— Жалкие мятежники! Койоны, они на землях родов! Я почуял этого гада — Коваля! Мерзкого предателя, за которым охочусь больше полугода, — разорался Зверь, — Но когда я зашёл в лес, койоны схватили меня. Плакали мои три сотни. Говоришь, псы узнали тебя?

— Люди не частое явление в наших землях, пройти можно только через Койонов или Вульфорг, вот они и решили, что ты свой, если ведут дела с людьми, — размышляла Маира да в таком тоне, что пыталась кого-то сильно в этом убедить.

— Может ты и есть посредник, за которым я охочусь, раз они тебя узнали? — оскаливаясь, сказал Зверь и указал на Иртона мечом.

«Вот и всё, вот и случайная улика, которая поведёт дело не в ту сторону, единственный способ что-то доказать теперь, это взять Зверя с собой в наш мир или…» — подумал Иртон и сказал:

— Если бы я был с ними, я б с ними и остался! И не попёрся спасать тебя в лес! — Иртон сделал гордое лицо, достойное настоящего рыцаря. Эти слова удовлетворили Зверя и, будем надеяться, он поверил. Ко всему вдобавок, Зверь отныне Иртону был обязан жизнью.

— Что будем делать? — спросила Маира.

— Эти шакалы, что-то замышляют, они выстроили засаду на дороге, — сказал Иртон.

— Мы ничего не можем сделать. В засаде сидит добрая пара дюжин вооружённых солдат. Нужно поспешить к крепости и предупредить короля. Берите оружие, воду и еду, я поищу карты и компас — должны быть, думаю. Как-то же они ориентируются. Тут повсюду гербы Коваля! — раздал указания Зверь, широко размахивая руками.

Иртон побежал к одной из палаток, которая представляла собой обыкновенную двускатную крышу из ткани растянутую вдоль стропил, на ткани изображён герб: переплетённые змеи под короной на фоне жёлтого каплевидного щита. Внутри разложены спальные мешки из грубо выделанной кожи, обшитой овчинным мехом. В «ногах» мешка лежал огромный рюкзак.

«Нужно скрутить один спальник и взять эту сумку. Так, где же оружие, лучше ружье так, как в фехтовании я профан», — рассудил Иртон и принялся сворачивать спальник.

Зверь зашёл в самую большую палатку, в ней можно было стоять в полный рост. Разложены три спальника вокруг кованого сундука с плоской крышкой, рядом валялся открытый замок и ключ. Зверь, недолго думая, заглянул внутрь, там лежали какие-то документы, кошелёчек золотых монет и компас. Зверь забрал деньги, стал изучать бумаги.

Маира, самая заботливая из компании, собрала три спальника и два рюкзака еды, фляги с водой, посуду нашла и огнива. Начала сворачивать палатку, но что-то её остановило. На пояс надела ремень, на котором висел длинный кинжал. Иртон перебежал к другой палатке, уже в дождевом плаще, и снаряжённый рюкзаком. Зверь нашёл карту с печатью, которую он сразу узнал, это карты, сделанные в роду Дю, то есть по заказу самого короля.

Предатель, — с тяжёлой ненавистью произнёс Зверь. Он собрал все бумаги в сумку, которую носил под кафтаном. Вышел из палатки. Перед ним стояла Маира, вокруг которой лежали собранные рюкзаки, потом с жутким грохотом прибежал Иртон. Под плащ он оделся в кольчугу, которую где-то нашёл, белые брюки заменил на койонские штаны, переобуваться не стал — нет размера, нашёл себе меч и встал смирно со щитом наперевес. Зверь рассмеялся, что аж слезы покатились. Можно догадаться, что Иртону придётся переодеться. Волкиец нашёл из очень плотной кожи куртку, застёгиваемую на ремешки, и плотные штаны. Иртон снарядился во всё это поверх одежды. Дальше кольчуга. Рюкзак, щит через плечо, меч в ножнах на пояс.

— Ну как? — спросил Зверь, готовый засмеяться в любую секунду.

— Адски тяжело! — сказал Иртон, и он прав, всё обмундирование вместе весит около десяти килограмм. Для неподготовленного человека, ужасная ноша, а ведь предстоит дальняя дорога пешком. От кольчуги отказались. Под плотную кожаную куртку, он оделся в длинную рубаху, а поверх просто в дождевой плащ.

— Вы долго будете мерить, что стащить? — запаниковала Маира, — Что если в лагерь остальные вернутся!

— Она права! — добавил Зверь, надел рюкзак, посмотрел на компас и двинулся куда-то в лес. Иртон поспешил догнать. Маира за плечами несла только свой спальник, а Иртон взял свою одежду с собой, она грязная и порванная, но это всё, что осталось из родного.

Это важно — иметь что-то родное, когда, даже, мир решил в одно мгновение измениться до неузнаваемости.

***

Путь сильно изнурял, а лес не заканчивался. В каждый привал и ночлег Зверь сверял компас с картой, потом карту с компасом, иногда, недоумевающе, чесал за ухом металлической рукой. Чем дальше шли, тем больше лес изменялся, а волк — ругался.

Появлялись и вполне знакомые Иртону берёзы и осины.

Из рациона, на всю дорогу, было только вяленое мясо, которое они собрали в лагере, овощей не было, ещё какие-то корнеплоды, напоминающие по вкусу картошку, но на вид больше похожие на корень хрена. И булочки — пшеничный хлеб легко узнаваем на вкус.

— Иртон! Мать моя! Ты жрёшь мясо? — вскричал Зверь, а глаза его раздулись в половину лица, в тот первый раз, когда встали на привал.

— Да, так ничего больше нет, и вкусно к тому же, — ответил Иртон, смачно причмокивая.

— Век живи, век учись, — выдохнул Зверь, удивлённо покашливая. Маира сделал вид, что не знает ничего о таком явлении. Но она трижды подавилась, когда Иртон жадно сжевал откушенный кусок.

Изнурительные ливни, холодный ветер, совсем обессилили путников, даже уверенный Зверь стал тяжелее передвигать ноги. Они сбились со счета, сколько уже прошли. «Сдаётся, много времени упущено». Волк рассказал о своей доле, что он охотник за головами, то есть находит разыскиваемых личностей и приводит их к тем, кто их разыскивает. Но затем он пожаловался, что с недавних пор, не может вести жизнь убийцы, поскольку его все узнают, потому он выслеживает опасных чудовищ или преступников, которые мешают жить его величеству королю Лонтону. Больше о своей жизни распространяться он не стал. Маира подчеркнула, что слышала о Звере, и он лучший в своём деле, ещё никто от него не уходил. Чем именно прославился волкиец, они умолчали. Украдкой Маира интересовалась о некоем Ковале.

Иртон шёл и мечтал очутиться дома рядом с Катей, выпить сладкого чаю с лимоном. Окунуться с головой в горячую ванну, вымытым и чистым лечь на диван, взять газетку и, попивая ароматный кофе, прочесть её несвязные новости.

А Маира сияла от счастья, она всегда хотела уйти от рутины служанки и отправиться в большое приключение, вот и оно! Несмотря на все трудности, ей очень нравилось происходящее. Она обрела надежду, что за предупреждение об атаке ей дадут право на свободу, что Иртон и Зверь вступятся за неё. Тем не менее, когда слушали её рассказы, невольно испытывали чувство подвоха. Что-то должно быть не так, рассказы как будто не завязывались с её знаниями.

Неожиданно Зверь остановился, как-то искусственно театрально заныл, с его плеч слетел рюкзак и упал на землю, волк повалился на колени.

— Моя телега! В ней мои деньги, ловушки, труп барона! За него живым или мёртвым обещали полтинник! Полтинник! Вы понимаете? — выл Зверь. Они больше недели в пути и настроение так испортилось, что Зверь решил и об этом вспомнить, дабы хуже стало.

Он ударил себя по лицу.

— Соберись тряпка! Так, привал, мне нужно всё сверить и очень внимательно! — Зверь на том же месте пересел, скрестив ноги под собой, разложил все бумаги, компас, палочку с рисками, и стал что-то мерить и рассматривать.

Иртон взглянул на Маиру, пожал плечами, снял рюкзак и пошёл собирать хворост, несмотря на пронизывающую боль в пояснице и плечах. Маира принялась изучать содержимое рюкзаков. Зверь резко поднял свою железную руку над головой, вытянув указательный палец.

— Лошадь мою увели! Где я другую возьму? — фыркнул он.

Иртон принёс большую охапку хвороста, повалил рядом с Маирой и рухнул лицом вниз. Бессилие доконало. Маира, обшарив оба рюкзака, посмотрела на несчастных Зверя с Иртоном, проглотила слюну.