«Я ведь собиралась доказать тебе, что ты не достойна семейного кольца Ричи. Но ты оказалась не так уж глупа. Сама это поняла».

«Ваша девка-стриптизёрша едва не испортила жизнь моему сыну! Страшно подумать, что было бы, в самом деле женись он на ней!»

В чём-то она права безусловно.

Что если бы мы не остановились?

Чем бы всё по итогу закончилось?

Как долго мы смогли бы «изображать счастливую семью»?

И смогли бы вообще?

— Ну вот что. Я думаю есть повод отпраздновать не только день рождения моей дочери. Надо поблагодарить всех святых за то, что нам удалось избежать родства с этим ненормальным семейством, — поднимая вверх бокал, произносит папа.

Грейс кивает, и ребята подхватывают тост, дружно звякая фужерами. А я вдруг думаю о том, что нелицеприятные слова Дианы Ричи меркнут на фоне сказанного Ванессой.

«Он с тобой тоже не будет! Я видела его. Он сейчас с Ким. Поняла? Ты не нужна ему»

Помимо воли всё равно чувствую обиду и болезненный укол ревности. Мы все здесь, а он с ней. В свой выходной. Отлично…

Атмосфера за столом налаживается, но моё настроение падает ниже плинтуса, и ничего с этим поделать я не могу. Хочу домой в постель. Просто натянуть одеяло до самого подбородка и уснуть.

— О, гляди-ка, мигалки. Либо коп наш соизволил явиться? — слышу я голос Кэмерона.

И как-то в секунду всё преображается.

Сердце начинает колотиться так, будто ему дали задание настучать энное число раз.

Дышать становится тяжело. Под рёбрами разливается какое-то дурное волнение. Роуз ещё сидит улыбается как дурочка. Машет радостно ладошкой, и я прямо спиной чувствую, как Он приближается.

Приехал всё-таки значит…

— Ооо, какие люди!

— Здорово, бро!

— Мы тебя заждались!

Они наперебой здороваются с ним, а я всё никак не могу оторвать взгляд от заполненной едой тарелки. Я ведь даже почти не притронулась. Всё не было аппетита.

— Работа. Попросили выйти сегодня, — слышу я Его голос прямо за своей спиной.

Встаю. Поворачиваюсь. Глупо ведь сидеть как истукан.

Сначала вижу цветы. Огромный букет ирисов. Невероятного, насыщенного фиолетового оттенка.

— С днём рождения, Дженнифер, — произносит Рид, и я перевожу взгляд с цветов на него. Такого невыносимо красивого…

Он как раз в этот момент тянется ко мне. Обнимает. Целует скулу, обжигая коротким, тёплым прикосновением.

— Увидел их и подумал о твоих глазах, — шепчет на ухо, и я судорожно сглатываю. То ли так действует на меня его близость, то ли слова, то ли сам факт того, что Рид Брукс подарил мне цветы… Я не знаю.

— Спасибо, — отвечаю тихо, когда он вкладывает букет мне в руки.

Цветы волшебные. Нежные. Яркие. Необычные. И мне почему-то очень хочется разреветься.

Господи ты боже мой, Дженнифер Смит! Ну какая сентиментальная дура!

Пока Рида цепляет Рой, я замечаю в ирисах кое-что ещё. Раздвигаю листочки.

— Видел да, как Лерой его уделал?

— Брукс, — зову его загробным голосом. — Я не поняла. Откуда он у тебя?

Смотрю на парня растерянно.

— Ты хоть представляешь… Я четыре года назад весь дом перевернула, когда искала его! — возмущаюсь, качая головой.

— Тебе жалко что ли? Она такая дебильная, я думал, ты и не кинешься, — хохочет он, закатывая рукав белоснежной рубашки, которая так до безумия ему идёт.

Мистер Бо… Моя любимая лягушка. Единственная игрушка, которую я привезла с собой из Канады. Да я ведь думала, что никогда не найду её уже. Грешила на Бэт и Макса, думала, что её утащил Аксель. А оказывается всё это время она была у него…

Мистер Бо, немного потрепавшийся за эти годы, выглядывает из-под ирисов, взирая на меня всё теми же прищуренными, косыми глазищами. И слёзы всё-таки катятся по щекам.

— Смит, серьёзно, ты ревёшь сейчас из-за жабы? — Рид наклоняется ко мне, игнорируя докучливого Роя. — Я просто решил вернуть тебе Его.

Я молчу.

Он забрал с собой в армию что-то моё.

Зацепило…

— Пошли, — откровенно потешается надо мной, забирая из онемевших рук прекрасные ирисы.

— Куда?

Кладёт букет на стул, берёт меня за руку и тянет за собой.

— Потанцуем?

Потанцуем. Потанцуем? Потанцуем.

Для нас поёт Lana del Ray High by the beach…

Мне, человеку занимающемуся танцами всю жизнь, отчего-то вдруг становится очень неловко. Вот так друг с другом мы ведь ещё никогда не танцевали… Клуб не в счёт.

Рид невозмутимо останавливается, разворачивается и притягивает меня за талию к себе. Я, краснея, обнимаю его крепкую шею и смотрю на расстёгнутый ворот рубашки. Хочется потрогать этот выступающий кадык. Ни черта не соображаю…

Вдыхаю поглубже его запах, преследующий меня все эти годы и закрываю глаза. До трясучки. Всегда.

Его губы у виска. Спускаются ниже.

— Твоя жаба отслужила по контракту и закончила полицейскую академию. Ты должна гордиться этим своим уродцем, а не рыдать.

Много ты понимаешь…

— Зачем ты взял мистера Бо? — спрашиваю, чтобы отвлечься. Потому что он прижимает меня к себе настойчивее, теснее.

Мы итак стоим ближе, кажется, уже некуда. Наши тела соприкасаются, и у меня начинает кружиться голова.

— Хотел «отработать» у тебя какой-нибудь трофей, — задевая губами ухо, произносит он.

Ты украл самый главный трофей, Рид…

Моё сердце.

Увёз его с собой.

— Смит… — горячо шепчет и порывисто целует скулу, распуская по телу тысячи импульсов.

Мы медленно танцуем и я также медленно сгораю от чувств, которые стремительно наполняют грудную клетку. Как же мне нравится просто быть рядом с ним. Вот как сейчас…

— Смит, — кладёт ладонь мне на шею. — Ты не выйдешь за него, ясно?

Смотрю в его глаза. Сейчас они полны какой-то нездоровой решимости.

Не знает ведь ничего ещё…

— Зачем ты сказал Исайе, что сорвёшь свадьбу? — спрашиваю сурово, пытаясь игнорировать его пальцы, поглаживающие мою щёку.

— Потому что сорву, — склоняет голову влево, наклоняется и ведёт носом вдоль шеи. — Сожрал бы тебя, клянусь…

От хрипотцы в его голосе по телу нестройными рядами разбегаются мурашки.

— Прекрати, — поворачиваюсь, чтобы бросить обеспокоенный взгляд в сторону стола. В принципе в той полутьме, что царит в танцевальной зоне, почти ничего не разобрать.

— Посмотри на меня, — звучит приказным тоном. — Лучше тебе не проверять мои слова. Я тебя предупредил. Откажись от этой свадьбы заранее, если не хочешь скандала.

— С чего вдруг? — прикрываю глаза, когда большой палец его правой руки оглаживает контур пересохших от волнения губ.

— Маленькая сучка, довести меня хочешь, да? — жадно смотрит на мой рот. Глаза полыхают адским огнём.

Не сгореть бы…

Хочется умереть прямо в эту секунду. Потому что целовать нельзя, а жутко хочется. Я вымученно опускаю голову, утыкаясь носом в его сильную шею.

— Ты поняла меня или нет? — снова пытается на меня давить. — Или я поговорю с ним сам, как и хотел. Не доводи до греха.

Закатываю глаза.

— Хватит, Смит, ты реально заигралась…

Отодвигаюсь. Смотрит серьёзно. Злится. Скулы напряжены.

— Заигралась? — гневно переспрашиваю.

— Именно. Ты только сама подумай, малыш. Хочешь одного, а замуж собралась за другого, — притягивая к себе ещё сильнее, говорит он.

Стискивает до хруста костей. До сладкой ноющей боли.

— Твоя самоуверенность просто не знает границ, — выдыхаю я. — Песня закончилась. Всё. Спасибо за танец, я ухожу.

— Ни хрена. Я тебя арестовываю на сегодняшний вечер.

И пока я соображаю, что за чушь он несёт, раздаётся характерный щелчок.

Какого…? Это ещё что за фокусы?

— Ты идиот? — смотрю во все глаза на запястье. На нём красуются невесть откуда взявшиеся наручники.

Пристегнул меня к себе. К своей правой руке.

— Коперфильд недоделанный. Совсем крыша поехала, Брукс? — тяну руку в сторону.

— Ты даже не представляешь, насколько…

Грейс бросает обеспокоенный взгляд в нашу сторону.