— Кхэм… — кашлянул мальчик. — Феодализм — система правоотношений в обществе…
Нептаин полностью описал феодальные взаимоотношения, характерные для остатков королевства Арран, которые доминируют в данном регионе.
— То есть, эта ваша «система» сама порождает эти несправедливые условия, в которых крестьяне угнетены, голодают и умирают, а всё ради заработка каких-то денег, большая часть которых уходит к баронам, графам, герцогам и королям, которые «феодалы». И феодалы для крестьян не делают ничего, кроме «защиты»? — озвучила своё понимание выданного материала Эднагина.
— Ну, во-первых, «система» не наша, я к её созданию руку не прикладывал ни на секунду, а во-вторых, в целом ты всё правильно поняла. — ответил на это Арким. — Действительно, ничего хорошего, кроме застоя, феодализм не несёт. А если присовокупить к этому религию, полностью поддерживающую феодализм, а также поставившую во главу угла то, что «власть аристократии дарована Добробогом, не ешь, молись, люби», то получается картина мира, который за две тысячи лет моего отсутствия, не вышел в космос, не создал телевидение, интернет, стриптиз и пивные бары. Где всё это?! Почему я вижу ту же чернуху, из которой ушел? Даже более того! В наши с Ксандином времена, всё было проще, жизнерадостнее, веселее! Трайбализм[32], человеческие жертвоприношения кровавым богам, культы, людоедство, маги, сильные изнаночники! Жестоко, конечно, опасно, но как-то более честно, чем то дерьмо, которое я вижу вокруг нас каждый день! Раньше человек сам мог выбрать свою судьбу, сдерживаемый лишь моральным состоянием и материальным положением, а не как сейчас — прикованный к земле, сжираемый липким страхом потерять крохи того, что у него есть, угнетаемый, с запудренными духовниками мозгами, верящий, что вот этого конкретного алкаша-сифилитика Добробоженька просто-таки взял и наделил добробожественным правом распоряжаться жизнями, твоей и твоих соседей!
— Тебе же самому не нравится текущее положение вещей! — уличила его Эднагина.
Нептаин всё это время недоуменно переводил взгляд с меча на бывшую наёмницу.
— Не нравится?! Да я ненавижу текущее положение вещей!!! — заорал Арким на грани ультразвука, из-за чего пробиравшаяся среди сугробов стокилограммовая рысь от испуга запрыгнула на дерево и длинными прыжками помчалась прочь. Арким продолжал, будто не заметил тушу, с треском рвущуюся сквозь ветви, подальше от пугающего лесных обитателей звука. — Но мы ничего не можем поделать! Ничего! Нас мало, мы объективно слабы, а даже если бы не так! Даже если бы нас было много, мы были бы сильны — смена режима повлечёт за собой реки крови! Тысячи умрут страшной смертью, и часть из них убьёте вы! Вот этими руками! Вот этим мечом! Вы готовы к этому? Готовы убивать людей, которые лично вам не сделали ничего плохого и вообще жили обычной для себя жизнью, не совершая ничего незаконного? ГОТОВЫ?!
Молчание было ему ответом.
— Почему? — разорвал тишину Нептаин.
— Почему это повлечет реки крови? — уточнил Арким. — А потому, что система будет сопротивляться! Герцог соберёт всех своих дружинников, призовёт всё доступное ополчение, лишь бы уничтожить вас! Зачем ему это? А потому что это угроза его положению! Угроза его возможности ничего не делать, скучать долгими вечерами в собственном замке, бухать, трахать сельских девиц, казнить и миловать, а также иногда воевать, когда станет совсем скучно! Вот чему вы угрожаете даже тем, что просто говорите об этом! Идеи о справедливости тем и опасны, что они заражают разумы угнетенных, тлеют там долго, чтобы в конце концов вспыхнуть НЕПОВИНОВЕНИЕМ. И каждый мало-мальски опытный феодал об этом знает. Крестьяне восстают время от времени, я специально об этом узнавал, но всегда, слышите, всегда, это заканчивалось потоками крови, распятыми вдоль дорог восставшими, неважно кто это — дети, старики, женщины, мужчины… Деревьями, увешанными нанизанными на ветки покойниками, виселицами, плахами, пытками! Местные феодалы хорошо знакомы с бунтами, поэтому, даже если они упустят зарождение восстания, то уж точно не дадут ему разгореться в нечто большее. Вы даже не понимаете, кому бросите вызов, если решите бороться с феодализмом. Так что, будем убивать разбойников, или решимся перевернуть игру, будучи бездомными скитальцами?
Нептаин хмыкнул. У него уже был разговор с Аркимом на эту тему, правда, тогда меч не проявлял столько экспрессии. Зерно истины в его словах было.
— То есть, чтобы «перевернуть игру», нужно просто стать сильнее? — уточнил он.
— Нихрена ты не понял, Неп. — посетовал Арким. — Нужно не просто стать сильнее, нужно стать самым сильным! Иначе неминуемо проиграешь.
— Научи меня. — требовательно попросил Нептаин.
— Эх… — вздохнул меч. — Судьба Саддама Хуссейна тебе ни о чём не говорит?
— У меня есть одно отличие от него. — недобро улыбнулся Нептаин.
— И какое же? — уточнил Арким, уже зная ответ.
— Я буду брать власть не ради себя.
//POV. Арким, неубедительный меч//
— Знаешь, сколько людей начинало с такими же благородными намерениями? — спросил я Непа. — И думаешь, у кого-то из них получилось?
— Это неважно. — отмахнулся тот. — У меня обязательно получится.
— Я не могу сделать тебя бессмертным, Неп! — сразу же предупредил я его.
— А мне не нужно бессмертие. — ответил на это парень. — Мне нужно, чтобы ты научил меня. Править, побеждать, преодолевать.
— Ох… — мне не понравилось, куда зашла беседа. Вон ещё, Прынцесса заинтересованно глядит на Непа, по её глазам видно, что она вот только что разглядела в нём мужчину. — Неп, я буду тебя учить, но только ради того, чтобы ты не сложил голову в первой же таверне.
А я ведь подспудно боялся этого момента. Момента, когда Непу станет мало текущего положения дел. И мои лекции о том, что кандидаты в правители обычно плохо кончают, даже если хорошо начинают, не помогли. Наивный чукотский мальчик…
— Я буду на твоей стороне, Нептаин. Всегда. — заверила парня в своей верности Эднагина.
А вот и первый верный сподвижник, который готов поддержать кандидата во всём. Это как чума. До массовой эпидемии осталось недолго. Если я не вмешаюсь.
— Что нужно сделать в первую очередь? — спросил Неп.
— Ничего особенного. — добавил в голос немного яда. — Копить бабло. Много бабла.
— А зачем нам много денег? — удивился Нептаин.
— Ну ты как маленький, ей богу! — рассмеялся я. — Сначала нам нужно захватить какое-нибудь графство. Например то, где находится Мятнодол, там неплохие люди обитают, к тому же, у тебя среди них есть определенная репутация. Графство, скажем, захватили, вероломно ворвавшись в замок, перебив дружину и бессердечно перерезав всю семью действующего графа, а его голову водрузив на флагшток. Да-да, именно так обычно и происходит смена власти в феодализме. Ну захватили замок, а значит и графство, так как дружина графа мертва, что автоматически означает отсутствие гарантии «безопасности» крестьян, то бишь, грабить их больше никто не будет. А дальше что? А дальше нужно создать свою дружину, только не такую, как обычно, а самую гуманную в мире, голубые каски, холостые патроны… Шучу, никаких голубых касок и холостых патронов. Дружине придётся быть жестокой, так как денег тебе крестьяне просто так не дадут. И вот на этом этапе очень легко стать одним из аристократов. Де-факто, ты уже будешь феодалом, но если твои принципы не треснут под натиском невиданного бабла, которое ручьями потечет из деревень, то есть неплохие шансы продолжить.
— Но зачем притворяться феодалом?! — возмутился Нептаин.
— А затем, что тогда в тебе не увидят угрозы! — говорю я ему. — Это даёт нам неплохие шансы на то, что соседи не соберутся и не попробуют сковырнуть тебя всем скопом. Нет, сковырнуть тебя обязательно попробуют, но не всем миром, а по одному, так как вакантный надел можно будет отдать какому-нибудь своему ребенку, чтобы упрочить свои позиции в регионе. Ковыряльщиков будет много, в этом можешь не сомневаться. И тут новый нюанс: на войну против них нужны будут ресурсы. А где брать ресурсы? У крестьян. А если не дадут? Объяснять им, что это нужно для их же блага? Ты бы поверил? Им жрать нечего, а ты приходишь, забираешь последнее, но говоришь, что это для их же блага? Чем ты будешь лучше остальных феодалов?
