Громко смеюсь как безумец. Ощущаю ненормальный прилив бесконтрольной злости и ярости, жаждущей найти выход.

Ну однозначно тронулся умом.

Не знаю, чем бы всё это кончилось, если бы в дверь не постучала Меган. Она была перепугана насмерть. Дурное предчувствие невидимой рукой сдавило горло, перекрыв кислород. Мне хватило и пары секунд, чтобы понять по её лицу: произошло нечто ужасное. А когда она дрожащей рукой протянула мне телефон, сердце и вовсе рухнуло куда-то вниз.

Пока собирал свои немногочисленные вещи, Меган пыталась дозвониться до Смит и Ричи.

— Не берут оба.

— Очень заняты, видимо! — не скрывая отвращения, говорю я. — Сам заберу её.

— Тринадцатая, — кричит мне в спину она, когда я уже поднимаюсь вверх по винтовой лестнице.

Стоя напротив их каюты, раздумываю: открыть с ноги или постучать. Хочется сделать первое, но человек одерживает победу над животным, и я громко тарабаню кулаком по деревянной двери.

Через пару минут она открывается, и на меня смотрит раздетый по пояс и весьма недовольный Ричи.

— Брукс? — вопросительно вскидывает бровь.

— Где Смит?

Хочу войти, но грёбаный альбинос не даёт мне этого сделать.

— Позови Смит.

— Она не одета, — говорит мне этот малохольный.

— Чего я там не видел? — ядовито отвечаю сквозь зубы и борюсь с желанием тупо выкинуть самодовольного придурка за борт.

Ричи меняется в лице. От злости у него аж брови сходятся на переносице. Как у птицы из игры Angry birds.

— Кто там, Исайя? — слышу звонкий голос Смит, и уже через секунду копна её кудрей показывается в проёме.

— Пошли, Смит. Мы уезжаем, — говорю я, всё также глядя на её дружка.

— Не понял… — недовольно хмурится он.

— Я её забираю, — киваю головой в сторону девчонки. — Так яснее?

— С какой стати? — ерепенится обескураженный жених. Моя фраза явно поставила его в тупик.

— Что-то случилось? — взволнованно спрашивает Дженнифер и делает шаг вперёд. Придерживает полотенце рукой, кожа блестит от влаги. Она, похоже, купалась.

— Да. Собирайся давай, — отвечаю, скользнув по её телу голодным взглядом.

Дженнифер на удивление не спорит. Смущённая и прибитая, уходит. Одеваться очевидно.

Ричи закрывает дверь за спиной и выходит в коридор.

— Ты, Брукс, совсем охерел?

— Ты чем-то не доволен?

— Представь себе да. Не смотри так на неё! — угрожающе выдаёт белобрысый.

— Глаза на то и даны, чтобы смотреть, — ухмыляюсь я.

— Слушай, — толкает меня этот бессмертный, — не вздумай лезть к ней, понял?

— Ричи, что за истерика? Ты в себе не уверен? Или в ней? — откровенно потешаюсь я, глядя на распетушившегося бойфренда Смит.

Кстати говоря, когда-то я уже задавал ему этот вопрос.

— Ты хоть знаешь, как она себя чувствовала тогда? На кого была похожа? Худая, бледная, измученная. Сутками рыдала лёжа в твоей одежде на твоей постели! — кривится он, сжимая челюсти. Наступает на меня, и слова, потоком хлынувшие из его рта, ранят будто острые лезвия. — Не ела, не выходила на улицу. Истерила и до мяса скребла свою ладонь. Ни с кем не разговаривала. Смотрела в одну точку как умалишённая. Плевать ты хотел на всё это, верно? Думаешь, достаточно просто снова поманить её пальцем? Или может ты забыл, что теперь она чужая невеста?

Клянусь, сколько знаю Ричи, никогда ещё не видел его таким. Заведённым. Озлобленным. Резким.

— Я тебе её не отдам, — качая головой, говорит стальным голосом, полным решимости. — Не позволю снова сломать её. Ясно?

Глаза метают молнии и он, видимо, ждёт от меня какого-то ответа. А в моей голове набатом стучат его слова: лежала в твоей одежде. На твоей постели. Не ела. Смотрела в одну точку…

Одно дело слышать обрывки похожих фраз от Бэт, и совсем другое — от него.

— Я тебя услышал. И про кольцо я помню.

Смотрим друг на друга. Долго. Напряжённо. И кажется, даже воздух трещит от накалённой до предела обстановки.

— Отлично.

— Сука не захочет, кобель не вскочит, верно? — ухмыляюсь я.

— В этом весь ты, — он прищуривается и презрительно кривит тонкие губы.

— Ребят, там… — Меган замирает на секунду, потому что чувствует эту нашу ауру некой обоюдной неприязни. — Катер ждёт.

Как раз в этот момент из каюты выходит Смит.

— Скажи, пожалуйста, что случилось, — глядя на меня, спрашивает обеспокоено.

— Мать хотели отравить. В ресторане. Её блюдо съел отец. Он в реанимации.

Она в ужасе распахивает глаза.

— Я поеду с тобой, — сжимая её пальцы, произносит Исайя и коротко целует в лоб.

— Мест нет, — уже уходя, бросаю я через плечо.

Их и впрямь нет. Эмбер и Картер тоже уезжают. Ночью у него самолёт…

Двадцать минут на катере были просто невыносимыми. Сидеть напротив Брукса оказалось тем ещё испытанием. Он постоянно смотрел на меня.

Пристально. Нагло. Вызывающе. Так, будто я раздета. Так, будто нарочно хотел меня смутить.

Я же пыталась придать лицу безучастное выражение, но то и дело поднимала глаза и стреляла в него недовольным взглядом. Потому что какого чёрта творится не пойму?

Несмотря на прохладный воздух, мои щёки нещадно пылают, спина затекает от напряжения, и я не знаю куда себя деть, настолько мне некомфортно…

Его поведение нервирует и тревожит. А ещё память всё время услужливо подкидывает одну картинку: я, он и моя ладонь, прижатая к его разгорячённому телу.

Клянусь, в тот момент я забыла как дышать, настолько всё было неожиданно.

Это его «дотронься ещё», от которого моментально бросило в жар… Голос, пробирающийся под самую кожу.

Наблюдала за происходящим, испуганно пытаясь отдёрнуть руку. Потому что было настолько волнующе и остро, что я попросту не знала как себя вести. Чувствовала его напряжённые мышцы под своими подрагивающими пальцами. Не отрываясь, смотрела на его губы, с шумом выпускающие воздух, пока ладонь скользила, проделывая путь от шеи к кубикам на животе, и задохнулась вместе с ним, стремительно теряя голову…

А когда он открыл глаза — мне кажется, я и вовсе умерла прямо там. Ведь то, что увидела в них, взбудоражило до самой глубины искалеченной души. Всколыхнуло присыпанные пеплом чувства, осколками ранившими моё сердце четыре года назад.

Именно тогда я и разозлилась. Потому что поняла: в очередной раз ведусь на собственные эмоции. Всё это уже было… И ничего хорошего не вышло.

Я не готова снова идти ко дну. Слишком долго и тяжело выбиралась оттуда. Сломленная и слабая как никогда.

Моя обида на него очень глубока. К тому же уязвлена гордость и задето самолюбие.

Нет, Рид. В эти игры с огнём я больше играть не стану. У меня есть Исайя: заботливый, нежный и любящий. Надёжный, знающий, что ему нужно от жизни. И я ни за что на свете не сделаю ему больно. Не теперь. Ричи этого не заслужил.

Я справлюсь, моё влечение к тебе — лишь отголоски нашей драмы. Я больше не та маленькая и глупая девочка, которая была готова упасть тебе в ноги.

Бросаю взгляд на Лероя. Он — мрачнее тучи. Когда мы садимся в его новую, навороченную бэху 8 серии, они с Эмбер всё ещё не разговаривают друг с другом. Ни словом не обмолвились, пока мы гнали на катере к берегу Блу Бэй. Оно и понятно, я вообще не представляю, что бедная Эмбер пережила за эти выходные. Наверняка уже неоднократно пожалела о том, что поехала с ним на свадьбу его неадекватных друзей.

А вообще, если откровенно, мне нравится эта девушка: на зависть спокойная и уверенная в себе. Не стала закатывать скандал и устраивать ему громких сцен со слезами и топаньем каблучком. Это несомненно достойно уважения. Даже не знаю, как она терпит этого бешеного…

— Я ребят отвезу и приеду, — говорит Лерой в то время, как она выходит из автомобиля у гостиницы Блу Мирэкл.

Эмбер кивает, вежливо прощается с нами, и мы остаёмся в машине втроём. Рид сидит впереди, я сзади. Какое-то время едем молча, но потом я не выдерживаю этой гнетущей тишины.