машину, открываю центральную консоль. Я роюсь в каких-то бумагах, салфетках, пластиковом пакете с белым порошком, который я недолго думая нюхаю на хуй, а потом вижу это. Маленький нож.

Я кладу его в карман, закрываю дверь, киваю Риа.

Она поворачивается к Натали, протягивает руку.

— Пойдем, — говорит она ей, ее голос мягкий.

Натали медленно берет ее за руку, и мы втроем идем по дороге.

Ворота в особняк Люцифера открыты, и мы идем по каменной дорожке. Я вижу гараж на три машины, который закрыт, а у входа стоят два охранника, одетые во все черное, с оружием на бедрах.

Тот, что пониже ростом, наклоняет голову к Риа, а тот, что повыше, затягиваясь сигаретой, разглядывает меня с ног до головы.

Мы останавливаемся перед ними, и Риа бросает взгляд в мою сторону.

— Сид Рейн? — спрашивает парень с легким смешком. У меня по позвоночнику пробегает холодок от мысли, что он знает, кто я. Он качает головой. — Я не уверен, что тебе здесь рады…

— Да, — отрезает Риа, ее голос полон авторитета. — Люцифер хочет, чтобы она была здесь.

Нет, блядь, не хочет.

Я улыбаюсь, вероятно, неубедительно, охраннику. Он хмурится на меня, выдыхает дым в прохладную ночь, но потом пожимает плечами.

— Неважно.

Я сопротивляюсь желанию перерезать его чертову глотку, и мы проходим мимо них под каменной аркой, ведущей к черным двойным дверям.

Риа открывает одну из них и оглядывается на меня.

— Тебе осталось недолго.

Затем она и Риа спешат в дом.

Я проскальзываю внутрь за ними, прежде чем дверь закрывается, музыка — Breaking Down, I Prevail — звучит так чертовски громко, что я не слышу даже своих мыслей, не говоря уже о попытках услышать хриплый голос Люцифера.

Я вижу людей в коридоре, толпящихся в гостиной. Вижу Эзру с бутылкой в руке, который наблюдает за чем-то вне поля моего зрения. Я вижу спину Кейна, девушку, прижавшуюся к стене напротив него, его руки в ее волосах.

Я слышу, как Атлас радостно зовет Натали: — Привет, детка, и вижу, как Мейхем выходит из кухни, его глаза находят глаза Риа. Она загораживает им вид на меня, и я пользуюсь этим как раз перед тем, как руки Мейхема обхватывают Рию, притягивая ее к себе по-хозяйски. Я направляюсь к лестнице, тихая, как чертова мышь.

Не знаю, есть ли там Люцифер, но я видела всех его парней, так что я могла бы осмотреть все остальное место, прежде чем объявлять о своем присутствии. Или до того, как одна из девушек настучит на меня, что может произойти буквально в любую секунду.

Я сжимаю нож в кулаке, останавливаюсь на верхней площадке лестницы, окидываю взглядом коридор и вспоминаю спальню Люцифера.

Я направляюсь к ней, вижу тусклый свет под дверью.