— Ох, сэр, вы уже встали, — разочарованно протянула она, глядя на меня в полном обмундировании. — В таком случае, сообщу господину советнику, что вы уже готовы.

— Да, пожалуйста.

Лэндон появился спустя полчаса; вероятно, я встал чересчур рано. Он выглядел ещё лучше, чем вчера — свежий, отдохнувший, в белой рубашке под темно-синим жилетом, что выгодно оттеняло цвет его волос и кожи. В глаза бросился незаметный во вчерашнем полумраке темный рисунок, спускающийся с его шеи глубоко под одежду. Заметив, что я глазею, он понимающе кивнул и улыбнулся.

— В юности я побывал в плену, — вежливым тоном объяснил он, не скрывая, однако, усталости раз за разом тратить время на одну и ту же историю. — Я не хотел пугать матушку шрамами, что получил во время пребывания там, и нательный рисунок оказался приемлемым и эффектным решением данной проблемы.

— Простите, — поклонился я. — Не хотел обидеть. Рисунок очень любопытный.

— Это древние руны. Наш друид по достоинству оценила качество их исполнения. Вероятно, даже имеют определенную силу, но для её раскрытия необходимо быть чуть более чем простым советником. — Лэндон будто напрашивался на лесть, которую я не решался изображать, будучи столь мало с ним знакомым. — Пройдёмте, сэр Эрланд.

Коридоры утреннего замка навевали совершенно иные чувства, нежели вечером. Свет пробивался через многочисленные окна, подсвечивая бесконечные частички пыли в воздухе. Повсюду сновали слуги, будто страшно боясь куда-то не успеть. В какой-то момент мне показалось, будто стены стали сдвигаться, зажимая меня в тиски, но я успокоил себя тем, что попросту не привык к большому количеству людей в столь узком пространстве.

Когда двери королевской столовой распахнулись передо мной, я даже прикрыл глаза рукой — таким ослепительным было зрелище. Помимо обычных окон и витражей, завораживающих игрой света, комната была обставлена огромным количеством вещей, отражающих его: натертые до блеска приборы, камни в украшениях дам, отполированные доспехи стражи. Это настолько дезориентировало, что я не сразу обратил внимание на буйство витающих в комнате запахов, самым ярким из которых мне показался запах печеных яблок. Глубоко вдохнув, я, на несколько мгновений замерший на пороге, сделал шаг в столовую.

— Дорогой гость!

Королева поднялась с места, приветствуя меня. Взглядом она приказала встать и остальным, но пока они сонно пытались сконцентрироваться, рассматривая, на кого же указывает королева, я решил взять речь в свои руки.

— Рад приветствовать Вас, Ваше Величество, — поклонился я.

Женщина тепло улыбнулась мне; король, совершенно рассеянный и мало на себя похожий, наконец, заметил вторжение на их семейный завтрак. Минерва безразлично подняла на меня взгляд, лениво размешивая кашу в тарелке. Не повернув головы и не выдав лицом ни единой эмоции, Ариадна всё же едва заметно напряглась, как только звук моего голоса добрался до её ушей.

— Я безмерно благодарен вам за столь радушный приём, особенно в свете того, что у вас намечается такое грандиозное торжество, — я сложил руки перед собой, зная, что это демонстрирует некоторую закрытость, и всё же нервничать при первой встрече с королевской семьей показалось мне нормальным для человека любого статуса. — Но я знаю, что слова в нашем мире ничего не стоят, потому…

Я обернулся, кивая Фэй, что этим утром пришла после Лэсси как раз, когда я задумался о помощи в данном деле. Девушка внесла две бархатные подушки, взятые с моей постели, на одной из которых лежали два цветочных венка — из ромашек и из ирисов, — а на второй — драгоценное колье. Взяв светлый венок, я подошёл к той из сестёр, что по цвету является его противоположностью, и был удивлен её актерской игре: она впервые посмотрела на меня с тех пор, как я вошёл, и в этом взгляде не было ничего, за что можно было бы зацепиться.

— Вы позволите?

— Разумеется, — чуть приподняв уголки губ, принцесса позволила опустить венок на её волосы. Отойдя на шаг назад и бросив на неё короткий взгляд, я тут же понял, почему именно эти цветы она любила больше всех; они бесконечно ей шли.

— Принцесса?

— Сэр, — ответила Минерва. Голубо-фиолетовые ирисы практически повторяли невероятный цвет её глаз. Удивительно, что я так точно подобрал цветы; не помню, чтобы обращал внимание на её глаза раньше, но, быть может, это знание само отложилось на задворках памяти.

Подняв с подушки колье, я проследовал к королеве, спешно перекладывающей волосы на одно плечо. К моей удаче, за завтраком украшений на ней ещё не было.

— Я слышал, что вы родом из Драрента, — произнёс я, безуспешно пытаясь попасть в застёжку украшения. Следовало потренироваться заранее. — Рубины там считают символом силы, красоты и достоинства. Уверен, вы как никто олицетворяете эти качества.

— Сэр Эрланд, — с придыханием ответила Ровена, вновь распределяя длинные волосы по спине.

— Прошу вас, — прервал я. — Я годами не вижусь с семьёй… можно даже сказать, что я практически к ней не принадлежу, оттого мне странно слышать, как повсюду звучит мое фамильное имя. Зовите меня Териат.

— Териат, — вдруг заинтересованно повторила Минерва. — Интересное имя.

— Присаживайтесь, Териат, — наконец гулко произнес король, указывая во главу стола напротив него. Вероятно, поглощенный завтрак всё же вдохнул в него силы; голос стал бодрее, а цвет лица — ярче. — И угощайтесь. Полагаю, у девушек к вам куча вопросов.

Согласно кивнув, я проследовал к указанному месту. Напряжение начало понемногу спадать; казалось, я неплохо справляюсь. Иногда мне даже думалось, что я и не лгу вовсе; будто бы я всегда вел себя, как высокородный богач с раздутыми самомнением и манерами. Стол ломился от угощений, и я, чтобы не погибнуть в муках выбора, попросту взял то, что стояло ближе всего — те самые печеные яблоки: мёд придавал ранним фруктам сладость, а орехи добавляли пикантности и фактуры.

— Расскажите, как давно вы путешествуете, сэр… Териат? — поинтересовалась королева, вежливо выждав несколько минут, чтобы не отрывать меня от трапезы.

— Уже восемь лет, — ответил я.

— Либо вы покинули отчий дом слишком рано, либо очень молодо выглядите.

— Скорее, второе, но только не «очень», — усмехнулся я. — А первое зависит от того, какой возраст вы подразумеваете под «рано». Мне кажется, я даже слегка припозднился.

— И как часто юноши уходят в путешествия по миру, как вы? — продолжала Ровена. — Простите мне моё любопытство. Я так мало знаю о вашей родине.

— Достаточно часто. Наш народ хоть и обосновался на земле, но его постоянно тянет в море. Однако я, будучи подростком, решил проявить кипящее во мне бунтарство, и отправился странствовать по суше.

— И почему же вы взбунтовались? — подала голос Ариадна. В её глазах сверкнул едва заметный огонёк.

— Не хотел жениться, — не сдержал улыбки я.

— И что же вы, просто сбежали? — засмеялся король. — Расстроили свадьбу! Знатно вы, полагаю, подставили отца.

— Свадьба ещё не была назначена, — пожал плечами я. — Нельзя расстроить то, чего нет.

Король многозначительно посмотрел на мгновенно поникшую Ариадну. Разговоры о свадьбе ранили её; хотя, имея представление о её темпераменте, я бы сказал, что они разжигают в ней нечеловеческий гнев, отчего загорелые щёки покрываются багровым румянцем. Ханта, вопреки моим ожиданиям, нигде не было видно; по какой-то причине я был уверен, что он принимает участие в подобных семейных собраниях.

— Расскажите нам о Сайлетисе, — почти потребовала старшая принцесса. — Чем люди там зарабатывают на пропитание? Чем богаты ваши земли?

Ровена заметно напряглась от вопроса падчерицы. Её губы поджались, взгляд опустился, а пальцы стали нервно перекладывать приборы на столе. Пытаясь снизить градус её напряжения, я ответил намеренно непринужденным и дружелюбным тоном.

— Наш главный ресурс — море. Кораблестроение, рыболовство, редкие в здешних краях морские гады, всё это — рутина для любого островного жителя. Земли богаты железом и драгоценными камнями, а умы людей кишат легендами и жаждой приключений.