Трилуна нахмурилась, вновь пытаясь мысленно подобрать слова при встрече с королем Яромиром, чтобы напомнить тому об обещании, выслать спасательный отряд для освобождения Леонессы из плена. Она будет настаивать, нет, требовать, чтобы он отправил воинов как можно скорее, не дожидаясь, пока под знамя Рамалана соберутся все лорды.

За непрекращающимся потоком мыслей Главная ведьма даже не заметила, как вдалеке показалась огромная равнина, на которой, словно муравьи сновали люди, развивались знамена и пестрели тонкие шатры. Даже на таком расстоянии стал слышен нарастающий по мере приближения гул, и Тангильда подняла вверх руку, призывая остановиться.

— Госпожа, — обратилась женщина с легким поклоном к Трилуне. — Я думаю, Лоре следует оставить свою маленькую армию вон в той роще. Боюсь, храбрые воины просто не переживут такого зрелища.

Ведьма указала на чернеющие вдалеке деревья и замерла, ожидая одобрения Трилуны.

— Да, думаю ты права, — усмехнулась девушка, вспоминая, какую посеяли панику среди населения небольшой деревеньки, через которую пролегала их дорога. Мало того, что несколько сотен ведьм проехали по их главной площади, угрожающе скалясь на селян, так еще и огромная стая волков, рыча и обнажая клыки, следовала за ними по пятам. Этих воплей дикого ужаса она не забудет никогда в жизни. Нет, она сначала пыталась что-то объяснить побледневшим прохожим, но когда те просто рухнули в обмороке, решила не мучить более бедных жителей и скомандовала продвигаться через деревню галопом. Да и встречающиеся на их пути редкие люди шарахались в страхе на обочину или улепетывали со всех ног, куда глаза глядят. Радовало одно, никто не осмелился бросить в их сторону ни одного презрительного и ненавидящего взгляда, которыми за всю свою недолгую жизнь Трилуна была сыта по горло. Может, это и некрасиво, но она испытывала какое-то извращенное удовольствие, читая в глазах повстречавшихся путников ужас.

— Лора, справишься? — с легкой улыбкой обратилась к юной девушке Зумейда.

— Да.

Малышка, как ее прозвали в отряде, спешно отделилась ото всех и направилась к застывшей в стороне стае, подобострастно заглядывающей в нежное лицо после сотворенного у стен Сардагана заклинания.

Так как волки обладали несравненно лучшим слухом, то до Трилуны докатился только тихий неразборчивый шепот. Видно было, как альфы кивнули зубастыми пастями и не спеша затрусили в сторону деревьев.

— Когда придет пора выступать, я призову их заклинанием. Нам, наверное, лучше будет продвигаться в самом хвосте армии? — пролепетала Лора, все еще смущающаяся рядом с Трилуной, которая в ее мыслях приравнивалась к Богине.

— Да. И не только тебе. Думаю, окружающие пока не готовы воспринимать нас адекватно, — сморщилась Тангильда. Вновь дав знак, она направилась во главу их отряда и пустила коня рысью. Колонна пришла в движение и уже через полчаса они подъезжали к границе раскинувшегося в долине Сандармана лагеря.

Воины при их приближении затихли и замерли, устремив неверящий взгляд на гордо восседающих женщин. Хоть они и были предупреждены о том, что среди армии будет присутствовать отряд ведьм, но происходящее на их глазах историческое событие вселенского масштаба, разом выбило все мысли из головы. Ведь никто до последнего не верил в реальность того, что они будут сражаться бок о бок с теми, кого всю жизнь презирали и ненавидели.

Неожиданно впереди мелькнуло знакомое лицо, и сердце Трилуны пропустило глухой удар. Навстречу им выехал Северин и, как только приблизился, нарочно громко пророкотал.

— От имени короля Рамалана Яромира Первого приветствую вас, ведьмы Сардагана! — карие глаза впились в Трилуну, заставляя девушку только усилием воли сохранить невозмутимое лицо, хотя хотелось отчаянно улыбаться от затопившей сознание невероятной радости. — Прошу следовать за мной на отведенный вам участок.

Еще один взгляд в сверкающие глаза девчонки, мысли о которой не давали покоя все это время и Север развернул коня, чтобы проводить ведьм в их часть лагеря.

Через бесконечно долгих полчаса, пока пробирались до нужного места, через множество обозов и шокированных и замолкающих при их приближении воинов, мужчина наконец-то остановился и приглашающим жестом указал на десяток палаток, плотно прижатых друг к другу и установленных на некотором расстоянии от основного лагеря.

— Прошу, дамы, — улыбнулся он, отчего сердце Трилуны подпрыгнуло до самого горла, и она просто не смогла сдержать ответную улыбку. — Располагайтесь. Отдыхайте. На рассвете состоится совет, так что я лично зайду за вами.

Девушка поняла, что он обращается к ней с Зумейдой и медленно кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Вот любовь всей ее жизни развернула коня и направилась прочь от их отряда. Затем Север резко натянул поводья, обернулся и быстро подъехал к ней, напряженно вглядываясь в лицо.

— Трилуна, — мягко произнес он. — Можно тебя на минуту?

Не дожидаясь ответа, он спешился и осторожно сжал талию ведьмы, помогая выбраться из седла. Затем, под удивленными взглядами Тангильды и Зумейды взял ее за руку и отвел в сторону.

Трилуна находилась, мягко говоря, в шоке от его действий, но горячая рука, нежно сжимающая ее ладошку, и заставляющая кровь бешено нестись по венам, а сердце гулко стучать в груди, доказывала, что это не сон и воин действительно рядом с ней и больше не пышет злобой и ненавистью.

— Трилуна, — Север заглянул в изумрудные глаза, отмечая про себя, что девушка неуловимо, еле-заметно, но изменилась за прошедшие недели. — Я хотел извиниться за свои слова на совете. Хотел это сделать перед вашим отъездом, но не успел.

Чистое, всеобъемлющее счастье, излучаемое Трилуной, заставило его замолчать и на мгновение прикрыть глаза, чтобы совладать с желанием прижать ее к груди и покрыть поцелуями. А еще лучше, схватить на руки и унести в свой шатер, чтобы не выпускать до самого утра и сделать с этой поселившейся в мыслях ведьмой, все, о чем мечтал бессонными ночами. Не выдержав этого бесхитростного взгляда, в котором он, опытный мужчина, без труда различил безграничное обожание, Северин склонился чуть ниже и прошептал на ухо своей жертве:

— Я скучал.

Судьба этой девочки была решена мгновенно, как только он увидел ее, хрупкую малышку, гордо восседающую на лошади и приближающуюся к нему всего полчаса назад, увидел, как она пытается держать лицо и прятать радостную улыбку от встречи с ним. А уж после ее влюбленного взгляда и вовсе не осталось никаких сомнений. Да, он больше не злится за то, что она прикинулась юношей и заставила его чувствовать себя дураком и мерзким извращенцем, возжелавшим мальчишку. Да, он больше не испытывал ненависти к ведьмам, придя за последнюю неделю к неутешительным для себя выводом. Он осел! Самый, что ни на есть, осел! Наверное, был виноват юношеский максимализм, когда он сбегал от отца и из королевства из-за кажущихся в то время неразрешимых противоречий. А ведь Зумейда была права, говоря, что нельзя судить обо всем ковене по поступкам некоторых личностей. И среди людей встречаются такие мерзавцы, что порой приходится прибегать к крайним мерам без суда и следствия. Трилуна своим существованием опровергла его теорию о том, что все ведьмы — зло. Да, она обладала огромной магической силой, которой еще должна будет научиться управлять, но добрее и храбрее этой девушки он еще не встречал. Только из-за нее он пересмотрел все свои взгляды и принял точку зрения отца. Да, он неравнодушен к ней, как ни прискорбно это признавать. Однако он, как будущий король Рамалана, не может ей предложить больше, чем положение любовницы. Тем более, что привязать к себе наследницу Сардагана, который в скором времени увеличит свою численность и, следовательно, мощь, благодаря указу отца, будет совсем не лишним.

— Я тоже. Очень, — прошептала Трилуна, смущаясь и заливаясь ярким румянцем.

Только почему-то, не смотря на все мысли о том, что юная ведьма достойна лишь нелегального положения в его жизни, бесконечная нежность к хрупкой девочке затопила сердце от этих тихих слов, и Север против воли улыбнулся, поцеловав дрожащие пальчики. Затем он, все еще продолжая глупо, как последний дурак, улыбаться, развернулся и стремительно зашагал к своему коню. Определенно, путешествие станет очень приятным. Особенно, когда точно знаешь, что его будет скрашивать рыжеволосая девушка, лучистым взглядом наблюдающая за его поспешным отъездом.