Но пахнут хорошо. А ведь тижийцы придают запахам большое значение… Деяна сурово сдвинула брови и принялась разбирать грязное белье. Вот еще! Не будет она об этом так долго думать! У нее дел много! Вот только вернется хозяйка с рынка.

Но хозяйка задерживалась. Не дождавшись Азарину с покупками, Дея принялась за стирку, решив не тратить попусту время. Выходить к реке ей было уже не так боязно, тем более, что та протекала рядом, а утром вода была холодной и на берегу почти никого не было — на все остальное горожане носили воду из колодцев, в Нахолмье их было много, чуть ли не на каждой улице.

О том, что некоторые лоботрясы находят по утрам время искупаться, девушка как-то не подумала.

— Привет, красавица!

Выплывший из-за прибрежных кустов парень стал выбираться из воды — и Деяна поспешно загородилась от него мокрой тканью.

— Ты откуда такая стыдливая? Девки в бани бегают смотреть на мужское достоинство, а тебе выпала удача за просто так — и закрываешься!

Ткань дернули. Деяна взвизгнула.

— Ал! — крикнул мужской голос из соседних кустов. — Что ты там застрял? Идем!

— Да дай с девкой познакомлюсь! — ответил парень.

Затрещали ветки. Ткань тоже затрещала. Руки Деяны соскользнули с простыни, и девчонка упала на спину. К счастью, стоявший перед ней парень уже успел натянуть штаны.

— Ого! — оскорбился он, рассматривая ее сверху. — Это предложение?

Деяна шустро откатилась в сторону и вскочила на ноги, попутно подхватывая с земли сухой сук.

— Да ты чего? — удивился незнакомец. — Шуток не понимаешь?

Деяна ответить не успела — из кустов вылез мужчина постарше, подскочил к парню и отвесил ему увесистый подзатыльник. У того аж голова дернулась.

— Эй! За что? Я просто познакомиться хотел!

— Чтоб девок не пугал! Знаю я, как ты знакомишься! Надевай рубаху и пойдем! Дела ждут! Герой-любовник!

— Да че ты, дядь! Я может, жениться на ней хочу! — и незнакомец озорно подмигнул Деяне.

— Балбес!

Старший мужчина потянул младшего в сторону дороги, что вела к городку. Деяна возобновила стирку, помимо воли прислушиваясь к удаляющимся голосам.

— Жениться! Ишь, удумал! Это приживалка Азаринина, у нее медяка ломаного за душой нет!

— А, понятно. Да я ж все равно шутил. Зря ты влез. Я бы хоть на сеновал ее затащил. Мордой, конечно, девка не вышла, зато спереди есть за что потрогать. И скромница такая! Эх, я таких нетроганных люблю. Ай! За что???

— Чтоб про сеновал меньше думал! Только девок глупых обижать и горазд! Высечь бы тебя разок для острастки!

Голоса удалились — стало совсем непонятно, о чем говорят мужчины. Деяна обиженно шмыгнула носом. Приживалка, значит! Хотя… Что на правду обижаться? Радоваться надо, что ее положение беду от нее отводит! А то не дай Отец поверила б в "красавицу", "жениться" и прочую ложь — и рассталась бы с честью на ближайшем сеновале. Еще может и не по своей воле…

Достирав белье, девушка торопливо собрала все в корзинку и чуть ли не бегом отправилась к "Мягкой перине". Работать надо! Работать! И радоваться, что "мордой не вышла"! Азарина вон сама по себе живет — и довольна. Так и надо!

Несмотря на тяжелую ношу, Дея так быстро шла, что, когда она пнула калитку (не рассчитала — со всей дури ударила), то стоявший за ней человек не успел увернуться — и повалился на землю, охнув от неожиданной боли.

— Простите! Простите!

Деяна бросилась было к раненому, но увидела, что на земле лежит Кагыр, и замерла.

— Что случилось?

Азарина подошла к ним, посмотрела на обоих, как на неразумных детей, и приказала:

— Дея, обработай ему лицо, пока сильнее не опухло, — И вернулась в кладовку.

Мужчина встал на ноги, осторожно касаясь смуглыми пальцами опять покрытого щетиной лица

— Надеусь, это было слуцайно.

— Прости, — все-таки сказала Дея, с ужасом смотря на капнувшую в зеленую траву кровь. Одна или две капли тут же исчезли в зелени.

— Ничего, — улыбнулся разбитыми губами тижиец. — Как вы говорыте? До свадбы заживот.

"Смотря, до какой свадьбы, — хмуро подумала Дея. — Если до сеновальной — не факт." Хотя, кто добровольно ляжет с тижийцем? Впрочем, лучше такой степняк, как Барот, чем урод вроде того парня. Врун и похабник!

— Пойдем.

На кухне, как всегда, было очень жарко и пахло сдобой — Азарина выпекала пироги. Дея достала мазь, намочила чистую тряпицу в ведре с водой, аккуратно стерла с лица мужчины кровь. Его нос распух, левая щека тоже, к тому же по всему лицу были разбросаны алеющие ссадины.

— Очень больно? — Дея аккуратно стерла пальцем кровавую каплю, выступившую на нижней губе мужчины. Барот смотрел на нее завороженно, словно она его заколдовала. Деяна обеспокоенно нахмурилась.

— Ты…

Договорить она не успела — степняк вдруг шагнул вперед, наклонился — и коснулся ее губ легким, почти невесомым поцелуем. От неожиданности Дея не сразу сообразила, что делать, и прикосновение перестало быть мимолетным — девушка почувствовала чужой язык. Удар кулаком в показавшееся ей стальным плечо неожиданно возымел действие — Барот послушно выпрямился.

— Ты… Ты… — Деяна не находила слов. — Подлец!

— Поцему? — искренне удивился тижиец.

— Нельзя целовать без разрешения!

— Ты коснулас губ мужчины — знацыт, просыла поцелуй.

Деяна покраснела.

— Я о таком не слышала! Ты… Ты сам это придумал! Только что! — она обвиняющие ткнула пальцем в его грудь — и попала в расшнурованный ворот рубахи. Кожа мужчины показалась ей огненно-горячей, и Дея тут же отдернула руку, словно обожглась.

— А тэбэ развэ нэ понравэлос?

Деяна аж не смогла вдохнуть от возмущения. Да что этот степняк о себе возомнил??? Девушка торопливо сунула ему в руки склянку с мазью.

— Сам обрабатывай! У доны Брит зеркало есть!

Но уйти ей не дали — схватили мягко, но настойчиво, за ладонь.

— Зацем так смотрэла, эслы нэ хотэла?

— Никуда я не смотрела!

— Смотрэла. На мэна. Прамо в глаза — в душу. — Ее ладонь прижали к мужской груди. — Слушай, как сэрдцэ колотытса.

Сердце тижийца действительно билось быстро-быстро. А слова становились все менее понятными и более косноязычными. Деяна недавно только заметила: чем спокойнее Барот, тем лучше говорит, чем сильнее волнуется — тем хуже произносит серземельские слова. Выходило, он и вправду был сейчас очень взволнован.

Ею? Почему?

На рубашку упала красная капля.

— У тебя кровь идет.

Степняк, видимо, воспринял эти слова, как знак примирения — и снова наклонился вперед…

За что тут же получил удар в плечо. Деяна вырвала руку и поспешила отойти к двери. Ишь ты, резвый какой! Тоже на сеновал торопится?

— С мазью сам справишься!

— Диана?

— Де-я-на я! Хам!

Злость, просквозившая в собственном голосе, удивила даже саму Дею, но смущенная всем происходящим (а больше всего тем, что интерес степняка не вызвал в ней ни отвращения, ни искреннего негодования) и проведшая нелестные и для себя, и для тижийца параллели с утренней встречей, девушка не стала ничего ни объяснять, ни извиняться. Просто выбежала во двор, спасаясь если не от самой себя, то по крайней мере от пытливого взгляда мужчины с исполосованной спиной. И как не пыталась Деяна напомнить себе, что полосы те и шрамы оставлены на войне ее же соотечественниками, которых этот ужасный степняк убивал с малолетства, омерзение и ненависть она возродить в себе так и не сумела. И не знала, радоваться ей по этому поводу или ругать себя саму.

***

Яромир пришел на закате. Сел за ближайший к стойке столик, выжидательно уставился на Азарину. Та кивком головы отправила к нему Деяну.

— Что жел…

— Позови хозяйку, девочка.

Дея позвала. Рина сначала хотела послать гостя подальше, но потом передумала, подошла, села рядом. В зале воцарилось молчание.

— А у нас что? Все все съели? — рявкнула дона Брит на посетителей. — Все обо всем поговорили? Выметайтесь тогда, вам здесь делать нечего!