…Когда Реми вернулся вечером в общую комнату, Фрай сунул ему в лицо обрывки веревки и прогнусавил:

— Тебе помогли, белая падаль. Но ничего, я найду кто это сделал и тогда мы как следует позабавимся. А сейчас, посмотрим, как ты усвоил урок.

И он ударил Реми в лицо, на этот раз кулак достиг цели. Реми и сейчас мог уклониться, но не стал этого делать. Ему пришлось стерпеть, но слова Фрая всерьез встревожили его. И еще он почувствовал, как внутри у него стала сжиматься словно стальная, пружина гнева и ярости.

Солнечный луч, пробившись сквозь плотную завесу облаков, яркими бликами заиграл на стремнине бегущего по камням родника. Затем облака сомкнулись, луч исчез, и вода потускнела. А к роднику крадучись вышла осторожная хищная куница. Она только что позавтракала лесным голубем, прихватив его тепленьким прямо в гнезде. Бедная птаха не успела даже пикнуть, когда на ее горле сомкнулись острые зубы, а треугольная шоколадная мордочка окрасилась голубиной кровью. Зверек напился и приподняв голову повел чутким носом, слушая воздух. Из большой каменной норы тянуло незнакомым, тревожным запахом, но было тихо. Любопытство пересилило осторожность, и куница, неслышно подкравшись к пещере, заглянула в темный проем, встретилась взглядом с лежащим там существом, недовольно фыркнула, и тут же исчезла.

— Кто это был, — спросила Эйфи вполголоса. Она только проснулась, но лежала тихо, боясь пошевелиться, пока не поняла, что Реми тоже не спит. Ей было рядом с ним хорошо и тепло, ее рука так и лежала на его груди, поверх рубашки, накрытая сверху полою куртки.

— Куница, — ответил Реми шепотом. — Хотела поздороваться, но передумала. Ты выспалась?

— Да, спасибо, — пригревшись, она не торопилась покидать его уютное плечо. Где-то в глубине пещеры завозился Син Джой, просыпаясь. Реми снял руку Эйфи со своей груди и, приподнявшись, шепнул ей в ухо:

— Пора вставать. Не надо, чтобы Джой видел нас вместе.

— Почему? — Эйфория вскинула на Реми глаза и пристально всмотрелась ему в лицо.

— Ты ему нравишься, Эйфи. Он будет переживать, — сказал Реми, не глядя на нее. Потом осторожно высвободил плечо, оставив Эйфории свою куртку и, быстро поднявшись, вышел из пещеры.

— А ты, Реми? Что насчет тебя? — пробормотала она, глядя ему вслед. Ответа не было. Эйфория подавила вздох разочарования, села и покопавшись в рюкзаке, достала расческу, зеркало и маленькое голубое полотенце. Потом аккуратно сложила куртку Реми рядом собой и принялась расчесывать свои густые длинные волосы, отливавшие в полумраке пещеры темной благородной медью.

— Эйфи, — услышала она позади себя восхищенный возглас Син Джоя. — Ты такая красивая!

— Спасибо, Джой, — она закончила расчесываться, заплела волосы в косу и перекинув ее через плечо, повернулась и посмотрела на него долгим, внимательным взглядом. Потом, не сказав больше ни слова, отвернулась, взяла полотенце, и вышла к ручью. После завтрака, холодного и потому невкусного, пришла пора двигаться дальше. Пока Эйфория умывалась, а Джой просыпался и делал ревизию продуктов в своем рюкзаке, Реми успел разведать окрестности.

— Пока все спокойно, — коротко доложил он вернувшись.

Они снова пустились в путь. Пробирались какими-то глухими тропами, то и дело останавливались, и Реми ненадолго исчезал, исследуя небольшой участок впереди. Воронов было не видно и не слышно.

— Не нравится мне это. Ох, не нравится, — ворчал Джой едва слышно. Дорога легче не стала, им по-прежнему приходилось карабкаться через валуны, все чаще стали попадаться каменистые, поросшие колючим кустарником кручи, они поднимались все выше и выше на перевал. Лес поредел и теперь они шли в окружении скал, вздымавшихся по обе стороны тропы. Вернее, никакой тропы Эйфи не видела, они просто двигалась вслед за Реми, доверяя его знанию местности. Иногда она останавливалась, чтобы перевести дух и вытереть пот со лба, слыша, как позади устало пыхтит Джой. Несколько раз делали короткие привалы, чтобы напиться и дать минутный отдых ногам. При этом прятались где-нибудь под скалой или в тени расщелин, чтобы их не заметили с воздуха возможные соглядатаи. Пару раз Эйфи казалось, что она видит высоко в небе какие-то черные, быстро движущиеся точки. Сначала она подумала, что это у нее перед глазами от усталости мелькают темные мушки. Но все же сказала о них Реми, который тоже время от времени бросал на небо долгий пронзительный взгляд.

— Да, я тоже их вижу, — подтвердил он ее опасения. — Это они. Надеюсь, что мы для них не так заметны. Нас должны прикрывать скалы. И вороны все же не орлы, чтобы прозревать так далеко. Держитесь, скоро придем.

Он старался подбодрить их, но сам был очень встревожен. И чем ближе была граница Вороньего края, тем больше он чувствовал, как нарастает напряжение. Это было в воздухе, это было в камнях, это было в шуме, растущих по скалам деревьев. Даже дневной свет стал тусклым, словно близились сумерки, хотя едва перевалило за полдень.

Вороны ждали их у самой границы, перекрыв выход из ущелья. Сидели на скалах темными, мрачными фигурами: уже не люди, но еще и не птицы. Черные плащи казались крыльями, из-под них виднелись птичьи лапы с острыми, изогнутыми когтями. Лица были неразличимы, лишь тускло светились красным угольки глаз.

Посреди дороги стояла высокая черная фигура, при виде путников она широко развела руки и медленно зааплодировала.

— Добро пожаловать! Добро пожаловать! Ах, Реми, Реми! Заждались! Как же мы вас заждались. Вы не очень спешили. Но ничего-ничего. Главное, что вы уже здесь, и мы тоже здесь. А потому, не хотите ли присоединиться к нашей теплой компании. Очень, очень вас просим.

— Фрай! — выдохнул Реми сквозь зубы, глаза его сузились и опасно заблестели.

— Я так и думал, что ты пойдешь здесь, изгой. Ты неизменен в своих привычках. — Фрай, а это был он, теперь Эйфи тоже его узнала, радостно захохотал. — Да-да, я наблюдал за тобой все это время. А ты как думал, что можешь шастать туда-сюда у нас под носом? Ты наш Реми, и ты вернешься рано или поздно, потому что принадлежишь нам по праву добычи и по зову крови.

Реми крепче сжал в руке дробовик и встал, чтобы заслонить от жадного, пристального взгляда Фрая девушку и друга.

— Я не ваш, Фрай, и никогда не буду вашим. Я свободен. Вы сами дали мне свободу. Поэтому уйди с дороги.

Фрай энергично закивал головой и стал ходить поперек тропы из стороны в сторону, пытаясь заглянуть Реми за спину, но не приближался. Два других ворона молча застыли на скалах, словно чего-то выжидали.

— Да-да, ты ловко вывернулся тогда, изгой. Очень ловко. Но сейчас на тебе клеймо скарга, и ты знаешь об этом. Ты пытался стереть его, но это не так просто, как тебе кажется. Тебе не помог даже Знак. Наш Верховный отец ждет тебя, изгой. Он силен, он все еще очень силен, и ты придешь. Придешь и сам, по собственной воле признаешь его своим хозяином и повелителем.

— Этого не будет никогда. И ты не скарг, ты не сможешь меня задержать.

Он заметил, как за спиной Фрая воздух подернулся белесой пеленой, которая скоро загустела и по жерлу ущелья поползли плотные клубы тумана. Сначала осторожные белые лапы стелились низко к земле, продвигаясь все дальше и дальше, так, что скоро все они, кроме черных фигур на скалах оказались по щиколотку в молочном киселе.

— Ох, как вовремя! — услышал Реми шепот Джоя. Бледные от волнения Эйфи и Джой стояли за спиной Реми, напряженно следя за тем, как туман заполняет ущелье. А Фрай снова расхохотался, остановился и закричал:

— Ты так наивен, Реми-сосунок, ты думаешь, что сможешь защитить от нас своих друзей не будучи вороном. Ты думаешь, что сможешь защитить свою скра и самому насладиться ее мягким, нежным телом. Она ведь дорога тебе, а Реми-отступник, Реми-нарраг, иначе бы ты не взял ее с собой. Ты думаешь мьюми, эти грязные болотные ведьмы, помогут защитить тебе эту маленькую, сладкую скра, чтобы ты мог тешиться с ней в свое удовольствие. Да ты просто глупец! Тебе придется заплатить им за помощь, и ты знаешь это. Не так ли? И ты ведь догадываешься какой будет цена?