— Мне привиделась ведьма.

Почему — то Леонесса и Голган напряженно замолчали. А ложка подозрительно затряслась в девичьих руках.

— Наверное, глаза моего воина сбили вас с толку, — промямлила девушка, потупив взгляд. — Они не совсем обычные.

— Вы все время бредили, у вас был жар! — резко вскрикнул Голган сорвавшимся писклявым голосом. — Ешьте быстрее. Пора делать перевязку и наложить на раны новую порцию мази.

Север почувствовал, что от него что-то скрывают. Странные они какие-то! Но, как бы то ни было, он жив только благодаря им. А что произошло, пока он находился без сознания, выяснит позже. Пока же надо думать, как быстрее подняться на ноги и продолжить путь. Он и так всех задержал. Будь они трижды прокляты — эти волки!

Только на следующий день Север смог подняться и то, с огромным трудом.

— К обеду выдвинемся в путь, — сказал он, морщась от боли.

— Вы с ума сошли! — воскликнула Леонесса. — Рана только-только начала затягиваться!

— Я не принимаю возражений! — отрезал воин.

— Я тоже против! — сказала Трилуна. — Переждем еще денек.

— Вы что, сговорились? Леди Леонесса, при всем моем уважении, будем делать так, как говорю я! — громогласно отчеканил Северин. От его холодного взгляда девушка поежилась. Похоже, он не любил, когда ему перечили.

— Я вам не сопливая девица, чтобы охать от небольшой ранки!

— Правда? — вскинулась ведьма. Она столько усилий приложила, чтобы поставить его на ноги, а он только хочет ухудшить свое состояние! — Если это небольшая ранка, то я умываю руки. Будет плохо, за помощью не обращайтесь!

— Я ее у вас и не просил, юноша! — выкрикнул воин, гневно сверкнув глазами.

— Неужели? — Трилуна уперла руки в бока и в негодовании окинула взглядом перебинтованного мужчину. — Наверное, лучше надо было оставить вас там, в овраге, среди волков! Вы же такой сильный и храбрый, что справились бы и без посторонней помощи! Я, наверное, просто помешал вам!

Воздух между ними зазвенел от напряжения, казалось, что еще чуть-чуть и искры полетят.

— Ну, спасибо тебе огромное, Голган! — яростно процедил Север. — Мне, может, в ножки тебе поклониться? Или сделаться твоим послушным рабом?

— Прошу, вас. Прекратите! — вскричала Леонесса. — Мы поедем, когда вы скажете. Только перестаньте ругаться!

— Пойду укладывать вещи, — зло буркнула ведьма и отвернулась. Как же ей хотелось поколотить этого упертого барана, не желающего прислушиваться к разумным словам. Ведь рана вновь может открыться на этой ухабистой дороге! И все ее труды пойдут прахом! Неужели, он не понимает, что они с Леонессой всего лишь заботятся о нем? Хотят, чтобы он поскорее поправился! А вместо благодарности слышат упреки и недовольство. Ух! Какой же он … самодур! И эгоист!

Трилуна, укладывая вещи, продолжала про себя сыпать ругательствами в сторону Севера, лишь иногда кидая на него возмущенные взгляды.

Он же сидел под деревом, сжав губы в тонкую гневную линию, и отдавал Леонессе отрывистые распоряжения по поводу того, как надо правильно закрепить ослабленную подпругу на жеребце. Рука нестерпимо ныла. Похоже, действие отвара, которым утром поил его Голган, подходило к концу, но он ни за что не признается в этом зарвавшемуся парню. Настроение ухудшалось с каждой минутой, и через час, когда вещи были собраны, стало уже совсем паршивым.

— Северин, вам помочь запрыгнуть в седло? — робко предложила Леонесса, ощущая себя букашкой под хмурым и жестким взглядом карих глаз.

— Мужчины не принимают подобной помощи от дам! — отрезал воин, обдав девушку холодом.

Хрупкие плечи задрожали от обиды и Север, увидев застывшие в глазах слезы, несколько раз смачно выругался про себя. Эта девчонка ни разу ничего не сделала и не сказала ему плохого. А он ведет себя с ней, как скотина.

— Простите леди, Леонесса, — уже ласковей сказал он. — Я не хотел огорчить вас.

Громко шмыгнув носом, совсем неподобающе девушке из приличной семьи, она слегка кивнула, принимая извинения. Этот мужчина очень напоминал ей отца, по которому она так отчаянно тосковала. Такой же сильный, властный, мужественный и необыкновенно красивый. Он так ей нравился, что даже при мимолетном взгляде в его сторону, перехватывало дыхание и смущение охватывало разум. Но она не чувствовала ответной симпатии. Воин словно держал ее на расстоянии, хотя и был неизменно вежлив и заботлив. Зато между ними с Трилуной что-то явно происходило. Подруга, думая, что ее никто не видит, кидала горячие взгляды, полные нежности и отчаяния в сторону Севера. Он же так странно порой смотрел на нее, словно хотел проглотить целиком, что даже мурашки по спине начинали бегать. Видно, разум и сердце у него совсем не дружат между собой! Ведь он в упор не видит, что Трилуна — девушка! Сам себя обманывает, не замечая очевидного! Даже дурак уже давно бы раскусил их хитрость! Вот только незадача: Север ненавидит ведьм! Что же будет, когда он узнает правду?

Мучимая невеселыми мыслями, Леонесса запрыгнула на смирную лошадку и стала ждать Трилуну, которая направилась прямиком к воину.

— Вот, возьмите обезболивающий отвар, — девушка протянула флягу. — Прошу, не будем торопиться. Быстрая езда только усугубит ваше состояние. И, простите, я не хотел ссориться.

Как бы ни хотелось проучить этого упрямца, его боль болью отзывалась в ее сердце. Она просто не сможет вынести его мучений! Легче придавить гордость пяткой и первой пойти на мировую.

Север, глядя в бездонную зелень глаз, которым просто не было сил противостоять, тяжело вздохнул и взял зелье. Этот мальчишка его с ума сведет!

— Спасибо, — короткий холодный ответ вызвал у ведьмы волну негодования, и она крепко стиснула зубы. Что ж, она первая больше не подойдет к этому грубияну!

Мужчина сделал несколько глотков дряни, придающей сил, и с огромным трудом забрался в седло.

Трилуна послала коня неспешным галопом, даже не обернувшись в его сторону. Если он хочет почить в мир духов, она на это смотреть не собирается!

Через несколько минут путешественники вновь выехали на дорогу, ведущую в столицу Рамалана — Невалон. И вновь звенящая тишина, повисшая над ними, только изредка оглашалась щебетом разноперых птиц, да протяжным волчьим воем, от которого у Леонессы кровь стыла в жилах.

Несколько часов спустя, Трилуна решила обернуться и, увидев залитое потом, исказившееся от боли лицо воина, и пропитанную кровью повязку, чуть не выронила поводья из рук.

— Вот дура! — еле слышно обозвала она себя и резко притормозила лошадь. Сочувствие и жалость, отражающиеся в ее глазах только еще сильнее заставили Севера сжать побледневшие губы.

— Не глупите, — попросила девушка. — Вам нужно сделать перевязку. Остановим кровь и продолжим путь.

Сейчас надо было любыми средствами заставить его свернуть с дороги и слезть со своего могучего жеребца. А там она напоит его сонным зельем, и все пререкания прекратятся в одну минуту. Благо растение для него, дурмапал, росло вдоль дороги с избытком. С ведьмами лучше не связываться, дорогой Северин!

— Согласен, — с трудом выдавил воин, борясь с окутывающей сознание тьмой. Еще бы в обморок не грохнуться, словно баба! Он себе этого тогда вовек не простит!

Когда через полчаса Трилуна размотала бинты и оглядела вновь открывшуюся рану на плече, то ее праведному гневу не было предела.

— Я же говорил надо подождать! Вы можете лишиться руки, понимаете или нет, дурная вы голова?

— Делай, что должен, и прекрати орать мне в ухо, — устало ответил мужчина, прикрывая от слабости веки.

Трилуна принялась обрабатывать рану мазью, приготовленной накануне. Пальцы, касающиеся кожи Севера, пронизывали мириады невидимых иголочек, заставляя думать совершенно не о том, о чем надо. Перед глазами всплывала темная комната и сильный мужчина, ласкающий ее тело и терзающий губы. Жар прилил к щекам, и сердце заколотилось с бешеной скоростью, словно она пробежала не один километр. Даже злость куда-то испарилась, оставляя в душе только безграничную нежность к упрямцу.