— Как разнёс так и починю, — мрачно отзывается Лерой.
В дверь звонят. На секунду пугаюсь вероятности того, что это Роуз, особенно когда к двери направляется Картер.
— П***ец, а Онил точно жива? — плоско шутит мой жених.
Рид качает головой, открывая строительный мешок. Я принимаюсь заметать осколки. В комнату заходят трое мужчин. Двое идут производить замеры стекла. Третий опускает на пол какие-то вытянутые коробки. Ну, слава богу, это не Роуз…
— Сам уберу, — говорит мне Лерой, останавливаясь рядом со мной.
Продолжаю заметать. Брукс швыряет в мешок разбитый светильник.
— А я и думаю, на хера тебе приспичило в три часа ночи заказывать полки и лампу, — ядовито говорит он.
Картер садится на корточки и достаёт из груды битого стекла фоторамку. Пока рассматривает снимок, к нему подбирается Оскар. Вытягивает хвост трубой, произносит приветственное «миу» и садится рядом. Любопытный до ужаса.
Я подхожу ближе, и сердце делает кульбит, подскакивая к горлу. На фотке они вдвоём с Онил. Снимок был сделан у Гранд Каньона. В тот день, когда он похитил её с выпускного и повёз исполнять мечту. Оба улыбаются, стоя на краю пропасти. Картер обнимает Роуз. Её волосы подхватил ветер, а за их спиной нереальной красоты закат. И всё это на фоне Гранд Каньона. Невероятная фотография. Они на ней такие юные и счастливые…
Меня будто парализует. В горле ком. Стекло разбилось так странно… Треснуло ровно посередине. Между ними. Будто очередной дурной знак.
Смотрит на рамку. Долго. Пристально. Мне кажется, тоже думает об этом. По лицу ходят желваки.
Не могу видеть его напряжённый профиль. Отворачиваюсь и принимаюсь собирать осколки, чтобы хоть как-то себя отвлечь.
Рабочие кому-то звонят. Стекло доставят через час. Иду на кухню и по просьбе Ричи варю на всех кофе. Лерой отказывается. Собирает новую полку, привезённую из мебельного. Оскар от него так и не отлип. Сидит, контролирует выполнение работы.
— Я хочу отвезти Картера к Зельде, — тихо говорю ребятам на кухне, пока его нет рядом с нами.
— Не пойдёт к этой чиканутой, — хмыкает Брукс, усаживаясь на соседний стул.
— Надо сделать так, чтобы пошёл, — гну свою линию я.
— Это та вальтанутая с вращающимися серёжками? — напрягает память Исайя. — В платье с дикими попугаями?
— Она специалист своего дела. Пусть послушает его, вдруг там… беда с головой.
— Смит…
— Что? Ты ведь и сам не считаешь всё вот это нормальным! Иначе не разбил бы ему лицо.
Брукс делает глоток горячего кофе. Молчит. Значит это сделал всё-таки он. И мне почему-то неприятно, что он заступился за Роуз.
— Ты Картера не знаешь что ли? Да он ни за что не станет беседовать с этой… странной женщиной, — усмехается Ричи, бросая четыре кубика сахара в свой кофе. Пьёт. Морщится.
Ну извините, королевич. Это не Guatemala El Injerto и даже не Jamaica Blue Mountain (Элитные сорта кофе. Примечание автора).
— Я тоже так думаю.
— Надо, ребят. Он уже и сам не рад тому, что происходит. Поможете уговорить?
— Не получится, Смит, больным на голову он себя не считает, а потому твоя идея отправить его к мозгоправу — заранее обречена на провал, — откидываясь на спинку стула, отвечает мне Рид.
Начинаю злиться.
— Раз вы не в состоянии понять, как это важно, сама отвезу его. «Спасибо», дорогие друзья! — обиженно надуваю губы.
— Да не кипятись, придумаем что-нибудь, — задумчиво чешет подбородок Рид. — Но добровольно своими ногами он туда не пойдёт.
— Выруби его значит! — развожу я руками.
— Рехнулась? — хохочет он.
Нашу беседу прерывает звук работающей дрели. Лерой там подразошёлся. Но, честно говоря, руки у него растут откуда надо. Роуз часто нахваливала его раньше. Всё умеет. И вот в принципе сейчас мог бы вызвать бригаду, но нет, копошится сам. Не знаю, мне кажется, что тем самым он хоть немного хочет загладить свою вину…
Когда Исайя отвозит меня на работу, Картер всё ещё занят восстановлением гостиной. Я с грустью смотрю в окно, думая о них. Как здорово всё начиналось когда-то. Такая любовь была. Первая. Настоящая. Чистая. Почему не сумели сохранить это светлое, нежное чувство? Теперь то треснутое стекло на фоторамке не выходит у меня из головы…
*********
На работе удаётся немного отвлечься. Дети отнимают много энергии, но я этому даже рада, ведь постоянно думать о той чёрной полосе, что нас постигла, уже просто невозможно.
Для себя выделила три пары. Потенциальные призёры грядущего чемпионата. Надо бы организовать им дополнительные занятия, а ещё аккуратно объяснить родителям других ребят тот факт, что конкурс им пока не светит.
На такси еду домой. Если откровенно, желания идти на семейный ужин к Ричи, у меня нет. Я бы с удовольствием завалилась спать, но…
Предвкушаю обиду Исайи, а потому, натягиваю на себя лёгкое коктейльное бежевое платье и наношу макияж. Неспроста мой парень сделал акцент на том, что нужно выглядеть соответствующе. Небось опять у них в гостях его мать Диана.
Бэт рассыпается в комплиментах, завистливо вздыхая. Глупенькая. Я бы с удовольствием вместо неё повалялась в кедах и джинсах на кровати. Ну или отправилась играть в баскетбол с ребятами.
Бросаю ещё один взгляд на отражение в зеркале и спускаюсь вниз. Ричи уже приехал, видела его машину из окна. Надеваю ненавистные каблуки. Одно дело танцевальные туфли и совсем другое — эти. Терпеть не могу.
Беру сумочку, чешу по спинке Акселя, виляющего хвостом, и собираюсь выходить. В этот же момент сталкиваюсь с Ридом.
Поднимаю глаза. Ой мамочки…
Смотрит на меня так… откровенно. Взглядом, в миг поджигающим внутренности. Крадущим моё дыхание. Взглядом, пробирающимся под самую кожу…
Будто голая перед ним стою. Это невозможно просто. Как с ним жить в одном доме?
— Пропусти, — прошу вполне вежливо.
Нервно вздрагиваю. Он загораживает проход, а там снаружи Исайя, который давно меня ждёт.
— Иди, — говорит хрипло, кивая на дверь, но двигаться в сторону, похоже, не собирается.
— Рид, отойди, — недовольно хмурю брови.
— А если нет? — заявляет нагло, делая ещё шаг вперёд.
Пялится, не стесняясь. Вызывающе. Жадно. Рассматривает каждый сантиметр моего тела, а у меня уже спина холодным потом покрылась.
— Что значит нет? Я опаздываю! — пытаюсь призвать его к разуму.
— Это что на хер за платье, Смит? — ошалело опускает взгляд ниже на ложбинку. Вижу, как дёргается его кадык, когда он сглатывает. — Сдохнуть можно.
Мне становится до такой степени неловко, что хочется подняться наверх и одеть что-то поприличнее.
— Рид! — очень вовремя вопит Элизабэт.
Я пользуюсь моментом. Протискиваюсь мимо него, вынужденно соприкасаясь с его плечом и спешно захлопываю за собой дверь.
Вечерний воздух приятно холодит пылающие от смущения щёки. Когда-то за вот этот его горящий взгляд я бы отдала всё…
— Отлично выглядишь, зай, — подтверждает удачный выбор платья Исайя. Но почему-то от его слов внизу живота не разгорается пожар…
Пока едем до его дома, перед глазами всё ещё стоит Рид. Чёрт, в его порочных, лихорадочно поблёскивающих глазах столько всего… От искреннего восхищения до вспарывающего лезвием вожделения.
Аж до мурашек пробрало. Разве можно вот так смотреть?
Начинаю ровно дышать только когда подъезжаем к особняку семейства Ричи. Мне сразу не нравится одна деталь. За воротами слишком много машин.
— У вас гости? — интересуюсь, пытаясь выкинуть Рида из своей головы.
— Да.
— Почему не сказал?
— Сюрприз.
Остальные три минуты я уже молчу. До тех пор, пока мы не входим в дом. Я замираю на пороге. Здесь столько людей, что не успеваю даже сосчитать. Женщины в вечерних платьях, мужчины в смокингах. Повсюду живо переставляя ноги, снуют официанты. И даже небольшой оркестр играет.
— Это что за долбаное сборище рокфеллеров? — спрашиваю изумлённо.
— Джен, тише, — возмущается он шёпотом. — Это праздник в нашу честь…
