Теперь из глаз Хаула определенно текли слезы. Софи встревожилась.

— Ну-ну, не стоит плакать…

Снаружи донесся топот. Обернувшись, Софи увидела, как человек-пес просачивается в дверь, выгнувшись изящной дугой. Она протянула руку и схватила полную горсть рыжей шерсти, подумав, что он наверняка пришел покусать Хаула. Но пес всего лишь навалился на ее ноги, так что она вынуждена была отшатнуться к ободранной стене.

— Что это? — спросил Хаул.

— Моя новая собака, — ответила Софи, вцепившись в кудрявую шерсть.

Оказавшись возле стены, она смогла выглянуть в окно спальни. Оно должно бы было выходить во двор, но вместо этого там оказался аккуратный квадратный сад с металлическими детскими качелями посередине. Дождевые капли на качелях горели в лучах закатного солнца синим и красным. Пока Софи стояла и смотрела, племянница Хаула Мари пробежала по мокрой траве. За ней последовала сестра Хаула Меган. Видимо, она кричала, что Мари не должна садиться на мокрые качели, но оттуда не доносилось ни звука.

— Это место под названием Уэльс? — спросила Софи.

Хаул засмеялся и стукнул по одеялу. Пыль взметнулась, словно дым.

— Да чтоб этого пса! — прохрипел он. — Я поспорил сам с собой, что смогу не дать вам сунуть любопытный нос в окно, пока вы здесь!

— Да что ты? — Софи выпустила пса, надеясь, что он больно укусит Хаула; но пес просто продолжил наваливаться на нее, теперь подталкивая к двери. — Значит, все эти разговоры вокруг да около были лишь игрой? Я должна была догадаться!

Хаул откинулся на серые подушки с обиженным и оскорбленным видом.

— Иногда, — с упреком произнес он, — вы говорите прямо как Меган.

— Иногда, — ответила Софи, выгоняя пса из комнаты перед собой, — я понимаю, как Меган стала такой.

И она со всей силы хлопнула дверью, отрезав пауков, пыль и сад.

Когда Софи вернулась к шитью, человек-пес тяжелой тушкой улегся на ее ноги. Возможно, он надеялся, что ей удастся снять чары, если он будет держаться рядом. Когда в комнату ворвался дородный рыжебородый мужчина, держа в руках коробку с вещами, и сбросил бархатный плащ, становясь Майклом, по-прежнему с коробкой в руках, человек-пес встал и завилял хвостом. Он позволил Майклу погладить себя и почесать за ушами.

— Надеюсь, он останется, — сказал Майкл. — Всегда хотел собаку.

Хаул услышал голос Майкла. Он спустился, завернутый в бурое лоскутное одеяло со своей кровати. Софи перестала шить и осторожно взяла пса за холку. Но пес был обходителен и с Хаулом. Он не возражал, когда Хаул выпростал руку из-под одеяла и погладил его.

— Ну? — прохрипел Хаул и наколдовал еще бумажных салфеток, подняв облака пыли.

— Я всё достал, — ответил Майкл. — И знаешь, Хаул, нам невероятно повезло. В Маркет Чиппинге продается шляпный магазин. То есть там раньше был шляпный магазин. Как думаешь, мы можем переместить замок туда?

Хаул уселся на высокий стул, словно римский сенатор в тоге, и обдумал вопрос.

— Смотря сколько он стоит. Меня соблазняет мысль переместить туда портхэвенский вход. Это будет непросто, поскольку тогда придется перемещать Кальцифера. Кальцифер на самом деле находится в Портхэвене. Что скажешь, Кальцифер?

— Чтобы переместить меня, придется действовать крайне осторожно, — Кальцифер стал на несколько тонов бледнее. — Я считаю, ты должен оставить меня на месте.

Значит, Фанни продает магазин, подумала Софи, пока остальные продолжали обсуждать перемещение. Вот вам и угрызения совести, про которые говорил Хаул! Но главное, что занимало ее мысли — загадочное поведение пса. Хотя Софи много раз повторила, что не может снять с него чары, он явно не собирался уходить. Он не хотел кусать Хаула. Тем вечером и на следующее утро он согласился отправиться с Майклом на пробежку в Портхэвенские Болота. Похоже, его целью было стать своим в доме.

— Хотя на твоем месте я бы сейчас была в Верхней Складке и воспользовалась ситуацией, чтобы завоевать сердце Летти, — сказала ему Софи.

Весь следующий день Хаул то лежал в постели, то вставал. Когда он лежал в постели, Майклу приходилось носиться вверх-вниз по лестнице. Когда он вставал, Майклу приходилось суетиться вокруг, измеряя вместе с ним замок и устанавливая в каждом углу металлические скобы. В промежутках Хаул постоянно появлялся, завернутый в стеганное одеяло и облака пыли, чтобы задавать вопросы и провозглашать объявления — в основном для Софи.

— Софи, поскольку вы забелили все отметки, которые мы нарисовали, когда изобретали замок, можете сказать мне, где были отметки в комнате Майкла?

— Нет, — ответила Софи, пришивая семидесятый голубой треугольник. — Не могу.

Хаул грустно чихнул и удалился. Вскоре он снова появился.

— Софи, если мы купим тот шляпный магазин, что мы будем продавать?

Софи поняла, что с нее хватит шляп на всю оставшуюся жизнь.

— Не шляпы, — сказала она. — Можно купить магазин, но не дело.

— Займите этим вопросом свой дьявольский ум. Или даже поразмышляйте, если умеете это делать.

И он ушел обратно наверх.

Пять минут спустя он снова спустился.

— Софи, у вас есть какие-то пожелания насчет других входов? Где бы вы хотели, чтобы мы жили?

Мысли Софи тут же устремились к дому миссис Фейрфакс.

— Мне хотелось бы милый домик со множеством цветов.

— Понятно, — прохрипел Хаул и снова ушел наверх.

Когда он появился в следующий раз, он был одет. В тот день он одевался уже в третий раз, и Софи ничего не заподозрила, пока Хаул не надел бархатный плащ, которым пользовался до того Майкл, и превратился в бледного, кашляющего, рыжебородого мужчину, который прижимал к носу большой красный носовой платок. Тогда Софи поняла, что Хаул уходит.

— Тебе станет хуже, — сказала она.

— Я умру, и тогда вы все пожалеете, — ответил рыжебородый мужчина и вышел, повернув ручку зеленым вниз.

После этого Майкл часок смог поработать над чарами. Софи добралась до восемьдесят четвертого голубого треугольника. А потом рыжебородый мужчина вернулся. Он сбросил бархатный плащ и стал Хаулом, который кашлял сильнее, чем раньше, и, если только такое возможно, еще больше жалел себя.

— Я купил магазин, — сказал он Майклу. — У него есть удобный сарай на заднем дворе и дом сбоку, и я купил всё вместе. Правда, не знаю, чем за всё это платить.

— Как насчет денег, которые ты получишь, если найдешь принца Джастина? — спросил Майкл.

— Ты забыл, — прохрипел Хаул, — главная цель всей операции — не искать принца Джастина. Мы собираемся исчезнуть.

И он, кашляя, отправился в постель, где вскоре снова начал сотрясать балки чиханием, требуя внимания.

Майклу пришлось оставить чары и помчаться наверх. Могла бы пойти и Софи, вот только человек-пес перегородил ей дорогу, когда она попыталась. Еще одна странность в его поведении. Он не хотел, чтобы Софи делала хоть что-то для Хаула. Софи нашла это довольно разумным. Она начала восемьдесят пятый треугольник.

Майкл весело спустился и принялся за чары. Он был так счастлив, что, работая, подпевал кастрюльной песенке Кальцифера и болтал с черепом, прямо как Софи.

— Мы будем жить в Маркет Чиппинге, — сказал он черепу. — Я смогу видеться с моей Летти каждый день.

— Ты поэтому сказал Хаулу про магазин? — спросила Софи, вдевая нитку в иголку — к этому моменту она дошла до восемьдесят девятого треугольника.

— Да, — счастливо ответил Майкл. — Летти рассказала мне о нем, когда мы ломали голову, как теперь вообще сможем встретиться. Я сказал ей…

Его прервал Хаул, который приплелся вниз — снова в лоскутном одеяле.

— Я спустился в последний раз — теперь уж точно, — прохрипел Хаул. — Забыл сказать: похороны миссис Пентстеммон состоятся завтра в ее имении под Портхэвеном, и этот костюм нужен мне чистым, — он вытащил из глубин одеяла серо-алый костюм и бросил его Софи на колени. — Вы усердствуете не над тем костюмом. Мне нравится этот, но у меня нет сил почистить его самому.