Бета

— Пожалуйста! Это в последний раз! — Слезы подкатывали к глазам, а ощущение безысходности только усиливалось. Я заломила руки в молящем жесте и жалобно шмыгнула.

— Неча, вон деваха какая вымахала! — Соседка погнала с порога грязной тряпицей и безжалостно топнула, глядя свысока на мою униженную позу. — Иди работай, возраст уже есть.

— Я работаю, теть Клава! Вы же знаете! — Отчаяние накатывало с головой. Если соседка сейчас откажется помочь, то у меня совсем не останется выбора!

— Нет, я сказала! У самой по лавкам сидят, а ты не безрукая. Восемнадцать исполнилось — можешь работать уже, где прибыльнее!

Горькие дорожки слез покатились по лицу. Сердце кольнуло болью.

— Никуда меня не берут без рекомендации на прибыльные места, а без них только в бордель можно!

Соседка вздохнула и устало посмотрела на меня с жалостью.

— Думаешь, я не понимаю, Бета? Но и ты ж меня пойми — мы народ тоже небогатый. Пока тебе восемнадцать не стукнуло, я ведь старалась и помогала как могла — еда, одежка, по хозяйству там. Но тут уж и мой благоверный в позу встал. Не пойду я против семьи, самой тебе крутиться придется.

Руки безвольно опали, а в груди, казалось, зародилась сосущая пустота. Дела обстояли откровенно плохо, даже скверно…

Нас ведь семеро в семье, я самая старшая. Мамка меня еще от первого брака родила, да отец умер. Второе замужество только через четыре года подоспело. Я помехой не стала, и папку Витора как родного любила, а он меня. Хорошо мы жили, в достатке, мамка и рожала вдоволь, большое семейство хотелось… Но три года назад беда произошла страшная. На охоту папка ушел, да так и не вернулся, мама с горя раньше срока родила, да в родах и погибла. Одна я с оравой малышни осталась — ни родни, ни денег. Поначалу еще ничего было, кормилицу нашла, с младшим Питом сама водилась, но потом, как еды не стало хватать, пришлось и дом на попроще сменить, и учебу бросить, чтобы младших на ноги поднять. Соседи входили в положение поначалу и помогали кто чем, но я знала, что не может все это продолжаться долго. Видимо, пришло и мое время…

Миа в этом году семь будет, в школу отдавать пора, а у меня ни гроша в кармане. У Ири одежка уже поистрепалась прилично, новое все надо. Тине тоже не мешало бы полушубок на зиму прикупить. Ей десять, она уже растет не так быстро, глядишь, того, что отдали добрые люди, на полгода должно хватить, а то и на весь год. Мирт и Лиам — старшие после меня, одному тринадцать, а другому одиннадцать — помогают как могут, но по возрасту работать им еще рано, учатся да побираются по улицам. Мало, но хоть какой прок.

И вот теперь я окончательно осталась одна без помощи. С Питом, может, еще сестренки посидят после школы, а вот что делать с деньгами? Сезон урожая еще не подоспел, да и много ли наешь с грядки морковки на такую ораву, картошки ждать надо, но и она только через месяц будет, а что нам есть сейчас? Дома мышь сдохнет от голода…

Домой я возвращалась, старательно сдерживая слезы, стараясь выглядеть уверенной для своей семьи. Ведь все они, мелкие и не очень, зависели только от меня. Покажешь слабость — паниковать будут все, а мне этого не хотелось. У девочек должно быть обычное детство, какое было у меня, не омраченное заботами о пропитании, мальчишки тоже вырасти должны, выучиться…

— Бета пришла! — Не успела я переступить порог дома, как на меня кинулся маленький ураган из двух младшеньких сестренок-непосед. — Бета, а Тина сегодня в школе платье порвала сильно! — тут же наябедничали они мне на сестру.

Признаться, сердце все же дрогнуло, а слезы после сей «чудесной» новости удалось сдержать едва, но я все же заставила себя улыбнуться, чувствуя, как на шее все сильнее и сильнее затягивается удавка обязательств. Это было последнее «приличное» платье сестренки, больше ей в школу ходить было не в чем.

— Бета, прости! — А вот и сама виновница пожаловала, глядя на меня жалостливо. В отличие от мелких она-то уже яснее понимала, что это нехорошо, но если раньше можно было хоть что-то выпросить у соседей, то теперь… Что делать, я не знала — шить-то умею, жизнь заставила научиться, но ткани нет… Зашивать если только.

— Ничего страшного. — Я старалась выглядеть безмятежной. — Покажи, как порвала.

Подол… огромная дыра на подоле. Тут ничего и не придумаешь даже, только новое платье покупать, а денег у нас нет. Все свои наряды я давно уже Питу перешила или износила так, что стыдно людям показаться будет — себе только два платья оставила, да, похоже, придется попрощаться с одним из них…

Мирт, старший из младших, подошел ко мне с серьезным лицом.

— Все плохо, да? — тихо спросил он. От этих шалопаев было уже ничего не скрыть.

Молча кивнула. Смысл скрывать, если все равно узнает? Наверняка по моему виду все понятно, хоть я и хорохорюсь тут как могу.

— Бет! — подбежала ко мне улыбчивая Ири, дергая за подол платья. — А мне в школе сказали, что надо за новые учебники заплатить! Я все сказать забывала, завтра вечером надо…

Дыхание на мгновение перехватило, сердце кольнуло болью. Деньги… опять деньги… У нас нет ни гроша.

— Мама! — Пит, чинно вышедший из-за угла, радостно бросился ко мне. — Хочу кушать!

Мама… сердце обливалось кровью, когда он меня так называл, а ведь все соседки, которые как-то ляпнули при нем, что я ему уже совсем не сестра, а мать получаюсь, раз с рождения вожусь в одиночку. Вот он и подхватил, Бетой или сестрой наотрез отказывается называть. Мама я, и все тут!

С надеждой посмотрела на Мирта, все еще стоявшего рядом. Я хоть и не одобряла их побирушничества после занятий, но сейчас только оно и могло бы нас спасти. Ну как спасти, просто дать возможность накормить детей ужином, не больше.

— Идем! — Брат тут же понял мой взгляд, хватая Пита подмышки. — Я там хлеба купил! Кто свою долю быстрее всех съест, даже конфету получит! — Осторожный взгляд на меня.

Я поджала губы. Опять Лиам, которому только недавно исполнилось одиннадцать, что-то своровал. Я ведь говорила ему, что нельзя! Сто раз говорила, но он же тоже не слепой, видит, что у нас все совсем сейчас туго. А сегодня и ругаться-то сил нет.

Молча махнула рукой, провожая свою семью взглядом, просто стараясь не разреветься при всех.

— Я не голодна, так что мою долю тоже ешьте! — только и крикнула вслед, хотя у самой маковой росинки со вчерашнего дня во рту не было.

Тихо вышла из дома, глядя на наливавшееся багрянцем небо. Закат… Сжала в руках порванное платье Тины, ощущая, как по всему телу разливается отчаянная и горькая безысходность. Сегодня я еще поживу, а завтра… завтра придется идти и сдаваться.

Тихо всхлипнула, не смея даже реветь в голос, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания. Видели бы мой позор мамка с папкой — в жизни бы не простили…

Фредерик

— Тоже мне лучший друг называется, — тихо ворчал себе под нос, шагая в какое-то третьесортное заведение вслед за нашим с Максимилианом общим знакомым, тихо завидуя другу, избежавшему участи праздновать этот день рождения.

Граф Велор славился на всю столицу своими кутежами, и раньше мне даже нравилось в них участвовать, но теперь, когда Лиан слился, я уже не испытывал ничего кроме раздражения. Пиво в тавернах резко стало невкусным, пышногрудые красотки — непривлекательными, а ночные гулянки — скучными. И ведь не откажешь никак, это у лучшего друга молодая жена дома ждет с крыночкой козьего молочка от Розалинды и сладким пирогом, а у меня что? Одна занудная прислуга, разбегающаяся по углам каждый раз, как я прихожу домой.

Порой в свои года тоже задумываешься о женитьбе. А что, почему бы и нет? Дома чисто, уютно, прибрано, стол накрыт, детки бегают, разъезды по ателье для выбора новых штор да и к морям, как делают женатые лорды. Нет, все же я считаю, что Лиан рано, очень рано женился. Да, красавица и умница у него Лисси, а мне-то где теперь такую же найти? Я ведь на их счастье насмотрелся, теперь так же хочу! Что, мне теперь по деревням ездить, искать себе невесту? Хотя, может, у них в деревне еще остались такие же…