Раздался металлический лязг, и Хаул, слегка пошатнувшись, появился посередине большого ржавого листа железа, который Софи собиралась подвинуть следующим.

— И здесь тоже не надо, — сказал он. — Вы просто кошмар. Оставьте двор в покое. Я знаю, где здесь всё, а если вы приберетесь, я не смогу найти вещи, которые мне нужны для перемещающих чар.

Значит, вероятно, где-то здесь находился сверток с душами или коробка с пожеванными сердцами, подумала Софи. Она по-настоящему расстроилась.

— Я здесь для уборки! — крикнула она Хаулу.

— Тогда вы должны задуматься о новом смысле жизни.

Мгновение казалось, он вот-вот тоже потеряет самообладание. Его странные бледные глаза едва ли не испепелили Софи. Но он взял себя в руки и сказал:

— А теперь быстренько идите внутрь, вы, сверхдеятельная старушенция, и найдите себе для развлечения что-нибудь другое, пока я не разозлился. Терпеть не могу злиться.

Софи скрестила костлявые руки. Ей не нравилось, когда ее испепеляют глазами, похожими на стеклянные шары.

— Конечно, ты терпеть не можешь злиться! — парировала она. — Тебе не нравится всё неприятное, не так ли? Ты ускальзыватель, вот кто ты такой! Ты ускальзываешь от всего, что тебе не нравится!

Хаул напряженно улыбнулся:

— Ну что ж. Теперь мы оба знаем недостатки друг друга. А теперь возвращайтесь в дом. Давайте. Назад.

Он двинулся на Софи, взмахами руки погоняя ее в сторону двери. Рукав его махающей руки зацепился за край ржавого металла, дернулся и порвался.

— Проклятье! — воскликнул Хаул, подняв болтающиеся серебристо-голубые концы. — Смотрите, что я из-за вас сделал!

— Я могу починить, — предложила Софи.

Хаул одарил ее еще одним стеклянным взглядом:

— Опять вы за свое. Как вы, должно быть, любите прислуживать!

Он нежно взял порванный рукав пальцами правой руки и пропустил его сквозь них. Когда серебристо-голубая ткань вышла из его пальцев, она была совершенно цела.

— Вот, — сказал он. — Понятно?

Пристыженная, Софи проковыляла обратно внутрь. Чародеям явно нет нужды работать обычным способом. Хаул показал ей, что он действительно чародей, с которым следует считаться.

— Почему он не выставил меня? — спросила она наполовину у себя, наполовину у Майкла.

— Сам удивляюсь, — ответил Майкл. — Но думаю, дело в Кальцифере. Большинство приходящих сюда людей либо не замечают Кальцифера, либо пугаются его до смерти.

В тот день и в последующие несколько дней Хаул никуда не уходил. Софи тихонько сидела в кресле возле очага, держась подальше от Хаула и размышляя. Она поняла, что, даже если он и заслужил такое отношение, на самом деле она перенесла на замок свою злость на Ведьму Пустоши. И ее слегка расстраивала мысль, что она находится здесь под ложным предлогом. Хаул мог думать, будто она нравится Кальциферу, но Софи знала, Кальцифер просто ухватился за возможность заключить с ней сделку. Софи готова была решить, что подвела Кальцифера.

Это состояние духа не продлилось долго. Софи обнаружила кучу одежды Майкла, которая нуждалась в починке. Она достала наперсток, ножницы и нитку из своего кармана для шитья и принялась за работу. К вечеру она достаточно повеселела, чтобы подпевать Кальциферу, когда он завел свою глупую песенку про кастрюли.

— Счастлива за работой? — саркастично поинтересовался Хаул.

— Мне нужно еще, — ответила Софи.

— Мой старый костюм нуждается в починке, если вам необходимо чувствовать себя занятой.

Похоже, это означало, что Хаул больше не сердится. Софи испытала облегчение. Тем утром она почти испугалась.

Хаул явно еще не поймал девушку, за которой охотился. Софи слышала, как Майкл прямо расспрашивает его об этом, а Хаул искусно ускальзывает от ответов.

— Он ускальзыватель, — пробормотала она паре носков Майкла. — Не может посмотреть в лицо собственной мерзости.

Она видела, что Хаул постоянно старательно прячет недовольство. Это Софи прекрасно могла понять.

За верстаком Хаул работал гораздо усерднее и быстрее, чем Майкл, составляя чары профессионально, но небрежно. Судя по лицу Майкла, большинство чар были редкими и сложными в приготовлении. Но Хаул бросал чары на полпути и устремлялся наверх в свою спальню поискать нечто спрятанное — и наверняка зловещее, — продолжив работать наверху, а потом резко выскакивал во двор, чтобы возиться с чарами там. Софи чуть-чуть приоткрыла дверь и с изумлением увидела, как элегантный чародей стоит на коленях в грязи, а длинные рукава завязаны у него за шеей, чтобы не мешались, пока он аккуратно помещает клубок жирного металла в некую специальную рамку.

Чары предназначались для короля. Еще один разодетый и надушенный посланник прибыл с письмом и длинной-длинной речью, в которой интересовался, не мог бы Хаул уделить время, несомненно занятое другими делами, и снизойти своим могучим гениальным умом к маленькой проблемке, испытываемой его королевским величеством, а именно: как армии провезти по болоту и неровной поверхности тяжелые вагоны. Хаул ответил удивительно вежливо и многословно. Он сказал: нет. Но посланец говорил еще полчаса, по окончании которого они с Хаулом поклонились друг другу, и Хаул согласился заняться чарами.

— Это немного пугает, — сказал Хаул Майклу. — С какой стати Сулиман затерялся в Пустоши? Король, похоже, считает, я буду вместо него.

— Говорят, он не был столь изобретателен, как ты, — сказал Майкл.

— Я слишком терпелив и вежлив, — угрюмо произнес Хаул. — Мне следовало завысить цену еще больше.

Хаул был столь же терпелив и вежлив с клиентами из Портхэвена, но, как встревоженно заметил Майкл, проблема состояла в том, что Хаул брал с них слишком мало. Майкл заявил это после того, как Хаул в течение часа слушал, почему жена моряка еще не может заплатить ему ни пенни, а потом пообещал капитану дальнего плавания чары ветра почти задаром. Хаул уклонился от доводов Майкла, начав с ним урок магии.

Софи пришивала пуговицы на рубашках Майкла и слушала, как Хаул проходит с Майклом чары.

— Я знаю, что небрежен, — говорил он, — но ты не должен мне подражать. Вначале всегда тщательно изучи их от начала до конца. Их форма многое тебе скажет: являются ли они самоисполняющимися, или самопознающимися, или простым заклинанием, или смесью действия и речи. Когда ты определил это, пройдись по ним еще раз и реши, какие кусочки означают именно то, что они заявляют, а какие помещены как загадка. Теперь ты имеешь дело с более сильными типами. Увидишь, в любых чарах силы есть по меньшей мере одна намеренная ошибка или тайна, чтобы предотвратить несчастные случаи. Ты должен определить их. А теперь возьми эти чары…

Слушая запинающиеся ответы Майкла на вопросы Хаула и наблюдая, как Хаул странным вечным пером царапает замечания на бумаге, Софи обнаружила, что тоже может многому научиться. Ей пришло в голову, что если Марта смогла отыскать чары у миссис Фейрфакс, чтобы поменяться местами с Летти, то и она вполне способна сделать то же самое. Если немного повезет, возможно, не придется полагаться на Кальцифера.

Когда Хаул удовлетворился тем, что Майкл полностью забыл о том, как много или мало он брал с людей в Портхэвене, он забрал его с собой во двор, чтобы помочь с королевскими чарами. Софи со скрипом поднялась на ноги и проковыляла к верстаку. Чары были вполне ясны, но нацарапанные замечания Хаула — выше ее понимания.

— Никогда не видела такого почерка! — проворчала она черепу. — Он ручкой писал или кочергой?

Она нетерпеливо просмотрела каждый клочок бумажки на верстаке и изучила порошки и жидкости в изогнутых баночках.

— Да, давай признаем, — сказала она черепу. — Я сую нос в чужие вещи. И у меня есть здесь выгода. Я могу найти, как вылечить птиц от паразитов и ослабить коклюш, поднять ветер и убрать волосы с лица. Если бы Марта обнаружила всё это, она до сих пор оставалась бы у миссис Фейрфакс.