— Не шутите так, господин, — обиделась Фэй, и её тонкий голосок зазвенел у меня в ушах.

— Вы скопили столько нарядов, — причитала Лэсси. — А на вечернее празднество идти вам всё равно не в чем.

— Как насчет этого?

Я ткнул пальцем в случайный комплект из коричневых штанов и темно-серого кафтана — один из подарков внимательной и гостеприимной королевы, — но в ответ Лэсси лишь раздраженно закатила глаза. Я рассмеялся, не ожидав такой реакции, и приземлился рядом с девушками, закапывая руку в множество тканей и фактур. Вытаскивая одну вещь за другой, я вопросительно поднимал её в воздух; ни один из вариантов не удовлетворил моих личных стражей моды.

— Разве для гостей существуют правила? — вздохнул я. — Мне казалось, лишь жених и невеста ограничены в выборе нарядов.

— Официально — правил нет, — наставническим тоном ответила Лэсси. — Негласных — столько, что не упомнить.

— И что же нам нужно?

— Низ не так важен, но нам нужен красный кафтан, — протянула она лениво. — Чтобы не было видно брызг крови, если будете стоять слишком близко.

— И всё?

— Нужно, чтобы на нём было много карманов, ведь вам наверняка понадобится платок для себя и для стоящих рядом дам, которым платок положить некуда, — продолжала девушка, рассматривая вещь, которую я видел впервые. — А ещё — кожаный доспех под кафтан.

— Это ещё зачем?

— Вообще — чтобы было удобнее крепить пояс с оружием, что непременно должно быть у вас с собой, но на деле — чтобы обезопаситься.

— Думаешь, чей-то разум уже сегодня помутится настолько, что он полезет в драку? — усмехнулся я.

— Не думаю, — пожала плечами она, бросив короткий взгляд на моё лицо. — Но вы не в ладах с женихом и, следовательно, всеми его приближенными. Не хочу, чтобы вы вновь проиграли ему в битве.

Я дотронулся до щеки; полоска шрама встретила меня холодной гладкостью молодой кожи. Меня не волновал факт проигрыша принцу, но унижение, что оно шлейфом несло за собой, разжигало несвойственную мне воинственность. Меч теперь лучше лежал в моей руке, но это не давало мне спокойствия и уверенности, что я смогу защититься; лишь подкидывало дров в костер желания достать меч из ножен.

— Мы не будем драться, Лэсси.

— Вы не будете, — поправила она. — Но держите меч при себе.

Поняв, что все мои фальшивые аргументы разобьются о стену уверенности упертой служанки, я даже не стал пытаться произнести хоть один из них вслух. Фэй, почувствовав себя неудобно, пообещала вскоре вернуться, и тут же исчезла за тяжелой дверью. Лэсси, ещё какое-то время проведя в ревизии бесконечного количества одежды, наконец, нашла белый кафтан, подходящий под все описания: три кармана, тонкая ткань, не сковывающая движения, к тому же отличающийся нестандартным кроем — короткий нижний слой и удлиненная накидка, закрывающая ноги по бокам до колена. Под все, кроме цвета.

Лэсси задумчиво рассматривала вещь, подперев подбородок кулаком; я почти слышал, как мысли бегали внутри её головы, сталкиваясь и жарко споря. Когда она подняла на меня вопросительный взгляд, я без раздумий кивнул.

— Делай, что считаешь нужным.

Довольно хихикнув и прижав к себе кафтан, вторая служанка исчезла так же быстро, как и первая.

Почти до самого вечера я проводил время в постели. Все совместные обеды были отменены по понятным причинам — еду приносили прямо в покои, — а запас непрочитанных книг, великодушно пожертвованных мне библиотекой на время болезни, всё ещё был огромен. Я схватил одну из них, не глядя; ей оказался старинный сборник историй с до боли знакомой обложкой — подобную я видел в библиотеке азаани. Он был написан на любопытной смеси языков — эльфийского и того, на каком говорили в Грее, — и, по правде говоря, его невозможно было читать. Симбиоз языков оказался непродуманным и грязным, смешавшиеся в кучу правила построения предложений и составления слов мешали линии сюжета, не позволяя обратить на неё ни малейшего внимания; глаз цеплялся за ошибки в словах, пунктуации, и, спустя несколько часов, я обнаружил, что прочитал лишь десять страниц. Мне было интересно, как такая книга оказалась в королевской библиотеке; Грея слишком молода, чтобы такие произведения можно было назвать её наследием.

Лэсси вернулась, гордо держа в вытянутой руке ярко-красный кафтан. Она выглядела, будто принесший добычу охотничий пес, и я едва поборол непреодолимое желание погладить её по голове.

— Как хорошо, когда при дворе есть колдун!

— Ты ходила к магистру? — насторожился я.

— Ходила, как же! Еле поймала!

Несмотря на усталость, чувство выполненного долга торжествующе светилось в её глазах. Жестом она заставила меня скорее подняться с постели, и я почувствовал, как заныла поясница; я давно не проводил в горизонтальном положении столько часов подряд. Тело молило о движении, будто с каждой минутой в тишине и спокойствии его неизбежно покидала жизнь.

Белая рубашка, сверху — кожаный доспех. Лэсси взяла самый тонкий из моего арсенала, и затянула его так, словно то был корсет; сначала показалось, что я едва могу дышать, но спустя пару минут доспех будто стал мягче и адаптировался под вздымающуюся от дыхания грудь. Коричневые штаны, на которые я бездумно указал ещё утром, по мнению служанки, отлично подошли к общему образу. Затем пояс, на него — ножны для кинжала, для меча и.… мешочек с монетами. Я нахмурился.

— Пригодится, — даже не взглянув, бросила в ответ Лэсси.

Кафтан. Гладкая, почти скользящая ткань ударила в нос странным запахом, природу которого я так и не смог определить, а её алый цвет был столь ярким, что хотелось уязвленно закрыть глаза. Рукава, казавшиеся почти невесомыми, приятно касались кожи. Лэсси настойчиво просила взглянуть в зеркало, чтобы оценить её старания, но я так же настойчиво отказывался; по какой-то причине мне не хотелось видеть свое отражение.

Обиженная служанка громко фыркнула, сложив руки на груди. Я дотронулся до её макушки и, приблизившись, едва коснулся её лба губами.

— Мне незачем смотреться. Я знаю, что, если меня коснулись твои руки, я выгляжу великолепно.

Смуглые щеки покрылись румянцем, а взгляд тут же стеснительно опустился к полу. К кроткой Фэй я не проникся так, как к этому взъерошенному зверьку, вечно недовольно снующим из стороны в сторону; Лэсси казалась мне младшей сестренкой, вынужденно прислуживающей мне в силу сложившихся обстоятельств. Из неё вышла бы прекрасная эльфийка — сильная, волевая, бесстрашная. Воительница, о которой складывали бы легенды и песни.

— Когда начнется церемония?

— Через час, — отвернулась она к комоду, увлеченно поправляя нарушенный мной порядок. — Но лучше идти уже сейчас.

— Спасибо, Лэсси, — шепнул я.

— Всегда к вашим услугам, Териат.

Я улыбнулся; раньше, несмотря на сотни моих просьб, она не решалась называть меня по имени.

Площадь у замка была заполнена до отказа; пришлось протискиваться через горожан, попутно выслушивая брошенные вслед оскорбления. Я мог бы встать и сзади — не то чтобы я скучал по лику принца, — но рано или поздно стража все равно провела бы меня, как гостя короны, в первые ряды, и уж они бы совсем иначе обращались со стоящими на их пути.

Мне посчастливилось занять место возле семьи королевы — её сестры и племянниц, — и юная Элоди как бы невзначай тут же оказалась подле меня.

— А в Сайлетисе существует такой обряд? — дернула она меня за рукав.

— Нет, юная госпожа, в Сайлетисе принято приносить дары лишь морю.

— А как же Богиня? — прищурилась Элоди. — Она не гневается на вас?

— Море ведь тоже принадлежит ей.

— Разве не её мужу?

Я вскинул брови. Обычно детям мало рассказывали о супруге Богини; по большей части потому, что подобные истории могли испугать их. Мать Природа покровительствовала нашим миром: ею пропитан каждый сантиметр воздуха и листвы, и именно ей мы возлагали дары и оказывали почести, благодаря за жизнь, что плескалась в наших телах; её супруг же находился на другой стороне бытия. В его велении — лишь смерть и души, покинувшие свои тела; Отец Духов жил в каждой реке и каждом её притоке, чтобы течением отнести души к морю — и вновь отдать их любимой, что поможет тем переродиться.