— Работа мастера стоит денег, а сталь я найду, — ответила Сола, — Что ж, командор, через два квартала будут бани, сейчас глубокая ночь. Есть два варианта, или Сетерит сидит в убежище и ждёт часа, или по ночам она выходит, чтобы не светиться днём.

— И что ты предлагаешь? — скрестив руки на груди, спросил Тай-Фу.

— Я предлагаю следующее. Вы отправляетесь и собираете стражу, чтобы устроить ей засаду, если она там. Я пойду, проверю и дам вам сигнал. Ежели её нет. То страже придётся разорить все притоны и бордели, да собрать всех приезжих в камеры! — предложила Сола и сама испугалась своих слов, — Я думаю, она там. Ещё бы неплохо усилить охрану его величества.

— В целом я понял, — Тай-Фу дотянулся до плеча высокой, как все волкийцы, Солы и дружественным жестом хлопнул по нему, — Береги себя.

Тай-Фу отправился в сторону Доблестного Дома. А Сола, достала свою трубку, забила табаком и прикурила, пустив густой дым. «Хм, дым к земле ложится, гроза будет». Охотница пошла узкими витиеватыми ходами между домами, дабы сократить путь до баней, пройдя за очередной дом на неё наткнулся маленький мальчик, который по неосторожности врезался в её ноги.

— Ой, а вы кто? — спросил удивлённый мальчик.

— Я волкиец, ты разве не видишь?

— Волкиец? Я о вас слыхивал, но никогда не видывал. И много ль ваших в граде? — поразился мальчик.

— Нет, в этом городе нет.

— Пнятно, — дал свой ответ мальчик, просто из вежливости, поскольку интересного ничего не узнал.

— Уже ночь глубокая, маленьким спать пора, где твой дом? — Сола села перед ребёнком на корточки и всё равно оставалась великаном в сравнении с ним. Средний рост волкийца около двух с половиной метров и женщины не исключение, в то время, как тинторы ростом с людей. С медвегами история тёмная. Лампту — настоящий гигант, больше любого медвега, даже северного, или волкийца, а Супус — коротышка, ниже него только гоблины, которых попробуй, найди в землях родов.

— Дом далече. Мы ехали сюды, ибо папка скзал, что экие зверяне хочут нас… эм… обл… обун… обанить…

— Обратить? — преисполненная удивлением, добавила Сола.

Так как вера у всех зверян одна, то есть культ поклонения Богу Хаку, который в свою очередь примерно пять веков назад запретил на него молиться и строить храмы, по ведомым одному ему причинам, то соответственно всё население не может сменить веру и обратиться в другую, ибо они верят, что Бог в прямом смысле среди них, бродит и слушает, следит и оберегает, и может сильно разгневаться, если его веру предадут. Единственным на сегодняшний день физическим подтверждением реального существования Хаку на Этаре, является меч Зверя, который, по его утверждению, он получил в Золотой Кузнице этого самого Бога.

— Да обатить в Куль, и мы убегли, — стараясь максимально точно всё объяснить, ответил мальчишка.

— Обратить в культ… А вы не захотели, и они вам угрожали? — какой-то непонятный страх зародился в сердце Солы.

— Да, папка сказывал Хаку этних покакает за сие!

— Ха-ха, да малыш, именно покакает их! — охотница погладила мальчика по голове, — Не знаешь, сколько вас таких сбежавших?

— Зело много… Тама на площади села семья дружка с севера, ещё зело кто пришёл-то. Все спят на площади.

— Интересно, покажи… — попросила Сола. Мальчишка побежал вперёд через улицу и вышел на одну из площадей Тейдоса, расположенную у дверей казарм. Король Сейд ещё не в курсе происходящего и королева Тая, которой придётся разбираться с беженцами, тоже не знает об этом ужасе. Большинство приехавших были выгнаны силой. Грязные, раненые и, возможно, больные чем-то, эти несчастные пришли в единственное место, где им могут помочь — к батюшке царю… Сола прошла среди импровизированных палаток, посмотрела на угнетённых.

— Тётка волкиец, во, мой папка! — закричал мальчик.

— Простите, важная госпожа, надеюсь, мой сын не докучал? — поспешил извиниться отец.

— Нет, всё в порядке, он славный мальчик, да и я вам не госпожа, тем более не важная, — улыбнулась в ответ Сола. «Беженцы. Огромное число беженцев, они все с земель По? Это очень странно…»

— Вы добротно одеты, я подумал, шо вы госпожа, простите старого дурака, ежели заобидел, — оправдался пожилой тигр, — Меня Брун звать.

— Я гильдейская охотница Сола, очень приятно познакомиться, когда вы приехали? — спросила она, сердито сморщив лицо из-за сильного переживания за происходящее.

— Настоящая охотница, живая! Ой, да, мы толь шо приехали, — обрадовался Брун, — Вы ж узнаете, шо сим вероотступникам надо? Вы вертанёте нам хаты? Вы ж херой, а Зверь есть?

— Нет, его нет. Кто такие эти вероотступники?

— Жаль, а я верил, шо он есть. Несколько лет назад к нам в д-ревню приходовали человеки! Никогда такого не видывал, сие ж сути настоящие людины!

— Людины? В обыкновенной деревне? на Этаре? — удивилась охотница так, что шерсть вздыбилась.

— Во те крест! — крикнул Брун, вычерчивая крестик на груди, — Один ихний назвался Сагарат, остальные не величалися, да с сими ещё зело наших-то было. Они величали его мессией и сказывали, кто примет куль крови, значит-с, узнает, чего хорошего! Не сулит, эдак сказать, болезней, голода и хеморроя! У д-ревне голода и так не сулило, а вот хеморрой. Все як-то заинтересовалися. Но мы ж, значит-с, не поверили, поелику он се руку вспорол. И кровякой своей забрызжал слепого всего, и сей прозрел! Он завсегда слепым шастал, все в д-ревне ведовали, несчастный ума лишился от счастья. Многие приняли веру сию его, но ян-то знаю, шо Хаку сего не стерпит. Не стал я отрекаться, значит-с. А когда последователей зело стало, их яко подменили. Зашатовала тинторка якая-то из наших, и после её визинта, всех насильно обращать. Мы с семьёй убегли, но жинка моя была схвачена, они растерзали её, сукины дети. Боже Хаку, почём ты не вступился за нас? — несчастный беженец разрыдался, — Нужно шо-то делать с ними! Они безумцы! Помогите нам!

— Какой кошмар. Вы из одной деревни? — спросила Сола, закрывшая рот ладонью.

— Нет. Тута зверяне отовсюду. Из Фу, некоторые из По, даже из Дю сюды ехать начали. Всех сии аспиды Сагаратовы гонят! — проглатывая горечь и слёзы, произнёс Брун.

— А койоны, о которых так много говорят, не они вас выгнали из деревень, это точно какие-то фанатики?

— Враки сие всё! Койонов я б узнал, ни сулили они никогда, — от чего-то разозлился кот-отец.

— Ничего не бойтесь, вам помогут. Хаку с нами! — ответила Сола.

«На площади сильный запах серы. Такой же, как от той шерсти. Не исключено, что Сетерит тоже фанатик. Стоп. Секундочку. Сетерит волкийка, как и я, и, значит, она не могла сидеть в окне. Я знакома с ней и, вдобавок, знаю, что шерсть её серая. Тут должен был быть бурый карлик, в полтора метра не выше. Поэтому я решила, что это ко… О, Хаку всемогущий!»

Сола, не дожидаясь ни секунды, побежала в направлении одному ей ведомому. Маленький львёнок помахал ей на прощанье рукой.

***

Яркое солнце тяжёлым грузом лежало на плечах солдат, марширующих в едином ритме. Земли Дю севернее, чем земли Фу, и уже спустя около трёх дней пути ощущалась смена лета осенью, а ещё через сутки марша и поздней осенью. С другой стороны, в Дю уже не пекло так сильно, а начались моросящие дожди.

Снег в северной части королевства, да и в самой столице, выпадает только к середине зимы, и то это не снег совсем. А вот около границы с Северными Кланами зима в Дю настоящая, но там тинторы не селятся, только в смотровых сооружениях кто-то есть.

Армия Фу состоит из пехоты и метальщиков. Они предпочитают войну вести путём диверсий и неожиданных набегов, прямые столкновения, их полурукопашное войско может и не пережить. Правда, этого никто не проверял.

Хонрод верхом на коне двигался впереди всей колонны солдат. Его догнал один из командных, но Хонрод погрузился в себя и не обратил внимания на него.

— Разрешите обратиться, ваш бродие!

— Докладывайте, — ответил Хонрод, не отводя своего тяжёлого взгляда от горизонта.