Свернув к лестнице, я наконец встретил знакомое лицо. Ариадна собиралась на конную прогулку, о чём недвусмысленно намекала её одежда и собранные в незамысловатую прическу волосы. Я любил смотреть, как её волнистые пряди спадали на плечи и спину, пружиня при каждом движении, однако так взору полностью представало её лицо, будто выточенное из мрамора лучшими скульпторами горных эльфов.

Я понял, что рассматривал его чуть дольше, чем то позволяли правила приличия.

— Доброе утро, Ваше Высочество, — поклонился я и вдруг почувствовал, как жутко от меня смердело. Щеки тут же залились румянцем.

— Доброе утро, сэр, — присела она в лёгком реверансе. — Побывали в утреннем аду от Кидо?

— Прошу прощения за свой внешний вид.

— Не стоит, — чуть обиженно ответила она. — Я тоже иногда там бываю. Может, однажды встретимся.

Подмигнув, она игриво сбежала по оставшимся ступенькам и завернула в правое крыло. Порой меня пугала её беспечность. Что скажут о почти замужней принцессе, почти наследнице двух государств, если увидят, как она подмигивает только приехавшему в замок чужеземцу? Что скажут о ней, когда увидят, как в её присутствии я краснею и забываю, как дышать? Впрочем, она всегда славилась бунтарским характером и непредсказуемостью; надеюсь, эти мелочи не привлекут излишнего внимания.

Придя в свои покои, я обнаружил их заполненными идущим из ванной паром и запахом обещанного завтрака из столовой. Лэсси отмывала с меня песок и пот с особым усердием, присущим ей, когда дело касалось чистоты. Я несколько раз хотел остановить ее, но, стоило мне совершить хоть малейшее движение, служанка вздрагивала и нажимала на губку еще сильнее. Я понимал, что рыцарям нужна помощь с надеванием доспехов, а благородным людям негоже самим стирать свои вещи, но мыться.… Никогда не думал, что с этим можно не справиться.

Предобеденное время было решено вновь провести в садах, но пройтись по ним в одиночестве, всему превратившись в слух. Щебетанье птиц и шелест листвы наполнили мое лесное сердце безграничным счастьем. Работающие в саду слуги обсуждали всё подряд: вчерашний наряд госпожи Аурелии, непотребное поведение герцога Фалкирка с приставленными к нему служанками, чью-то беременность, капризность белых роз и… случайную встречу с островным принцем около покоев его невесты. Они не давали этому событию негативной оценки. Общество в Грее не слишком строгое, к тому же они были обручены; их встречи даже естественны. Слуги судачили об этом просто так; лишь из-за того, что их жизнь была не так наполнена событиями, как жизни их работодателей. И всё же мне захотелось вмешаться и запретить им так говорить о лисице, в независимости от того, был ли слух правдой и в самом ли деле они занимались чем-либо за закрытыми дверями её покоев.

Я задержал дыхание. Глупейшее желание.

Я проходил по изворотливым дорожкам ещё как минимум час, но более ничего интересного не услышал. Молоденькие фрейлины и дочери знатных гостей замка ходили по садам небольшими группами по трое или четверо и непременно обсуждали свою будущую богатую жизнь с красавцем-мужем и чудными детьми, а также пытались выведать, кто в каком наряде придёт на свадьбу принцессы. Разумеется, это оказалось секретом чуть ли не государственной важности, и все они самоотверженно и стойко его хранили.

Лишь в дальнем углу сада, плотно засаженном цветущими вишнями, было подозрительно тихо. Несмотря на наличие там невероятной красоты беседки, украшенной искусной резьбой, ни одна замечтавшаяся леди или ленивый господин не располагались там, утомленные палящим солнцем. На лавочке едва заметно виднелась фигура в тонком белом платье, что со спины было больше похоже на ночную сорочку. Отсутствие корсета, ниспадающая ткань, очерчивающая изгибы тела. Ниспадающие по спине пшеничные волосы.

Минерва слегка приподняла руку, и одна из бабочек, летавших около недавно раскрывшихся розовых цветов, села на её палец. Найдя опору, она стала медленнее двигать крыльями, пока вообще их не остановила. Девушка неторопливо поднесла замершую бабочку к своим волосам и усадила её туда, будто она была частью украшения её причёски.

— Подглядываете, Териат? — вдруг раздался её голос.

Я с трудом поборол желание спрятаться в ближайшем кусте.

— Нет, — ответил я, гулко сглотнув. — Завороженно наблюдаю.

Девушка обернулась и встала с лавки. Она двигалась медленно и плавно, будто бы в танце. Сквозь тонкое платье, едва державшееся на почти незаметных бретелях, чётко виднелись очертания её груди. Она испытывала меня, но мне хватило лишь мимолетного взгляда — всё остальное время я смотрел ей прямо в глаза. Это платье и впрямь было ночным.

Подойдя ко мне практически вплотную — в данных обстоятельствах даже расстояние вытянутой руки нельзя было счесть приличным, — она вновь поднесла руку к волосам, сняла оттуда бабочку и слегка подула на неё. Насекомое, будто очнувшись от глубокого сна, невозмутимо покинуло палец временной хозяйки. Принцесса встала на цыпочки и прислонилась к моему уху, пощекотав локонами мягких волос. По шее пробежали мурашки.

— Если очень хочется — можете смотреть.

Едва я успел моргнуть, как она уже вышагивала босыми ногами по дорожке, ведущей к замку. Они разные внешне, но повадки и характер у сестёр схож, даже если они не хотели этого признавать.

— Аарон, — послышался шёпот в правом ухе.

Я инстинктивно обернулся, заранее зная, что не найду за спиной источник звука. Я давно не слышал имени древнего эльфийского короля, раньше иногда мелькавшего в моём сознании. Всё это время мне казалось, что оно каким-то магическим образом вело меня. Раз я услышал его вновь, значило ли это, что я двигаюсь в верном направлении? Или оно звало меня назад?

Вечера я всю неделю проводил в библиотеке. Изредка встречал там Ариадну, но всё, чем нам удавалось обменяться — мимолетные взгляды. Королевские библиотекари затеяли опись всех имеющихся книг, чтобы, на радость гостям, к свадьбе принцессы закупить новых, но при этом избежать дублирования экземпляров. Они бесконечно ходили кругами по библиотеке, поодиночке или по двое, и ничто не ускользнуло бы от их внимательного взгляда. Рисковать было глупо.

Язык «12 войн» с каждым рассказом усложнялся. Авторы стали более образованными, и это видно по сложным предложениям, сравнительным оборотам и образности слога — оно перестало быть сухим пересказом фактов. Повествование наполнилось красками, запахами, вкусами; читая, ты ощущал себя на месте событий, оттого испытывая одновременно и благоговение, и охватывающий существо ужас. Я читал, как правило, по рассказу за вечер, порой перемежая их поэзией или романтической прозой, чтобы снизить градус напряжения.

Вторая война развернулась между Сайлетисом и островом Тиавел, которых разделяет бескрайний Сапфировый океан. Тиавел — скромный по размерам, но гордый и могущественный остров; этим загадочным землям мир обязан появлением магии — среди людей считается, что именно там она зародилась и набралась сил. Оттуда происходили первые великие маги — Сильвия Крылатая и Эларий Змееуст, — о чьём противостоянии тоже складывали легенды, писали поэмы и пели песни. Благодаря своей богатой истории, Тиавел являлся обладателем несметных богатств в виде магических артефактов и драгоценных камней, а ближайшее из государств в лице Сайлетиса оказалось слишком честолюбивым, чтобы позволить так этому и остаться. Собрав крупнейшую армию, какую в те времена видел мир, и построив столько кораблей, что для них было мало целого моря, Сайлетис отправился к магическому острову с надеждой отобрать у него всё, чем он тогда владел. В ответ Тиавел поселил сильнейший ужас в сердцах смельчаков, смевших мечтать о её богатствах: магия его обитателей погубила громадное войско Сайлетиса и потопила их корабли, не понеся ни единой потери.

 Одним из участников третьей войны тоже был Тиавел, но, к сожалению или к счастью, так же быстро, как от Сайлетиса, от Кристальных Скал ему отделаться не удалось. Множество мелких скалистых островов, заселенных горными эльфами, называли кристальными потому, что их горы отражали солнечный свет, будто исполинские драгоценные камни, а воды вокруг них всегда были прозрачны и холодны. Преисполнившись чувством собственной непобедимости, маги Тиавела решили, что им подвластно всё, а прародители с Кристальных Скал отныне должны им подчиняться. Среди людей в те поры отсутствовало понимание природы эльфов — все, кто с ними воевали, непременно погибали и не могли донести сородичам о представителях высшей крови, — а потому, с текущей по венам алчностью, они нападали вновь и вновь. Эта война длилась два столетия и видела семерых верховных магов и двух аирати, тысячи жертв и моря слёз, однако закончилась она сама собой — в один день обе стороны попросту отступили, не желая продолжать кровопролития. Не было заключено мирного договора, не были возмещены убытки, не было встречи двух глав — они просто прекратили войну. С тех пор прошли сотни лет. Государства хранят подозрительное молчание относительно друг друга: между ними нет конфликта, но между соседями не налажена торговля или даже морское сообщение. Есть легенда, что кто-то заколдовал острова, чтобы местные жители и их предки впредь никогда не видели друг друга — в прямом смысле, видели пустоту на месте земель и людей, — но мага или аирати, обладающего такой силой, невозможно даже вообразить.