Север поцеловал Трилуну в макушку и нехотя отстранился.

— Солнышко мое, — прошептал он, глядя в бездонные глаза. — С тобой рядом я забываю обо всем.

Он подвел засмущавшуюся девушку к столу, на котором уже дымился ужин — рагу из крольчатины с запечённым картофелем и, усадив на стул, плеснул в кубок красного вина. Затем сам устроился напротив и, потягивая хмельной напиток, задал вопрос, мучающий его с тех пор, как она прибыла в лагерь:

— Трилуна, а почему цвет твоих глаз изменился? Что-то произошло в Сардагане или на тебя защитная магия так влияет? Это не опасно?

— Нет, — улыбнулась она, приятно удивленная такой заботой. — В моих глазах всего лишь нашли отражение знания всех моих предшественниц, которыми наделила меня Адалана после того, как я посетила ее храм.

— Получается, теперь ты мудра не по годам, — улыбнулся в ответ принц, наконец-то приступая к еде.

— Мудрость достигается только жизненным опытом, коего у меня недостаточно.

— Мне отчего-то кажется, что жизненного опыта у тебя как раз и предостаточно. Ты же ведьма, милая. Тебе пришлось бороться за свою жизнь. Тебя же окружали одни недоброжелатели и ненавистники, вряд ли желающие тебе вселенского счастья. Да что там далеко ходить, я и сам не очень-то вежливо повел себя с тобой, когда узнал, кем ты являешься на самом деле. В сознании простых людей трудно совместить понятия добрая, честная, отзывчивая и ведьма. Мне искренне жаль, что я был глупцом и обижал тебя своей жестокостью.

Трилуна грустно улыбнулась, вспомнив момент, когда Север узнал, что она ведьма.

— Спасибо за твои слова. Ты даже не представляешь, как я счастлива, что ты избавился от предрассудков и предубеждений в отношении не только меня, но и всех моих соплеменниц.

— Это произошло только благодаря тебе.

— Знаешь, конечно, нам будет непросто переломить мнение народа, но сегодня вечером было положено начало новой эпохи согласия и примирения между Сардаганом и Рамаланом и, думаю, по прошествии нескольких лет, нас уже не будут так люто ненавидеть. Хотя, на моем пути и без этого встречались замечательные люди, которые в трудную минуту готовы были рискнуть своим благополучием ради моего спасения.

— Расскажешь о них? — Северин с интересом посмотрел на Трилуну и откинулся на спинку стула, приготовившись узнать как можно больше о той, что постоянно владела его мыслями.

— С удовольствием, — ответила она, нежно улыбнувшись.

Когда девушка закончила рассказ о том, как ее вызволили из-за решетки верные слуги, Северин не выдержал печального взгляда, в которых стояли слезы, и быстро поднявшись со своего места, заключил ее в крепкие надежные объятия.

— Я больше никому не позволю обидеть тебя, солнышко мое, — прошептал воин, ласково проведя рукой по рыжим завиткам. — Прости, не хотел тебя расстроить.

— Может, лучше ты мне расскажешь о своих странствиях? — предложила Трилуна, наслаждаясь теплом сильных рук.

— Как пожелает моя Госпожа, — проговорил Северин, и тот же миг приник к манящим губам осторожным и бережным поцелуем, словно в его объятиях сейчас находилась величайшая драгоценность, от которой зависела его жизнь.

Трилуна изумленно огляделась вокруг себя. Она точно помнила, что засыпала в палатке, до которой ее проводил Север, в жесткой походной постели, расстеленной прямо на земляном полу. Уснула она практически мгновенно, беспрестанно счастливо улыбаясь и чувствуя, как от поцелуев возлюбленного мужчины горят припухшие губы. Так почему она оказалась в залитой мерцающим лунным светом огромной зале? Неимоверной высоты хрустальный потолок позволял беспрепятственно разглядеть яркие звезды, до которых, казалось, можно было дотянуться рукой, настолько они оказались близкими. Мощные колонны, также сотворенные из хрусталя, искрясь и переливаясь, с легкостью поддерживали необыкновенный купол. В сером мраморном полу, словно в зеркале, она видела свое отражение. Все стены круглой залы были испещрены горящими алым пламенем знаками рун. Прямо перед Трилуной, на возвышении, стоял трон с высокой спинкой и мягкими подлокотниками, увитый алыми розами.

Не успела девушка потрясенно вздохнуть, как зал заволокла густая дымка. Через несколько секунд она развеялась и на прежде пустующем троне оказалась высокая стройная женщина с ярко-рыжими волосами, каскадом ниспадающими до самого пола и перевитыми перламутровыми жемчужинами. Серебристое платье, перехваченное под грудью атласной лентой, мягкими волнами струилось по телу и оттеняло белоснежную красоту кожи. Широкие глаза, обрамленные пушистыми загнутыми ресницами, были затоплены изумрудным светом. Она задумчиво оглядела Трилуну, постукивая аккуратными розовыми ноготками по подлокотнику трона, и, наконец, произнесла, выводя девушку из оцепенения:

— Что ж. Я рада видеть тебя в своей обители, дитя.

— А..А… Адалана… — находясь в глубочайшем шоке, прошептала Трилуна и тут же рухнула на колени, сложив руки на груди и склонив голову.

— Полно тебе. Поднимись.

Девушка не спеша встала, продолжая жадно рассматривать богиню всех ведьм.

— Я не просто так вызвала тебя сюда, милая. Ты самая любимая из всех моих дочерей. И именно тебя я наделила частицей своей силы.

— П-п-почему я?

— Посчитала тебя достойной такого дара, — улыбка озарила лицо Адаланы, сделав его еще более прекрасным. — А если честно, твоя судьба и твой путь были предначертаны мной еще до твоего рождения. Именно тебе выпала честь объединить Рамалан и Сардаган, вывести моих дочерей из тьмы.

— Понятно, — руки тряслись от волнения, и Трилуна их быстро спрятала за спину.

— Знаешь, я все так хорошо продумала, все спланировала и вдруг, оказывается, Бордимал повел своих сыновей войной на Рамалан! Я была очень разгневана!

— Понимаю.

— И теперь королевство, так любимое мной, в опасности! Мои дочери на грани истребления! — Адалана резко подскочила с трона и принялась нервно ходить по залу, заложив руки за спину. — И весь мой план находится на грани полного краха!

— Вы хотите сказать, что у нас нет и шанса на победу? — Трилуна от ужаса побледнела и пошатнулась.

— Отчего же, шанс есть, — задумчиво произнесла богиня и подошла к девушке. — Не уходи с поля боя.

— Что?

— Я знаю ваш план сражения. Полностью одобряю, но… Ты обязана участвовать в битве! Если ты уйдешь, погибнет принц Северин, и Рамалан с Сардаганом никогда не придут к согласию!

— Что? — Трилуна находилась уже в полуобморочном состоянии, не в силах переварить обрушившуюся на нее информацию.

— В общем, запомни одно, дитя! Чтобы ни случилось, не покидай поле боя! Ты обязана спасти мужчину, ради которого бьется твое сердце!

Адалана схватила девушку за плечи и, как следует, встряхнула. Дождавшись, когда взгляд станет более осмысленным, она мягко спросила.

— Запомнила?

Но не успела Трилуна ответить, как по залу прокатился грозный рык.

— Адалана! Адалана!

— Зачем ты пришел ко мне, Бордимал? — богиня скривила свое прекрасное лицо и, отпустив Трилуну, вновь заняла место на троне.

— Дай мне доступ в твою обитель! — продолжил тем временем бушевать невидимка.

— Никогда!

— Это важно! Это касается твоего Рамалана!

Последовал тяжелый вздох, и женщина устало взмахнула рукой, унизанной многочисленными перстнями. Тут же в пространстве материализовался высокий мускулистый воин в кожаных брюках, заправленных в высокие замшевые сапоги. Из-под расшитого золотыми нитями длинного жилета выглядывала белоснежная рубашка, распахнутая на груди и открывающая крепкую загорелую грудь. На бедре устроился грозный меч. Длинные белоснежные волосы рассыпались по плечам. Ярко-синие пронзительные глаза жадно разглядывали сморщившуюся от неприязни женщину.

— Адалана! — выдохнул могучий воин.

— Зачем пожаловал? Несколько сотен лет тебя не видела, и, как видишь, желания общаться с тобой до сих пор не прибавилось!

— Ты моя жена! — угрожающе взревел Бордимал, яростно сжимая кулаки и делая шаг вперед. Но вот он зажмурился, несколько раз глубоко и тяжело вздохнул и уже гораздо спокойней, продолжил: