— Идиот, — констатирую я, кидаясь на него и зажимая его шею.

Басы бьют по ушам, люди вокруг всполошились, но ожесточённая схватка продолжается. Выкручивается ящер.

Лупит. Месит. Плечо. Печень. Солнечное сплетение. Разошёлся ни на шутку. Начинаю тоже заводиться. Всё как обычно в общем, только сегодня его удары, пожалуй, беспощаднее. Ну ладно, засранец…

Дёргаю его за футболку и резко толкаю к стене. С мудрёной стойки в стиле хай-тек одна за одной валятся бутылки с пойлом. Сбитые его тяжёлой тушей.

— Ублюдок! — орёт он, отрабатывая на мне какую-то лихую комбинацию.

Ни черта себе. Это что-то новенькое…

Сгибаюсь пополам, кашляю, чуть ли не выплёвывая собственные лёгкие, из которых, кажется, разом вышибло весь кислород.

***, знатно так всыпал, говнюк.

Выпрямляюсь.

Ну всё, ишачина.

Внутри клокочет гнев. Расставляю большой и указательный пальцы, с размаху бью в глотку, одновременно делая подсечку ногой. Не ожидает.

Как тебе такие смешанные единоборства, выпендрёжник?

Падает на пол, прямо в битое стекло. Я следом.

— Опять вы! — краем уха слышу расслабленный и весёлый голос Роя Осмо. Он явно забавляется происходящим. Будет смотреть представление в первом ряду. — Не трогайте этих психов.

Наверное, команда адресована подоспевшей к месту происшествия охране. Ведь подобных выкрутасов в «Логове», согласно неписаным правилам не терпят. Единожды распустив здесь руки, можно запросто получить пожизненный бан на посещение этого заведения.

Но нам, положа руку на сердце, это не грозит.

Мы с Лероем перекатываемся, по очереди раздавая друг другу болезненные тумаки. Рука у него реально тяжела. Особенно левая. Совершенствуется, скотина. Понабрался приёмов и практик от новомодных тренеров.

— Убью тебя на хер, — раздувая ноздри как бык на кориде, угрожает он, сидя сверху.

— Придётся повозиться, — ловким движением заставляю его на секунду потерять ориентацию в пространстве. Опрокидываю.

Всё-таки в армии можно научиться полезным вещам. Например, тому, как уделать заносчивого действующего чемпиона. Локтём сбоку придавливаю горло. Хрипит, извергая ругательства одно за другим. Копошится, пытается скинуть с себя.

— Опять меня недооцениваешь, — давлю посильнее. Его кашель — прямо музыка для моих ушей. — Слишком самонадеяно с твоей стороны.

Лерой вскидывает ноги, завязывается борьба. Рвётся ткань. Кожу, жаля, царапают осколки. Запах виски и водки смешивается с какофонией звуков клуба.

— Тебя… вышвырнут скоро… из спорта. Если не станешь… терпимее, — тяжело дыша, читаю я нравоучения, попутно раздавая лещей этому чиканутому. Этот жест всегда безотказно выводил его из себя.

— Сволота, урою! — дубасит кулаками в ответ. Тело уже ноет адски, но бывало и хуже, чего уж там.

Нащупывает что-то. Что делает?

Сообразить могу, среагировать — не успеваю.

Бутылку взял в руки. Видимо, чудом уцелевшую. Но таковой она оставалась ровно до тех пор, пока не приземлилась на мою голову. Даже не понял, когда именно это произошло.

В глазах темнеет, по ушам что-то льётся, то ли кровь, то ли, судя по запаху, водяра. Меня чуть не вырубило. Боль адская в черепушке.

— Совсем… двинулся? — ошалело моргаю я, стряхивая осколки.

Голова всё же разбита однозначно.

– ***ть, не прощу тебе! Почему… она? — задыхаясь, свирепеет он.

— А почему нет? — нарочно провоцирую его я, отмечая звон в левом ухе. Только сотрясения не хватало для полного счастья.

— Тварь, — заносит руку, чтобы ударить по морде.

Ну нет, хватит. Я тебе не долбаная груша.

Почти вслепую отражаю удар, хватаю его руку и выворачиваю в обратную сторону, одновременно с этим приподнимаясь и переворачивая его. В итоге этот клоун утыкается фэйсом в пол.

«Логово» медленно плывёт у меня перед глазами. Дурной знак. Чёртова бутылка. Так инвалидом остаться можно. Улыбаться потом всю жизнь, пуская слюни?

— Сука, трахал мою бывшую… Самому не противно? — выплёвывая стекло, подаёт он голос, пропитанный ядом.

— Твоя фантазия… не знает границ, — ору я, выкручивая его руку и прижимая коленом к полу. — Ты просто… идиот. Думаешь… я бы потащил Онил в кровать? Совсем крышей поехал? Я бы никогда… её пальцем не тронул.

— Не гони, — всё ещё трепыхается он, и у меня все последние силы уходят на то, чтобы он полежал и «отдохнул» вот так ещё какое-то время. — Ты жил у неё дома!

Теперь вижу мерцающие точки.

— И чё? У меня… на даче ремонт, дома — клон Смит. Переконтовался у Онил несколько дней, пока она летала в Париж. Заливал глотку… на пару с Освальдом. Он от меня, кстати… в полном восторге…

Немая сцена.

— Чё? — вижу его озадаченный профиль, оторванный от поверхности пола. — Это на хер ещё кто такой? Вас *** там трое что ли?

Мрак… Больной.

— С катушек слетел? — хохочу в голос. — Лерой, ты реально двинулся умом, ей богу!

Страшно злится. Психует. Не любит быть побеждённым, разумеется. Опирается на руки, пытаясь встать.

— Лежать! — наседаю, зажимаю горло внутренним сгибом локтя, фиксируя положение. Командир взвода воспитывал меня за длинный язык вот точно также. — Надо быть конченым… дебилом, чтобы думать о нас с Онил в подобном ключе.

— Не верю…

Олень. Все соки выжал из меня.

— Твоё право. Мы с ней просто… сдружились, кретин. Не путай с тем, что было у тебя с Сандерс, — отпускаю его и отползаю в сторону. — Как же дерьмово, а…

— Лерой, моя секретарша выпишет счёт, — громко информирует нас Рой, приседая на корточки. Криво улыбается, зажимая во рту сигарету. — Весь народ распугали мне, уроды, но было занятно! Мне тут в голову пришла одна чудная идея. Может, будем устраивать такое за деньги? Помещение я найду.

— Пошёл ты, Осмо! — соскребая себя с пола, отвечает Лерой.

Только сейчас замечаю, что посетителей и впрямь поубавилось, а музыка подозрительно притихла. Присутствующие замерли.

— Всё-всё, продолжаем веселиться, друзья! — радостно хлопает в ладоши Рой. — Шоу-программа окончена. Билли…

Диджей тут же включается в работу, и люди постепенно приходят в себя. Сажусь и осматриваю масштабы погрома.

Нехило так… Нижние ярусы стеклянной стойки — в хлам, на полу битые бутылки с лужами из алкоголя. Минус стол, несколько стульев и бесчисленная посуда.

Великолепно.

— Что с его головой, Лерой?

Моргаю и перед мной появляется озабоченное лицо Смит. Изучает повреждения, наклоняясь ещё ближе.

Красивая она до невозможного.

— Эй, сколько пальцев, — спрашивает, обеспокоено закусив губу. — У тебя вся голова в крови, Брукс.

Молча пялюсь на её губы. Неделю её не видел, соскучился невыносимо.

— Брукс, ты меня слышишь? — хмурится она, пока я наслаждаюсь прикосновением её холодных ладоней к лицу.

— Картер, он что оглох? — в ужасе переводит взгляд на мои уши.

Ах, немощные нас не устраивают. Ну ясно…

— Погоди, Смит, — а это уже Лерой, который шатко, но всё же стоит на ногах. Видок у него, конечно, потрёпанный. — Оклемается. Продул в этот раз.

— Иди ты… последним на полу распластался ты! — щупая затылок, возмущённо бросаю я.

— Оглох, как же! — хмыкает Лерой, а потом… протягивает мне руку.

Кабинет Роя Осмо навевает не самые приятные воспоминания, ведь именно вот в это огромное окно затащил меня однажды Брукс. В тот вечер, когда я, дрожа, стояла на парапете, мысленно попрощавшись с целыми косточками…

Надо признать, он с ребятами подоспел весьма вовремя. Неизвестно, чем бы вообще закончилась та ситуация с тремя неадекватными парнями. Ничем хорошим уж точно. До сих пор мороз по коже.

Рид на секунду перехватывает мой взгляд. Мне почему-то кажется, что он думает о том же. Я отвожу глаза.

К счастью, вокруг него порхает молодая, болтливая медсестра, которую заблаговременно пригласил в клуб предусмотрительный Рой. Пока она обрабатывает протестующему Бруксу пострадавшую голову, мы с Лероем подпираем стену, стоя чуть в стороне у двери.