Габриэль — дракон!?

Я плюхнулась на попу и закрыла лицо руками. И тут вспомнились его слова "Тогда, пожалуй, мне стоит признаться, что я и есть тот дракон…" Проклятый Урх, он это сказал мне в нашу первую встречу, еще перед ночью первой близости! Я тогда не поверила, засмеялась… Засмеялась и сейчас: надрывно, истерично, со слезами на глазах.

— Анна! — Габриэль, казалось, вздрогнул от такой моей реакции.

— Не подходи ко мне, — взвизгнула я, выставляя руки вперед.

Глубина моего потрясения была настолько огромной, что я еще не достигла его дна.

Мысли сбежали, голова была пуста. Душа оцепенела. Слезы… сейчас их просто не было. Я словно окаменела.

Мужчина тоже замер. Он не утешал и не пытался переубедить меня. Значит, я права…

— Прости, — шепнул он едва слышно.

От звука его голоса я вздрогнула, как от пощечины, и словно очнулась от транса.

Почти не отдавая себе отчета в том, что делаю, я поднялась, поместив кинжал за голенище сапога, и подошла к мужчине:

— Я посмотрю твою рану, — сказала бесцветным, лишенным жизни голосом.

— Не нужно, Анна, — ответил негромко, мягко.

— Габриэль… — я сжала губы. — Или как там тебя зовут?

— Ты знаешь.

Да, я действительно знала.

— Арденс… Арденс, я обещала. А обещания я привыкла исполнять.

Мужчина молча снял рубаху и повернулся ко мне спиной.

Я подняла руку и застыла в нерешительности за пол сантиметра до кожи Габ… Арденса. С силой сжала кулак. Сейчас я дотронусь к дракону… И самым печальным было то, что какая-то часть меня еще тянулась к мужчине, желала прикоснуться к этой бугристой от мускулов спине. Очевидно, я все еще до конца не осознала всего ужаса открывшейся правды.

Наконец я открыла глаза и легонько коснулась багровых краев раны. Они были горячими, воспаленными. Очевидно, порез очень болел, но мужчина уже привык игнорировать боль.

Я видоизменила диагност, вставив в него слепок ауры дракона из кинжала, и легким импульсом послала в тело Арденса. Это было лишь для перестраховки, так как я уже давно знала, каким образом буду действовать. Для окончательного плетения исцеляющего заклинания мне нужно было лишь увидеть корень кинжала, а потом повторить его наоборот, в обратной последовательности.

Вскоре диагност подтвердил правильность моей догадки. Я быстро сотворила целительское заклятие, и, не медля и не сомневаясь, не теряя зря ни секунды, решительно вогнала его в тело мужчины.

Арденс вздрогнул и резко развернулся, перехватив мою руку. Его же взгляд словил мой — и теперь вздрогнула уже я. Сумасшедшая боль и отчаяние плескались в его глазах. Потом же он опустил глаза ниже, на мою руку — она была пуста. Мужчина судорожно выдохнул и прикрыл глаза.

У меня защемило в груди: наверняка Арденс ожидал увидеть в моей руке кинжал. Ведь исцеляющее заклинание причинило ему такую же боль, как и это оружие много лет назад… Когда его воткнула в спину женщина, которой он верил и, возможно, любил.

Арденс провел рукой по спине и его брови удивленно подскочили вверх. Мне же не надо было даже смотреть на спину, так как я и так знала: на ней остался разве что белый шрам.

— Отправь меня домой, — сказала я противоестественно спокойно.

— Анна, я просто так тебя не отпущу. Кричи, бей… Только не закрывайся.

— Пожалуйста, — мой голос сорвался, а из глаз наконец потекли слезы.

Я закрыла лицо руками и отвернулась к стене, давясь рыданиями. Арденс подхватил меня на руки и я ощутила мягкое касание губ к моим волосам. Но когда открыла глаза, то обнаружила себя уже на своей постели. Мужчины в комнате не было.

— Анна! Что случилось!? — будто откуда-то издалека услышала взволнованный голос Ребекки.

— Ректор — дракон, — выдавила из себя и зарылась лицом в подушку.

Тут мое сердце остановилось, спазм скрутил легкие, выдавливая из горла то ли вой, то ли протяжный писк. Ведь на полигоне я вспомнила лишь первую часть фразы, теперь же я словно наяву услышала ее всю, увидела легкую ухмылку на губах Арденса: "Тогда мне стоит признаться, что я и есть дракон, для которого затевается весь этот Отбор". Всевидящий, этот Отбор для Арденса!

И я даже не могла осознать, какая часть новой правды ранит меня больнее…

Весь следующий день я провела в постели. Рыдала не переставая. Боль поглотила меня, разрывая изнутри, кромсая по-живому. Меня прорвало, как весенний паводок ломает плотину. Рыдания разрывали грудную клетку, я кричала и выла, уткнувшись лицом в подушку.

Ребекка пыталась утешать меня, но я пока не была готова к внешнему воздействию. Мне было больно — это все, что я знала, все, что я могла чувствовать. В том месте в груди, где совсем недавно горела любовь, озаряя собой все мое естество, теперь чернела обугленными краями открытая рана. Мне казалось, что лучше не иметь сердца, что лучше было вовсе не влюбляться.

Мыслей не было. Только всепоглощающая боль.

Второй день я тоже провела, уткнувшись взглядом в стену. Слезы кончились. Я была опустошена. Мне не хотелось жить, не хотелось дышать. Мое состояние напоминало шок после ранения. Зато наконец вернулись мысли, накатив лавиной воспоминаний. Я с маниакальной настойчивостью прокручивала все наши встречи с Арденсом, все наши разговоры. Проклятый Урх, а ведь он неоднократно мне намекал на свою драконью сущность, будто подводил меня к своей тайне…

Всевидящий! Лучше бы мне не знать его! Сейчас бы не было так больно!

— Слушай, а как думаешь, лорд Лей тоже дракон?

Я медленно повернула голову в сторону Ребекки. И когда она только успела вернуться? И даже переодеться? Сейчас же соседка протягивала мне мятный чай.

Я уже хотела ответить, что нет, лорд Лей наверняка человек, ведь он — один из самых порядочных и благородных людей, которых я когда-либо встречала… Но тут мой взгляд зацепился за стопку писем Луизы, которые я так и не перечитала. И что-то в моей голове щелкнуло:

— Да, Бекка. Он — дракон, — я устало потерла стеклянные, раскрасневшиеся глаза. То, что лорд Лей — дракон, для меня тоже было очередным потрясением, но меня взволновало не только это. — И он — муж Луизы.

— Как? Не может быть! — не поверила соседка.

— Подожди! Сейчас я…

И я начала доставать письма из конвертов, бегло пробегая глазами.

— Ах, вот! Слушай: "А еще Бахтиеор так смешно ругается, он постоянно говорит "лысый леший". Это они с его лучшим другом (извини, имена императорской семьи нельзя называть) придумали вдвоем… Представляешь, Главнокомандующий и его заместитель, а как малые дети… Теперь так пол двора выражается: кому понравилось, а кто подлизывается просто…"

Мне это ругательство не показалось новым, так как потом Луиза часто его использовала, но я напрочь забыла, где именно его встречала. А ты на него сразу обратила внимание… И о Луизе Лей меня как-то расспрашивал, мне это странным показалось… Так что да: я уверенна, кто он такой.

Ребекка побледнела и изменилась в лице. Но не успела она что-то ответить, как пространство замерцало и в комнате возникли гости: лорд Лей и Арденс.

Лже-Ректор сделал шаг ко мне, я же попыталась втиснуться в стену, широкими, расширенными от ужаса глазами, смотря на него. Я не была готова его видеть. Пока еще нет. Моя рана была слишком свежей и кровоточащей, и я не знала заклинания, способного ее залечить или хотя бы прикрыть от нового воздействия. И все же я не хотела, чтобы Арденс видел меня такой: слабой и раздавленной… Вот только я действительно была сломленной, сил не было не то, чтобы расправить плечи, а даже чтобы вздернуть подбородок. Пусть он уйдет, пожалуйста!

Арденс резко остановился, наткнувшись на мой взгляд, как на стену. Сделал шаг назад:

— Я ухожу. А он остается. Надеюсь, вы найдете общий язык, так как я больше бессилен, — и он исчез.

Я сползла обратно на подушку и скрутилась в позу эмбриона. Появление Ректора ухудшило мое состояние, ведь он увидел мои слабость и боль, я не смогла скрыть их от него. Теперь во мне не осталось даже гордости, чтобы скрыть за ней свое сердце, как за стеной.