– На нас вышел представитель гильдии купцов города Хадрейн, предлагают выполнить все условия в обмен на вечный мир и сохранение торговых и дружеских отношений с Лоодрейном, – сообщил самый главный обозник Баоген.

"Скажи, пусть делают, мы за свой ультиматум", – сообщил я Лебандину.

– Моё слово – стальные врата, – пафосно и коротко ответил Лебандин.

– Я передам ваши слова их посыльному, господарь герцог, – поклонился Баоген.

Дождавшись, когда уйдёт старшой обозник, я кхекнул и продолжил:

– Вот, собственно, всё, что было нужно. Сейчас в Хадрейне произойдёт буржуазный переворот, мы получим свои денежки и поедем домой. Я практически уверен, что дома накопилось проблем.

– Вот так просто ты принимаешь решения об ограблении целого города? – нахмурилась Эднагина.

– Для наёмницы, в Реттире известной под прозвищем Поганая, ты слишком мягкая, – заметил обнаглевший Лебандин.

– Захлопни свой рот! – опередил я Эдну. – Ты что, подумал, что мы с тобой внезапно стали друзьями?!

– Нет, простите, я… – съехал на обочину Лебандин.

– Да шучу! – рассмеялся я. – Но чтобы такой фигни больше не слышал. Помни, что Эдна может порвать тебя на два куска ровно за секунду до того, как сюда ворвутся твои гвардейцы. Отбрось свои графские замашки, истинная сила в вежливости. Эдна, например, убивая тебя, ругаться и хамить не будет.

– Я всё понял, – кивнул Лебандин.

– А теперь возвращаясь к решению об ограблении целого города, – вернулся я к теме. – Они направили целую армию чтобы ограбить наш город. Мы их разбили и теперь уже четвёртую неделю стоим под их городом. Посеешь ветер – пожнёшь бурю. Мы – эта самая буря. Мы не причина, мы следствие. Неужели мы, тихо сидя у себя в городе, решились бы на завоевание Хадрейна? Зачем? Неужели это мы напали на мирную делегацию? Герцог заплатит за это, заплатит и город.

– Но город‑то за что? – недоуменно спросила Эдна.

– Вы когда‑нибудь слышали про такую штуку как дрессировка? – спросил я вместо ответа.

– Да, собак или лошадей дрессируют, чтобы они слушали команды, – кивнул Нептаин.

– Дрессировка – это комплекс действий, направленных на выработку и закрепление условных рефлексов, – вдался я в подробности. – Мы уже предприняли два действия. Первое – разбили их армию. Этим мы нанесли ущерб куда более худший, чем какие‑то там бабки. Людей не выращивают на грядке, они не рождаются с навыками, солдат и мастеров из них надо воспитывать. Потеря такого количества солдат очень хорошо запоминается. Второе – мы заберём у них очень много денег. В первую очередь это ударит по местным буржуа, то есть купцам, они возьмут власть в городе, выплатят нам кучу денег. И это тоже запоминается.

– И как это поможет в деле освобождения народа от гнёта? – усмехнулась печально Эднагина. Не понимает ещё.

– Кто развязал войну? Кто послал их мужей и братьев на убой? Из‑за кого в ближайшие месяцы с них будут сдирать семь шкур купцы, чтобы компенсировать убытки? – задал я серию вопросов.

– Герцог Хадрейнский или Милона, – ответил впечатлённый Лебандин. – Про купцов я точно не подумал. А ведь действительно…

– Видите, какое позитивное действие оказывает моё влияние?! – воскликнул я со смехом. – Парень‑то сечёт!

– И вот поняли они, что происходящее несправедливо и безусловно плохо, это все и так понимают, – произнесла Эдна. – Но толку‑то?

– А мы что, будем в штабе сидеть да жопу чесать? – я подошёл к главной мысли дня. – Агитация, акции, партячейки… Эти незнакомые вам слова вы услышите не один раз, я вам обещаю. И весь люд в окрестностях только об этом и будет говорить! Скоро! Очень скоро!

– Но это не оправдывает ограбление, – вмешался Нептаин.

Я, кажется, начинаю понимать, что тут происходит…

Но делиться этими подозрениями не буду.

– Мы что, на стороне добра?! – возмущённо спросил я. – Неп, хватит играть тут в благородного героя! Мы не на стороне добра, мы на стороне простого народа! Не получится помочь не замарав руки! Ты, как чудовищеруб, должен знать это как никто другой!

– Это другое, – не согласился со мной Нептаин.

– А ты никогда не задумывался, что изнаночники лезут к нам не от хорошей жизни? – спросил я его. – Мои древние исследования свидетельствуют о том, что там имеется бесчеловечный режим, вынуждающих их рваться сюда, так как там жизнь вообще невыносима. У них тоже есть своя правда. Почему же ты не создашь общество защиты прав изнаночников?

– Они – не люди, они убивают и жрут людей, – ответил на это Нептаин.

– Ну так хадрейнцы тоже не с обнимашками армию к нам отправили! – парировал я, а потом понял, что Нептаин стоек в своём убеждении и пора кончать с этим. – Но ладно, хрен с ними! Вот ты ненавидишь изнаночников?

– Да, – без колебаний ответил Нептаин.

– И ты на многое готов, чтобы всё это дерьмо прекратилось? – продолжил я.

– Без сомнений! – заявил Неп.

– Тогда давай заключим сделку, – да, не так я планировал всё это. – Интересует?

– В чём её суть? – спросил Нептаин.

– Давай делать всё как я говорю, всё в полном соответствии с планом, – начал я выкладывать детали. – А я расскажу тебе, как избавиться от угрозы изнаночников раз и навсегда.

– Без обмана? – спросил Нептаин настороженно.

Я мог бы оскорбиться, но я же меч.

– Я веду дела честно и учил тебя делать точно так же, – нейтральным тоном отвечаю я. – Итак?

– Надеюсь, не надо будет принести в жертву сто тысяч младенцев? – усмехнулась Эдна.

– А если надо будет, вы на это пойдёте? – саркастически спросил я.

Вот тут очень важный момент. От ответа зависит, как далеко эта тварь продвинулась.

– Это слишком сложное решение, – произнёс Нептаин.

– Нихрена не сложное! – воскликнул я. – Сто тысяч младенцев сейчас, или миллиарды в будущем! Вопрос стоит так! Да или нет?!

– Да, я бы пожертвовал сотнями тысяч младенцев ради миллиардов, – ответил Нептаин на самый главный вопрос в его жизни.

Эднагина смотрела на него как на другого человека.

– Но слава всем богам, что не придётся жертвовать младенцами, пусть они спят в покое, – усмехнулся я довольно. – Нужно всего лишь… Но об этом потом. Сначала выполняем мою часть сделки, а потом твою.

– Если ты знал, как это сделать, почему ещё не сделал? – спросил Нептаин недоуменно.

– Ты, наверное, забыл, где мы встретились и сколько времени я там провёл, – вздохнул я тяжело. – Без достойного носителя – я всего‑навсего меч, пусть и с охренительными характеристиками. Мы с Ксандином собирались, но никак не могли решиться. Шансы на выживание на этой миссии стремятся к нулю. Даже безусловный успех не гарантирует выживания. Так что… Нам казалось, что времени достаточно и мы успеем.

– И ты предлагаешь мне идти на смертельную миссию? – спросил Нептаин.

– Нет, это ты соглашаешься на смертельную миссию по итогам сделки, – поправил я его. – Я бы тебе этого не предлагал, не сложись обстоятельства таким замысловатым образом. Ты мне нужен, а я теперь нужен тебе. Ну? Ты принимаешь условия?

Нептаин раздумывал недолго.

– Да, я в деле.

//POV. Арким, опасный марксистский меч//

– Величие и слава доблестному победителю!!! – заорал какой‑то пробившийся через оцепление горожанин. – Величие и слава Лебандину Лоодрейнскому!!! Победителю хадрейнских орд!!!

«Помаши ему ручкой и улыбайся!» – дал указание Лебандину Арким. – «Не морщись, твою мать!»

Лебандин с усилием сменил мину с раздражённой на доброжелательную и помахал восторженному горожанину. Горожанина перехватила гвардия и оттеснила к оцеплению, из‑за чего улыбка Лебандина приобрела искренность.

Он сейчас стоял на трибуне, сколоченной на главной городской площади. Окружали его почётные ветераны Хадрейнской войны, которые, по традиции, завоевали эту честь кровью. Лебандин, ни разу не вступивший на этой войне в бой, должен вручить им ветеранские золотые браслеты, отлитые из вражеского золота, для чего, собственно, все и собрались на площади.