— Ничего не понял, — ответил Иртон.

— Отсюда есть выход? — спросил Зверь.

— (Нет. Мир конечен. Замкнут.) — прозвенел в воздухе ответ.

— Он нам бесполезен… — подытожил Зверь и направился изучать пещеру.

— Наконец-то вы закончили сходить с ума! Как нам быть! Я промокла, мне холодно, я хочу, есть и мне жутко страшно, — разрыдалась с новой силой Тейра, и пищала своим противным голосом, через слезы. Она владеет волкийским и понимает, что говорят Иртон и Зверь, но она говорит на нем не так хорошо, чтобы разбирать его в разных звуках.

«Я совсем недавно к ней привык, а теперь она снова раздражает, интересно, ягуары, какие на вкус?» — начал анализировать мозг Иртона.

— Успокойся, Зверь нас вытащит отсюда, он что-нибудь придумает, — попытался успокоить Иртон Тейру.

— (Почему она кричит?) — прозвучало в воздухе.

— Она расстроена.

— (Из-за меня?)

— Нет, ты не причём.

— Что?! Ты продолжаешь это делать, когда мне плохо? Ты мерзавец, бездушный психопат! — закричала Тейра и толкнула Иртона. Тот даже упал. А ягуарша, пытаясь громко топать по песку, пошла к камню на берегу.

— (А. Это из-за тебя. Тогда я спокоен.)

— Да, спасибо, что хоть ты спокоен, — встав и отряхнувшись, ответил Иртон.

Зверь бродил по пещере, ни о чём не разговаривал. Только периодически ругался и проклинал всю семью Маиры. Начал с матери и плавно перешёл к остальным родственникам. Зверь многих матерей вспомнил: мать камня, о который споткнулся, мать светящихся грибов, мать пещеры, мать короля Лонтона и мать Иртона, чтобы Иртон не обижался, что о его матери ничего не сказали. В какой-то момент Зверь наткнулся на сухое дерево — кусок поддерживающей конструкции сводов шахты. Это принесло некоторую радость. Большое, можно развести огонь. Пещера огромная в ней есть целое озеро, другого берега не видно возможно из-за темноты, а может из-за большой ширины. Воздух в пещере свежий, Иртон задумывался об этом, получается, что откуда-то он поступает, ведь в шахте, воздух был затхлый. Звук, куда-то пропал, так решили герои. На самом деле: дух, который мог общаться, только создавая определённые вибрации в воздухе, просто этого не делал — молчал одним словом. Зверь притащил наломанных палок и кусков дерева, выдранных каким-то жутким способом, разложил «шалашик» из них. Подложил мелкую стружку горсткой под конструкцию будущего костра, покопался в кармане. Смог достать маленький кусочек кремня. Он шкрябал его пальцами своей металлической руки, получил искры, в течение нескольких минут костёр был готов.

— Тейра, всё будет хорошо. Вот, иди, погрейся у костра, — добро, улыбаясь, предложил Зверь. Иртон подошёл и сел, протянув руки над огнём.

— Мы ведь умрём здесь? — очень грустным тоном спросила Тейра, когда расположилась у костра, — Мы не спали и не ели очень давно, сколько мы в пещере?

— Если мы не найдём выхода, то мы умрём от голода, — ответил ей Зверь, сдерживая комок обиды в горле.

— (Что это за чудесный свет? Мне так хорошо возле него.) — снова раздался звук. Огонь потрескивал и придавал уюта сырой пещере.

— Это огонь, — ответил Иртон.

— (Он тоже пришёл с вами?)

— Нет, он не живой, мы его развели, создали, так сказать, — ответил Иртон, улыбаясь сам себе.

— (Не живой?) — удивлённо переспросил дух.

— Да, он явление природы, он не существо.

— (Существо?)

— Он, не плотный, у него нет тела, это просто световой эффект химической реакции.

— Да, теперь и я не понимаю, что такое огонь, — недоумевающе добавил Зверь.

— (То есть, он такой, как я?)

— Нет, ты мыслишь и разговариваешь, ты существо, — ответил Иртон на слова звука.

— (Но я не плотный, у меня нет тела, я тоже явление, а ты говоришь, что я существо. Значит существо — это явление.)

— Ребята, у меня голова болит от таких рассуждений, давайте о другом, — взвыл Зверь, почёсывая затылок.

— Я пытаюсь поспать, можно тише? — дрожащим голоском попросила Тейра. Одежда подсохла, а радости не прибавлялось.

«Кто-то должен попробовать грибы», — подумал волкиец.

— Иртон, ты заметил, что уже второй раз мы попадаем в подобную ситуацию, а нами руководит женщина?

— Да, смешно получается.

— (Кто вы? Мой друг говорил, что за миром нет ничего.)

— Я — Иртон — человек, Это Зверь и Тейра — они зверяне, — представил всех Иртон.

— (Почему вы разные?)

— Эмм, так получилось.

— Что ты имеешь в виду под миром? — спросил Зверь.

— (То, где мы находимся — это мир, а мой друг иногда исчезает из него, потом возвращается и жалуется на холод, такой как от костра, только наоборот. Неуютный.)

— Подожди! Кто твой друг и где он? — оживился Зверь.

— (Он сейчас спит, там дальше.) — похоже, что дух указывает куда-то, но он не понимает, что его никто не видит.

— Где? Отведи меня! — решил разведать Зверь. Они находятся в пещере, уже достаточно долго и чувство голода стало сильное и настораживающее.

— (Хорошо.) — и звук пропал, затих. Зверь стоял около костра и ждал чего-нибудь, но ничего не произошло.

— (Почему ты не пошёл за мной?) — переспросил вернувшийся эхом звук.

— Куда я должен был пойти? Тебя не видно, ты же явление, забыл? — рассерженно ответил Зверь.

— (Огонь тоже явление, но вы его видите, и Иртон говорит, я существо.)

— Нет времени! Как же ты можешь показать мне дорогу? — задумался Зверь.

— Он может постоянно говорить! — добавил Иртон.

— Когда он говорит, поднимается сильное эхо, и когда он удаляется, эхо рассеивается по пещере, я не могу уловить, откуда звук, он просто в воздухе, — поправил Зверь.

— Пусть напевает мелодию, у него точно получится, так ты сможешь поймать ритм и найти источник, — с улыбкой предложил Иртон.

— Хорошо, попробуем. Звук, как тебя, кстати, называть? — поинтересовался Зверь, поглаживая подбородок в раздумье.

— (Меня никто никогда не называл.)

— У тебя должно быть имя, — удивился Иртон.

— (Но у меня нет, оно было раньше, а сейчас нет.)

— Раньше, когда? — напирал Иртон.

— (Всё было другим, никак иначе. Я оказался здесь заперт, потом вспышка, и мир начал переливаться цветами, а раньше мир так не делал. Среди всего этого нового память утекала из меня. Явился воин в белом балахоне с луком и стрелами за спиной, он представился, я не помню, как. Но я запомнил его лицо: пустые глазницы и бледная кожа, голый череп. Он смеялся после каждого своего слова и говорил мало.)

— Кто это был? Это твой друг? — спросил Зверь.

— (Нет. Я не помню. Меня нет в его списке, я умер не в том месте. Умер… Она сказала мне, что я умер!) — чувствовалось удивление в мелодии и плачь.

— Так это твой друг или нет? — ещё раз спросил Зверь.

— Он же сказал нет, — ответил Иртон, — Ты сказал — она?

— (Да. Я вспоминаю, это была женщина.)

— Назовём его дух, как тебе? — предложил Зверь.

— (Мой друг пришёл сюда позже, лучница ушла. Я был один, а потом друг пришёл. Мне нравится слово — Явление.)

— Понятно, буду надеяться, не встретиться с твоей лучницей. Явление, повторяй слова за мной, — сказал Зверь, прокашлялся и запел, прислонив руку к груди и выпрямившись в гордый профиль как гусь.

Как у каменной стены

Ходит рыцарь молодой

Со знаком чести на груди

Да со сломанной рукой.

Серебряный звон,

Изношенных лат,

В схватке рождён

И воинами прян.

И когда к родным краям

В гости просится война,

Уже заряжена стрела,

Будь готова тетива.

Её целовал

Ты лишь один.

Рассвет не настал,

Ушёл не глядим.

Как к двери маминой

Ты неловко подходил.

Как о цели праведной,

О возвращенье говорил.

Пыль да зала,

Смертельный удар.

Полынь и трава

От тяжести ран.

И у дома твоего

Уже выросла трава.

Путь был начат далеко,

Но сюда вела тропа…

Явление начал повторять слова слог за слогом, и в его исполнении полилась дивная уверенная мелодия, как военный марш. Со временем дух вошёл во вкус и добавил ещё инструментов. И песенку Зверя раз за разом наигрывал целый оркестр. Такой шум не мог не разбудить Тейру, которая состроила раздражённую мину на лице, а при этом пританцовывала хвостом. Звук удалялся и, действительно, стало слышно куда. Зверь выпрямил оба уха торчком и направился по пещере. Музыка шла вперёд, Иртон и Тейра пошли следом, так как это интересно и весело. Тейра забыла обо всем и заулыбалась. Становилось очень темно, пещера сужалась, а светящиеся грибы редели. Дух вывел их на узкий проход, из которого дул сквозняк, да стояла непроглядная темень. Иртон замешкался, ему было страшно возвращаться во тьму. Тейра заглянула своим кошачьим взглядом — ничего странного, обыденно, ещё тоннель.