Он резко взмахнул рукой, и шею тут же опутала ненавистная серебряная цепь. Звенья резко сократились в размерах, выдернув Леонессу в центр шатра и заставив распластаться на полу. Теперь она могла разве что подняться на четвереньки.

— Не хочешь быть рабыней, станешь моей собакой! — провозгласил Нуриэль, с удовольствием отмечая застывший в небесно-голубых глазах ужас. — Неблагодарная! Я ведь вчера спас тебя!

— Вы всего лишь не захотели делиться своей вещью, — глухо прошептала Леонесса, глотая слезы.

— Может, ты предпочитаешь, чтобы я захотел? И поэтому испытываешь мое терпение? — холодная улыбка застыла на лице, и девушка посмотрела на возвышающегося над ней мужчину.

— Нет, — выдохнула она.

Нуриэль присел на корточки рядом с ней и приподнял дрожащий подбородок сильными пальцами.

— Это было последнее предупреждение, Леонесса, — яягко проговорил он, словно пробуя ее имя на вкус. Девушка, услышав, что ее назвали иначе, нежели «рабыня» или «смертная», лишь приоткрыла от удивления рот. — В следующий раз сразу окажешься в моей постели.

— Я… я больше не буду, — еле слышно произнесла она, пытаясь отвернуться от этого гипнотического синего взгляда, словно окутывающего ее сознание, но колдун продолжал крепко держать ее за подбородок, не давая пошевелиться. Затем он быстро склонился над пленницей и дотронулся до ее разбитых губ легким поцелуем, вызывая приятную сладкую дрожь во всем теле. Затем резко поднялся и нагло ухмыльнулся, глядя на притихшую девушку.

— Посидишь на цепи до вечера. А потом, в зависимости от твоего поведения, я решу, что делать с тобой дальше. Кстати, вот такая молчаливая и покорная рабыня мне нравится намного больше.

Рассмеявшись, колдун покинул шатер, а Леонесса осторожно дотронулась до губ, которые все еще горели от его прикосновения и разрыдалась. Неужели теперь даже ее тело отказывается подчиняться ей? Боги! Как могло произойти, что ей вдруг понравился поцелуй ее мучителя?

На улице уже заметно стемнело, когда Нуриэль вновь зашел в свой шатер. Совет у Верховного Жреца изрядно вымотал его. Но, главное, они пришли к согласию, и через несколько дней начнут наступление на Рамалан. Мужчина довольно улыбнулся, увидев лежащую на животе девушку, шею которой опутывала магическая серебристая цепь. Наверное, задремала. Может, этот урок пойдет ей на пользу и научит повиновению.

— Смертная, — тихо позвал он, взмахом руки освобождая Леонессу от оков. Но она даже не пошевелилась. Колдун нахмурился и подошел ближе. Он носком сапога слегка подтолкнул ее под ноги, но снова не последовало никакой реакции. В душу, против воли, закралась тревога, и он резко склонился над ней, поворачивая к себе лицом.

— Демоны Варклахара! — выругался он, поняв, что его рабыня находится без сознания. С руки слетел огонь, освещая пространство, и Нуриэль только сейчас заметил разлившуюся по лицу девушки мертвенную бледность. Сухие, разбитые губы потрескались, и из них еле слышно вырывалось тяжелое дыхание, дававшееся измученному телу с огромным трудом.

Нуриэль огляделся вокруг себя, отмечая, что лежавшие на полу остатки еды, которую он опрокинул еще утром, остались так и не тронуты.

— Глупая гордая смертная, — с нежностью прошептал он. Надо было догадаться, что она не станет подбирать его объедки. Он просто недооценил ее упрямство, но на будущее будет знать, что эта девчонка не так проста, как ему показалось в первые минуты. Надо же, перечила ему, пыталась сбежать, не молила о пощаде, хотя он видел страх, разлитый в огромных озерах голубых глаз, теперь вот решила умереть с голоду, но не притрагиваться к разбросанной по полу еде. Воистину, неподражаемый экземпляр обычной смертной.

Он с легкостью, словно пушинку, подхватил Леонессу на руки и уложил на разноцветные подушки. Затем налил из кувшина воды в серебряный кубок и, приподняв девушку за острые плечики, влил в полуоткрытый рог немного воды. Живительная влага потекла в пересохшее горло, вырывая сознание из тьмы и густые длинные ресницы, отбрасывающие тени на впалые щеки, затрепетали. На Нуриэля в удивлении уставились голубые затуманенные недавним забытьем глаза. Недолго думая, Леонесса с жадностью приникла к кубку, но после нескольких глотков, колдун забрал его из цепких пальцев, вырвав из груди возмущенный вскрик.

— Сейчас я распоряжусь, чтобы нам принесли поесть и вина. Только без глупостей. Поняла? Или вновь посажу на цепь, — мужчина довольно улыбнулся, когда его рабыня решительно закивала.

Через десять минут он вернулся, а вскоре принесли дымящийся ужин и бутыль красного вина. Плеснув его в кубок, колдун протянул Леонессе обжигающую жидкость и снисходительно усмехнулся, когда она, отпив глоток, закашлялась.

— Крепкое?

— Да.

— Ничего, скоро станет легче. Почему ты не попросила у меня воды? Понимаю, по какой причине ты отказалась есть с пола, но неужели было трудно сказать о жажде?

— Трудно. Думаю, даже невозможно! — с гордостью провозгласила Леонесса, чувствуя приятную расслабленность во всем теле. Сознание укутал хмельной туман, заставляя чувствовать себя непобедимой и храброй. Страх и ужас последних дней отступил, и она, наконец-то, как следует, разглядела своего «хозяина». Длинные белоснежные волосы, тонкий прямой нос, из-под бровей смотрели глубоко посаженные холодные синие глаза, в которых словно застыли льдинки. Они сейчас внимательно ее изучали, словно лаская лицо. Высокие скулы и чувственный рот, скривившийся в улыбке. Да, он был очень красив, только какой-то пугающей, ледяной красотой. Словно этот человек не мог испытывать никаких положительных эмоций. Словно… словно его сердце заморозили. Она даже передернула плечами, ощутив исходящий из его души холод.

— Ну как, рассмотрела? — усмехнулся колдун, отправляя в рот жареный кусок мяса, обильно сдобренный ароматными специями. Леонесса вспыхнула и быстро отвернулась.

— Я… не хотела.

— Ну и как я тебе?

Девушка подняла на него удивленный взгляд. Неужели он подшучивает над ней?

— Холодный, — тяжело вздохнув, она решила говорить правду. — И красивый.

В синих глазах промелькнуло удовольствие.

Голова слегка кружилась и чтобы, не упасть в подушки, Леонесса схватилась за руку мужчины. Он довольно хмыкнул и одним быстрым движением подтянул ее ближе к себе. Ощущая нереальность происходящего, она с удовольствием прислонилась к твердому плечу и прикрыла на мгновение глаза.

— Не спи, смертная, — прошептал Нуриэль в самое ухо, отчего по спине пробежали приятные мурашки. — Ты должна поесть.

— Хорошо, — отозвалась девушка и с неохотой склонилась над тарелкой. Мясо было вкусное и просто таяло во рту. Нуриэль, плотоядно улыбаясь, подлил в ее кубок еще вина и, не задумываясь, она вновь осушила его.

— Завтра у тебя много работы. Приведешь шатер в порядок. Подготовишь мне другую одежду. Старую постираешь. Ну и будешь прислуживать мне во время трапезы. Сегодня сделаем тебе исключение ввиду твоего болезненного состояния.

— С-с-спасибо, — с трудом выговорила Леонесса и, икнув, громко рассмеялась.

Нуриэль и сам не понял, отчего при этих звуках сердце радостно подпрыгнуло в груди.

Но видеть эту смертную такой довольной и расслабленной было, несомненно, приятно.

— Иди ко мне, — Нуриэль обнял ее за плечи и прижал к своему напряженному телу, которое сразу откликнулось на это невинное прикосновение.

— Что вы хотите от меня? — Леонесса, даже не делая попытки вырваться, подняла к нему бесхитростное лицо и удивленно посмотрела в синие глаза, сейчас горевшие таким огнем, что у нее даже дыхание сбилось.

— Уже и сам не знаю, — выдохнул Нуриэль, склонившись над такой желанной добычей, что даже потемнело в глазах. Руки зарылись в шелковые пряди, лаская шею, и он мягко приник к полуоткрытому рту.

Несколько бесконечно долгих секунд блаженства, показавшихся Леонессе вечностью, он заставлял ее плавиться под его ласками. Мысли путались, она уже не понимала, где она находится и кто сейчас рядом. Были только его губы и руки, дарившие наслаждение.