— Что попробуем, Реми? — спросила Эйфория, от предвкушения чего-то необычного ее охватил восторженный трепет.

— Подставь ладони, — сказал он. — Сейчас сама увидишь. Не бойся, Эйфи!

Она доверчиво протянула ему раскрытые ладони, и он вложил в них живые камни, которые беспокойно затрепыхались у нее в руках, обдавая нежным, щекочущим теплом. Он закрыл ее ладони своими и осторожно сжал.

Ей показалось, что вращение живых камней вокруг них стало еще быстрее, а сияние ярче. И вдруг, ослепительно вспыхнув, движущийся купол распался тысячью звезд, и то, что Эйфи увидела заставило ее громко вскрикнуть одновременно от испуга и непередаваемого восхищения. Казалось, они стояли на берегу какой-то небесной реки, вокруг них, насколько можно было видеть, впереди и позади, вверху и внизу, простиралось, все пронизанное светом, закатное небо, окрашенное ярко-голубым и темно-синим, бледно-розовым и малиново-алым. Подсвеченные золотым, проплывали мимо чудесными островами, легкие, невесомые облака. Воздух тонко и мелодично звенел от невероятного, необъятного простора. Среди облаков мелькали юркие острокрылые стрижи, а в бесконечной выси едва заметными серебряными блестками мерцали звезды. Реми и Эйфория, стояли на тонком, цвета голубиного крыла облаке и ветер играл их волосами. И, несмотря на то, что вокруг них, и даже под ногами у них, было только небо, Эйфория не боялась, напротив ей было здесь удивительно хорошо, она словно знала, что ничто не может повредить ей в этом просторе, так будто она родилась здесь, и он был ее родной стихией, ее домом. И еще она поняла, что отныне всегда будет стремиться сюда душой, сколько бы времени ни прошло, и сколько бы чудес она еще не увидела.

— Где мы? — спросила Эйфория, когда смогла заговорить. От волнения у нее перехватило дыхание и слезы выступили на глазах. Она посмотрела на Реми и поразилась каким необыкновенным стало у него лицо, словно озаренное внутренним светом, одухотворенное и прекрасное.

— Это — мечта, — сказал он задумчиво. — Мы сейчас там, где живет мечта.

— Это — твоя мечта? Да, Реми? — спросила она, осененная внезапной догадкой.

— Нет, — ответил он, улыбаясь как-то особенно светло. — Это наша мечта, Эйфи. Понимаешь, попасть сюда из лунной беседки могут только те, у кого совпадают мечты, кто мечтает об одном и том же. Может немного по-разному, но это неважно. А теперь, держи меня крепче за руку и полетели! У нас не так много времени.

В обратный путь решили выдвигаться вечером, так чтобы к утру следующего дня подойти к границе Вороньего края. Там сделать привал и двигаться уже с осторожностью дальше, надо было успеть до наступления темноты добраться до надежного приюта. Вернувшись из своего головокружительного путешествия в заоблачную страну мечты, Реми и Эйфория ненадолго расстались. Его хотела видеть Королева, а Эйфи нужно было побыть одной, чтобы как следует сохранить в памяти, а потом пережить снова и снова все чудесные мгновения этой ночи.

— Я буду ждать тебя в роще на холме. Там, где мы с тобой были накануне, — сказала она Реми, так и не вспомнив как назывались необычные, древние деревья на языке мьюми.

— Хорошо, — ответил он, глядя на девушку взглядом полным нежной заботы. — Если я задержусь, не волнуйся, приляг, отдохни! Здесь никто тебя не потревожит, а льигонты согреют, если ты вдруг озябнешь. И вот еще что! Пусть они побудут у тебя. Только держи их в руках, не выпускай. Помни, им нужно живое тепло, иначе они превратятся в прах, так и не исполнив своего предназначения.

Он передал Эйфорие семь живых камней, достав их из-за пазухи, где хранил до сих пор. Утратив свою необычную форму, они стали больше похожи на небольшие, округлой формы, гладкие орехи, внутри которых переливался волнами разноцветный жидкий огонь, вспыхивая золотыми искрами. Она взяла их в руки и опять ощутила исходящее от них нежное, щекочущее тепло. Когда Реми ушел, Эйфория побрела по тропинке к роще, на ходу любуясь чудесными огоньками у себя в руках. Там она вновь прилегла под высокое дерево, которое встретило ее радостным шелестом серебристых листьев, как старую, добрую знакомую. Эйфория улыбнулась ему приветливо и ласково поздоровалась, надеясь, что диковинный льигонт поймет по ее голосу, как она благодарна ему за приют.

Эйфи закрыла глаза и, глубоко вздохнув, вновь перенеслась мыслями на несколько часов назад, в пронизанный светом и наполненный свежим бодрящим воздухом простор, где она узнала, что такое подлинное счастье.

— Как жаль, — подумала Эйфория, — что мы были в мечте так недолго, и час пролетел как одно прекрасное мгновение. И в тоже время, мне кажется, что мы с Реми прожили там вместе целую удивительную жизнь.

В конце путешествия их вновь окружил светящийся кокон живых камней, спустившихся из необъятной звездной выси темнеющего, закатного неба. Тогда Реми крепко обнял ее и поцеловал, а когда они разомкнули объятия, вокруг простирался луг, где клонилась под тяжестью утренней росы сочная, зеленая трава, слышались веселые голоса мьюми, щебет птиц. В небе розовели первые сполохи зари, ночь живых камней, последняя в этом году, закончилась. Наступал рассвет нового дня…

… Сборы в дальнюю дорогу были недолгими, хорошо отдохнув и подкрепившись, Реми, Эйфория и Джой, уловом которого стали два живых камня, уложили свои немногие пожитки, и, благодаря щедрости мьюми, смогли набить рюкзаки запасами еды на все время пути. Но, прежде чем тронуться в путь, Эйфории предстояло получить защиту от Королевы Юты. Для этого они остались в зеленом шатре вдвоем, Эйфория уже переоделась в свою прежнюю одежду, заботливо вычищенную и заштопанную. Стоя перед Ютой девушка все порывалась сказать той какие-то вежливые слова, как-то поблагодарить ее за гостеприимство и доброту, но Королева только качала головой, давая понять, чтобы она помолчала.

— Я хочу, чтобы ты помнила, Эйфория, — сказала она наконец. — Мой народ и я даем тебе защиту на время пути, пусть она сохранит тебя от влияния зла. Чары воронов не будут иметь над тобой власти еще трое суток. И ты также получишь возможность проходить беспрепятственно к Зачарованному озеру, в самое сердце наших земель. Но если ты когда-нибудь используешь эту возможность во зло, пусть падет на тебя наше проклятье и твоя душа никогда не найдет пути из долины мрака к свету бесконечной жизни.

— Я запомню твои слова, Королева! — сказала Эйфория серьезно, глаза ее от волнения ярко блестели, на бледных щеках проступил румянец. — И тебе не придется насылать на меня проклятие, потому что я никогда не использую дарованное мне благословение во зло. Я обрела здесь подлинное счастье и никогда не забуду этого. И всегда буду признательна тебе.

Королева опустила глаза и тихо произнесла, после недолгого молчания:

— Я знаю, ты действительно видишь в нем и только в нем свое счастье. Когда-то мне тоже казалось, что мое счастье стало бы совершенным, если бы я могла сказать ему «ты мой». Но мне не удержать его здесь, а следовать за ним я не могу. И Реми больше всего на свете ценит свою свободу и независимость, они ему дорого достались, очень дорого. Ты не знаешь, через что ему пришлось пройти, чтобы вырваться из когтей черного племени. И они до сих пор идут за ним по пятам, не оставляют в покое, пытаясь вернуть. Но он никогда не склонится перед ними. Знаешь, Эйфория, он, Реми, может казаться кротким и уступчивым, но это не так. Он словно стальной клинок в мягких ножнах. У него несокрушимая воля и выдержка, рожденные годами ужасной жизни, такой страшной, что ты не можешь себе представить и малой ее доли. Ты видела шрамы у него на теле, но ты не знаешь, сколько незаживающих ран хранит его душа. В плену у воронов ему было непросто выжить, но еще трудней было не потерять себя, не потерять свою душу. Он сохранил ее в кристальной чистоте среди всей той грязи и бесконечного ужаса, что много лет окружали его. Но теперь я боюсь, Эйфория. Боюсь, что ты стала его единственной слабостью, его уязвимым местом, поэтому берегись. Сердце говорит мне, что грядут трудные времена. И сердце мьюми никогда не лжет. А сейчас приготовься.