Я выбежала на свежий воздух и прислонилась спиной к дереву, ища дополнительной опоры.

В Арате к целомудренности девушек относились очень строго. Нет, на дыбу уже, слава Всевидящему, не сажали и на костре не сжигали. Но о выгодной женитьбе и нормальной семье можно забыть. Да и о карьере тоже. Я стану посмешищем, изгоем. Меня будут называть потаскухой и не пустят ни в один уважаемый дом, не пригласят ни на один званый ужин…

Но все же это лучше, чем попасть в лапы дракона!

Только, Всевидящий, как все это провернуть!? И с кем? На ночь мы, как всегда, остановимся в трактире "Корова для королевы", так, может с кем-то из его служащих? Жак? Или Пит? Нет-нет-нет! Мне учиться еще пять лет, а это значит, что каждый раз уезжая или возвращаясь из каникул я буду их видеть. Уж лучше какой-то незнакомец…

Попутчик! Джентельмен, путешествующий инкогнито. Он наверняка сойдет в Рице и мы больше никогда не увидимся… Это ведь идеальный кандидат!

Я так погрузилась в собственные мысли, что далеко не сразу услышала возницу, который, поминая Урха, активно жестикулировал и звал меня вернуться.

Не разбирая дороги, с трудом переставляя ватные ноги, я добрела да кареты и уселась на свое место. Только сейчас я заметила, что искусала нижнюю губу почти до крови. Проклятый Урх, нужно взять себя в руки!

До станицы Глубокой я доехала в полутрансе. С временем творилась какая-то ахинея: каждая минута казалась мне вечностью, но, вместе с тем, два часа пути пронеслись, как одно мгновенье.

Наконец дилижанс издал протяжный стон и мы остановились возле обветшалой будки каретной остановки.

Дверь кареты резко отворилась и в нее вошел мужчина. Я смотрела на его массивные кожаные ботинки с железной окантовкой, не в силах поднять глаз выше. Меня снова бросило в жар. Мне казалось, что как только незнакомец увидит мое лицо, он тут же все поймет.

— Анна? — глубокий, густой голос.

Я встрепенулась и подняла взор.

Красивый. Опасный. Его глаза в полумраке кареты казались самой тьмой. Резкие скулы. Волосы черные. Легкая небритость ему даже шла. Одежда дорогая, изысканная, хоть и покрыта дорожной пылью. Статный. Сильный, но не неуклижий. Движения плавные, уверенные, какие бывают в профессиональных фехтовальщиков — с мечом, что висел в ножнах на поясе, явно умеет обращаться. От него веяло силой и властью.

Я сглотнула и постаралась унять волнение. Все Анна, дороги назад нет. Решение принято.

— Откуда вы знаете мое имя? — поинтересовалась я и тут же мысленно отругала себя за несообразительность. — Посмотрели свиток возницы?

Незнакомец кивнул, уголки его губ слегка дрогнули в улыбке.

— Анна, вы можете называть меня Габриэль.

Не знаю, что насторожило меня: формулировка или интонация, с которой представился мужчина, но у меня возникло чувство, что он соврал.

— Это не ваше имя, — произнесла я, с удивлением слушая свой голос. Вообще-то я планировала промолчать.

— В каком смысле? — мужчина изогнул бровь. — Вы думаете, я солгал?

Я растерялась и смутилась:

— Просто оно вам не подходит.

— И что же вы хотите мне предложить? — глаза мужчины откровенно смеялись, но выглядел он действительно заинтересованным.

У меня же в голове крутилась одна лишь мысль: как склонить мужчину к ночи любви. Флиртовать? Я не умею. В Арате благородных девиц держат в ежовых рукавицах. Я-то и слово "флирт" узнала лишь в Академии. Лучше сказать все прямо.

— Я хочу предложить вам переспать со мной. Имя ваше меня на самом деле мало интересует. Хотя вот… — я пристально, не таясь, взглянула на собеседника, всматриваясь в его черты лица, в осанку, стараясь уловить "ауру", то первое ощущение, что он на меня произвел. На мое же заявление переспать он внешне никак не отреагировал. Проклятый Урх, может, я как-то непонятно выразилась? — Арденс. Пожалуй, да, Арденс вам лучше подходит. Но Габриэль тоже звучит красиво.

Мужчина молчал. Только когда я произнесла "Арденс", в его глазах промелькнула тень изумления, однако эмоция была настолько мимолетной, что мне могло показаться.

Я же места себе не находила от стыда. Мои щеки горели, сердце пыталось выскочить из грудной клетки.

Наконец мужчина произнес:

— Вам нужны деньги?

— Что? Деньги? С чего вы взяли? — мне снова сделалось неловко: неужели моя нищета так заметна?

— Вы ведь предложили мне себя. За деньги?

Вот тут мне и вправду захотелось провалиться сквозь землю. Такого стыда я не испытывала еще никогда в жизни.

— Нет! Я не потаскуха!

— Но вас будут так называть. Вы девственница?

Всевидящий, можно я исщезну? Взорвусь на атомы и испарюсь? Лучше я бы не возвращалась в Академию и прожила всю жизнь в бегах.

— Смотрите на меня, Анна!

Я робко подняла взор. Мужчина теперь словно нависал надо мной, хотя клянусь, он не сдвинулся с места.

— Да, — ответила хрипло.

— Тогда, полагаю, все дело в Отборе. Не так ли?

— Да.

— А вам не кажется, что цена слишком высока? Вы вряд ли сможете завести семью, вас будут сторониться. Вы опозорите имя своего рода. Любой мужчина сможет претендовать на ваше тело для забавы и вы не сможете взывать к его чести или своей репутации. Содержанка — вот ваше самое хорошее будующее, или же вас ожидает путь путаны. У вас есть парень, Анна?

Проклятый Урх, а о Риче я даже не подумала. Мы с ним дальше поцелуев, конечно, не заходили, хотя он уже делал мне предложение о женитьбе. Но, я уверенна, он все поймет.

— Ричард. Жених.

Габриэль ухмыльнулся. Задумался о чем-то.

— Я помогу вам. Но у меня есть два условия.

— Условия? — я искренне изумилась.

— Первое: вы рассказываете мне правду, почему не желаете на Отбор. И второе: вы еще раз переспите со мной, когда я того сам пожелаю.

Так-с… Сам факт существования условий меня порядком удивил. Не то чтобы я считала, что любой мужчина после моего предложения набросится на меня, как голодный волк. Из моего жизненного опыта, который, правда, состоял в основном из рассказов подружек и нравоучений дедушки, у меня сложилось впетчатление, что в сексуальном контакте больше заинтересованы мужчины, поэтому они идут на всякие уловки, иногда обман, готовы платить деньги ради близости с женщиной.

Но сами условия не были такими уж страшными. Первое — вовсе не тайна, почему бы и не рассказать? А второе — мы же ведь не увидимся больше, так и незачем вообще волноваться об этом. Но на всякий случай я все же переспросила:

— А вы ведь сойдете в Рице?

— Да. У меня там небольшое дело.

Прекрасно. Так что вряд ли наши пути потом пересечутся. В Академию ему не попасть, там вход по пропускам, а искать меня за пределами учебного заведения?.. Не думаю. Габриэль не выглядел как мужчина, обделенный женским вниманием.

— Так что скажете, Анна?

— Я согласна, — в этот раз мне удалось ответить твердо, без дрожи. Я даже расправила плечи и посмотрела мужчине прямо в глаза, гордо вздернув подбородок.

Мужчина ухмыльнулся. Он явно наслаждался беседой, тогда как для меня более стрессовой ситуации в жизни не было. Даже экзамены по ненавистной Базовой боевой подготовке рядом не стояли.

— Тогда мне стоит признаться, что я и есть тот дракон, для которого затевается весь этот Отбор.

Смеется надо мной? Лично мне вовсе не смешно.

— Издеваетесь… Так мне рассказывать о тех трех причинах, почему мне нельзя на Отбор?

— Конечно, я вас слушаю.

— Всю свою сознательную жизнь я ненавидела драконов. Они отняли у меня слишком многое. Когда-то род Чаус был одним из самых сильных, многочисленных и богатых в Арате. У нас была власть, влияние, а магический потенциал по силе даже иногда превосходил королевский. Потом же на Арату напали драконы и все изменилось Началась кровавая пятилетняя война. И вряд ли в королевстве от этой войны кто-то пострадал больше, чем наш род. Мы были обезглавлены. Все наши мужчины в возрасте от пятнадцати до шестидесяти лет пошли защищать свою страну и все они погибли. Все! Те, кто остались в живых, были либо слишком юны, либо слишком немочны, чтобы управлять делами, и вскоре мы очутились на грани банкротства. В рода Чаус началась темная полоса. Арата и Загорье живут в мире уже больше ста лет, а мы все еще не можем оправиться от нашей утраты и снова встать на ноги.