— Я видел тебя, — прозвучал голос. — Как и ты меня. Позволь войти.

Нехотя поднявшись на ноги, я дошёл до двери и лишь слегка приоткрыл её; капитан, будто на мгновение обернувшись жидкостью, проскользнул в эту щель. Я кивнул в сторону постели, намекая не шуметь; удивление Кидо скрывать не стал, впрочем, не слишком изумившись, и замялся, не зная, с чего начать. Мое мрачное молчание едва ли способствовало началу разговора.

— Лэндон хорош для роли советника, — наконец начал он. — Дальновидный стратег и верный подданый, но… он слишком эмоционален. И восприимчив.

Неоднозначная характеристика застала меня врасплох. Осознав, к чему вел капитан, я оказался обожжен пламенем стыда. Как смел я помыслить, что человек, приходившийся мне другом, мог так поступить? Клеймо лжеца давно зарубцевалось на моей коже, и мне следовало бы осторожнее делать выводы о других.

Не дождавшись реакции, капитан продолжил.

— Ему приходят ведения, и Рагна принимает их за пророчества.

— А Минерва…

— Беспрекословно прислушивается к магистру.

Я наполнил грудь воздухом; если руны Лэндона и вправду открыли ему мир пророчеств, то его соседство с жадными до власти людьми могло обернуться катастрофой. Не считая носителей титулов аирати и азаани, пророки встречались крайне редко; все они рано или поздно становились приближенными королей и вполне удачно предсказывали ход любой войны, тем самым помогая расширять границы государств. Охота за пророками велась как среди людей, так и среди магов и эльфов — преследуя разные цели, всем одинаково хотелось заполучить желаемое.

— И что же он видел?

— Говорит, Богиня опускает его в кровавое море, откуда он черпает кубком, но никак не может напиться, — с толикой отвращения произнес Кидо. — И лишь когда лик Минервы возникает в небе, вместо солнца осветив мир, жажда крови исчезает.

— Думается мне, его горло иссохнет с новой силой.

— Я убедил его, что не поддерживаю негласного сопротивления, — с легкой ухмылкой пожал плечами капитан. — Что мне попросту нужно время, чтобы проникнуться их идеями.

— Идеями чего? Ненависти и честолюбия?

— Он зовет это благодарностью, почтением и выполнением обещаний.

Темные волны волос упали на лоб Кидо, пряча скривившееся от сомнений лицо.

— Встретимся через час после рассвета?

— Как и условились, — кивнул я.

Капитан исчез во тьме коридора, а я так и не решился лечь рядом с Ариадной и уснул на полу, прислонившись спиной к стене.

Той ночью мне снилось кровавое море.

Как только рассвело, солнечные лучи пробрались в комнату через щель между шторами и принялись настойчиво щекотать мои веки. Открыв глаза, я долго не мог отвести их от принцессы; прижатое к подушке лицо причудливо деформировалось, а приоткрытые губы покрылись влагой от горячего дыхания. Непослушная прядь упрямо норовила коснуться её рта, и я, еле касаясь нежной кожи, откинул её назад.

Подобрав самый приличный комплект одежды из тех, что было бы не жалко повредить во время поединка, я повесил на пояс все свои клинки и закинул за спину колчан и лук. Написав записку лисице с советом, в какое время её с большой вероятностью не заметят, выходящей из моих покоев, покинул их сам.

На тренировочной поляне за конюшней собралась добрая сотня воинов — по большей части бывших и названных. В толпе встречались, разумеется, бойцы с мозолистыми руками и испещрёнными шрамами лицами, но выделяло их совсем иное — интерес в глазах. Во взглядах прочих толстосумов читался лишь страх.

На сооруженном для магистра помосте было пусто, хоть оговоренное время и наступило, но у подножия стояли капитан гвардии и советник короны. Публичного интереса друг к другу мужчины не проявляли, не произнеся ни слова с появления на поляне, однако само их нахождение на столь малом расстоянии уже было понятным жестом. И понятным не только мне.

— Наконец-то и Фалхолт перестал манерничать, — бросил кто-то за моей спиной. — Понял малец, что капитану легко найти замену.

— Видно, добился цены, за которую не жаль продаться.

Я нахмурился. Разумеется, никому не платили за сотрудничество в предстоящей войне, напротив — для участия в ней вассалы сами вносили суммы в королевскую казну, — но что, если это золото было необходимо для оплаты определенных бойцов? Тех, что встают на чью-то сторону не по воле души, а лишь если выручка с лихвой покрывает издержки. Тех, чья сила настолько важна и отлична от прочих, что они стоят того.

Магистр появился на помосте неожиданно, вновь провернув свой трюк с лишением толпы голоса.

— Её высочество благодарит вас за то, что вы откликнулись на её зов, — произнес Рагна тихо, магией закладывая свои слова в умы присутствующих. Он не воздерживался от использования силы в бытовых ситуациях, хоть то и считалось дурным тоном. — В наших рядах появилось множество молодых бойцов, и помощь с их обучением и обмундированием с вашей стороны была бы щедрым вкладом в исход войны.

Кто-то из вассалов поник при слове “обучение”, кого-то смутили затраты на обмундирование, но, представив добычу после разграбления Эдронема, их лики мгновенно посветлели. Отвращение скопилось во мне, и я едва сдержался, чтобы не сплюнуть его посреди высокопарной речи правой руки Минервы.

— Совет разделил бойцов на отряды разного размера и прикрепил к каждому из вас, распределяя соответственно уровню вашего благосостояния, — продолжал седовласый юноша, и толпа ответила ему вздохом облегчения. — Отряды уже осведомлены о своих покровителях, потому не покидайте поляну, пока их командиры вас не найдут.

Лэндон поднялся лишь на одну ступень, но магистр бросил на него убийственный взгляд, и советнику пришлось остановиться. Вероятно, желая что-то напомнить, он указал за спины открывших рты слушателей магистра.

— Ах да, — вспомнил Рагна, натягивая дружелюбную улыбку. — Любезно согласившиеся помочь кузнец и его подмастерье будут ждать вас здесь, предлагая бесплатные услуги по ремонту оружия.

Я тут же оглянулся. Где-то за головами нелепо выглядящих в доспехах вельмож виднелась мощная фигура Киана в грязном рабочем фартуке. Я был рад, что он наконец вылез из душной кузницы, где наверняка сходил с ума от скуки и однообразия. К тому же, его опытный взгляд наверняка зацепится за что-то, что моему разуму примечательным и не казалось.

Магистр уже исчез, и повсюду сновали юные воины в поисках нужных им представителей знати. Сначала я помогал тем, кто ошибочно принимал меня за других благородных мужей, а потом попросту направлял всех, кого успевал поймать, пока один из бойцов все же не явился за мной.

— Ваша свет…

— Сэр Териат, — перебил я юнца. — Прошу, не более.

— Сэр Териат, — смущенно заикаясь, повторил мальчишка. — Меня зовут Иден, и я командир отряда, что будет заниматься под вашим началом.

Я не сдержал улыбки; имя, которым Ариадна назвалась на рыцарском турнире, куда пробралась без ведома отца, согрело меня теплым воспоминанием о той истории.

— И сколько вас?

— Семьдесят два, господин.

Я попытался сглотнуть, но в горле встал ком. Семьдесят два? Мне казалось, я приехал на, хоть и редком, коне, а не на повозке с полными золота телегами за спиной. Семьдесят два воина на попечение странствующего рыцаря! Я далек от бездумных трат, но… Сколько же тогда досталось сэру Фалкирку? Тысячи?

— Господин?

— Да? — опомнился я.

— Так вышло, что нам не досталось времени днем… — замялся юноша. Он крепко сжимал челюсти, подбирая слова, и мышцы извивались под тонкой кожей, будто змеи, заставляя веснушки танцевать. — Но после наступления темноты нам дозволено выбрать любое.

Разумеется, не досталось. Я похлопал парня по плечу, подбадривая; испуганный, он не поднимал на меня глаз. На его месте я бы тоже отождествлял любого покровителя с надзирателем и мучителем; среди людей редко бывало иначе.

— Тогда увидимся, как пробьет полночь, Иден, — произнес я с улыбкой. — Вам придется спать днем, ибо от ночи мы возьмем все, что она способна нам дать.