Люцифер не смеется. Или улыбается.

— Хороший ответ, — он опрокидывает свой стакан обратно и допивает ее за несколько секунд. Прежде чем я успеваю что-то сказать по этому поводу, четверо других парней заходят внутрь, за ними следуют четыре девушки.

— Время для Клятвы Смерти, — говорит Атлас с ухмылкой. Он проверяет черные часы на своем запястье. Череп на его футболке загорается в свете факела, и кажется, что он почти морфирует, жутко и нервно. Я пью еще, позволяя водке сжечь мой страх.

Я вижу Рию, и она подходит и встает рядом со мной. По какой-то причине это заставляет парней посмотреть в нашу сторону. Но я не обращаю на них внимания и переплетаю свою руку с рукой Рии. Потому что это дерьмо странное и, вероятно, будет еще более странным.

— Не стоит сближаться, девочки, — говорит глубокий голос. Он исходит от парня, который ниже остальных, но строен, и все равно выше меня и остальных четырех девушек. У него темно-коричневая кожа.

Все девушки обхватывают себя руками, но на их красивых лицах улыбки.

— Скоро вас разлучат, — говорит тот же парень.

И конечно, Люцифер выхватывает напиток из моей руки и тянет меня к себе, подальше от Рии, которая смотрит на меня расширенными глазами. Я смотрю рядом с собой и понимаю, что я единственная девушка, стоящая у столика с напитками. Остальные все еще толпятся вокруг двери, Риа в центре, а остальные парни по обе стороны от меня.

— Так не пойдет, Люцифер, — говорит парень с глубоким голосом. — Поставь ее к остальным, — он кивает девушкам. — Встань на колени.

Я напрягаюсь и поворачиваюсь к нему лицом. Рука Люцифера сжимает мою руку так сильно, что мне приходится прикусить язык, чтобы не закричать от боли в костях, но я не кричу. Я смотрю на парня с глубоким голосом.

— Прости? — я плюю на парня, мой гнев едва сдерживается. Сначала Люцифер испортил мой план покончить с собой, потом меня чуть не похитили на карусели, а теперь эти гребаные идиоты хотят поставить нас на колени.

Девочки молчат.

Все молчат.

Но парень держит мой взгляд, и на его губах появляется медленная улыбка.

— Лилит? — спрашивает он, как будто знает. Люцифер, должно быть, сказал ему. — Ты явно не представляешь, как здесь все устроено, так что я тебя просвещу, — он нарушает строй, и Люцифер снова сжимает мою руку.

— Эзра, — рычит он, это имя — предупреждение.

Ах. Недостающая часть шестерки.

Эзра игнорирует Люцифера и встает передо мной, скрестив руки.

— Ты не имеешь права задавать вопросы, Лилит, — я чувствую жар его тела перед собой, а Люцифер рядом со мной. — Сейчас не та ночь для этого. Я не знаю, как Люцифер нашел тебя, — его глаза переходят на Люцифера рядом со мной, — но сейчас уже слишком поздно, чтобы ты могла повернуть назад.

— Эзра, — снова говорит Люцифер. — Назад, блядь.

Эзра смеется. И он не отступает. Вместо этого он подходит ближе, его грудь почти касается моих плеч.

— Возможно, тебе придется убить ее, когда все это закончится, Люци, ты ведь знаешь это, не так ли? — несмотря на то, что он адресует вопрос Люциферу, он не сводит с меня взгляда.

Я смотрю на Люцифера. Конечно, этот парень шутит. Конечно, это шутка. Я отправилась в этот вечер с намерением покончить с собой. И теперь я боюсь этого болвана?

Но на самом деле он не похож на болвана. С темными волосами, темно-зелеными глазами и наклоненной набок головой, когда он смотрит на меня, он выглядит смертельно серьезным. Как будто он действительно может убить меня до того, как закончится эта ночь.

Прежде чем я успеваю придумать ответ, Люцифер оттаскивает меня за спину и подходит к лицу Эзры.

— Отойди. Блядь. Назад.

Эзра смотрит на него минуту, стиснув челюсти, а потом делает это. Он отступает. И он поворачивается к девушкам и рычит: — На колени, — снова. — Люцифер, — его глаза переходят на него. — Собери свое дерьмо.

Люцифер поворачивается ко мне.

— Это займет всего минуту, — шепчет он. И затем, прежде чем я успеваю спросить, о чем он, черт возьми, говорит, он толкает меня в линию с девушками.

Которые стоят на коленях.

Он отступает назад.

Я оглядываюсь, качая головой.

— Я не собираюсь повторять тебе это снова, — рычит мне Эзра.

Риа, стоящая на коленях рядом со мной, ловит мой взгляд.

— Давай, Лилит, — шепчет она с ухмылкой.

Я смотрю на них с открытым ртом, когда Люцифер нарушает строй, выходит вперед и толкает меня вниз, его нога обхватывает сзади мое собственное колено, прижимая меня к каменному полу.

Я поворачиваю голову и смотрю на него, униженная.

— Что это, блядь, было…

Я пытаюсь плюнуть в него, но он засовывает три пальца мне в рот. И я тут же сильно прикусываю.

Он даже не хмурится.

Он встает передо мной на колени и засовывает пальцы мне в рот, в горло, пока я не задыхаюсь.

Другой рукой он притягивает меня ближе, его пальцы впиваются в мое плечо.

— Прекрати говорить, — шепчет он. Пальцы в моем рту надавливают еще сильнее, щекоча язычок. Я снова задыхаюсь, а парни все смеются. Мое лицо горит.

— Замолчи, или тебе будет намного хуже, Лилит.

Я снова задыхаюсь, и мой желудок сжимается. Я не помню, когда в последний раз ела, но я много выпила. Голова кружится, и даже уши горят. Мои колени болят о цемент, но я не могу встать, пока Люцифер проводит пальцами по моему горлу и держится за мое плечо.

— Ты понимаешь? — спрашивает он меня.

Я киваю.

Он вынимает свои пальцы из моего рта, затем встает на ноги и смотрит на меня, прежде чем присоединиться к остальным Несвятым.

Эзра снова начинает говорить. Его это забавляет.

— Клятва Смерти приходит перед Смертью Любовника. Это суть Смерти Любовника. Он достает из заднего кармана чертов нож.

Я хочу подняться на ноги, но девушка по другую сторону от меня с длинными рыжими волосами качает головой, ее взгляд встречается с моим. Неохотно я остаюсь на месте.

Эзра подходит к рыжеволосой девушке, смотрит на нее сверху вниз, нож в его руках. Если он поднимет нож на нее, я встану. Я надеру ему по зад. Мне плевать, что он вдвое больше меня.

Но когда он поднимает нож, он поднимает свою рубашку. Я отшатываюсь назад, в замешательстве. И тут я вижу татуировку в виде черепа на левой стороне его пресса. Черное и серое, из одного глаза черепа валит дым, на другом глазу вырезана буква — U.

Я вижу, что Люцифер наблюдает за мной. Кажется, все затаили дыхание.

Что это за дерьмо?

Эзра прижимает лезвие к своей коже, над татуировкой. И так близко, я вижу, что он действительно собирается это сделать. Он собирается порезать себя. Я знаю, потому что через рот татуировки черепа проходят бледно-белые шрамы. Рядом со шрамом он режет ножом свою кожу. Он продолжает, пока не достигает длины других шрамов, почти шесть дюймов.

У меня глаза вылезают из головы.

Какого хрена.

Я смотрю на Люцифера. Он все еще смотрит на меня. Я смотрю на Рию. Ее глаза тоже расширены, а ее смуглая кожа стала бледнее. Ладно, по крайней мере, я здесь не одна.

Эзра протягивает клинок, полный его крови, рыжей.

Мой желудок вздрагивает.

Рыжая выглядит растерянной, ее брови сходятся вместе.

— Открой рот, — приказывает ей Эзра.

Не делай этого, думаю я. Но я не могу найти слов, чтобы сказать это.

Она открывает рот, высовывает язык. Эзра проводит по нему плоским краем лезвия, и хотя я хочу этого, я не могу отвести взгляд. Я не могу даже моргнуть.

Эзра улыбается, потом берет ее за затылок, отодвигает нож и прижимает ее рот к своей кровоточащей ране.

Она нерешительно слизывает кровь. Эзра почти стонет, а она становится все увереннее в своих способностях сосать кровь.

Я понимаю, что за дверью у меня за спиной, вероятно, все еще тусуются посетители вечеринки, гадая, что станет с пятью девушками, которые зашли внутрь. Я знаю, что если я закричу очень громко, они меня услышат.

Может быть, кто-то из них вызовет полицию.