— Вот вы и пришли. Вон дворец, — сказала Ведьма. — Вы уверены, что справитесь с лестницей?

— Не хуже вас, — ответила Софи. — Верните мне молодость, и я взбегу по ней даже в такую жару.

— Тогда было бы и вполовину не так забавно. Вперед. И если вы убедите короля принять вас, напомните ему, что его дед сослал меня в Пустошь, и у меня на него зуб.

Софи подняла безнадежный взгляд на длинную лестницу. По крайней мере, на ней не было никого, кроме солдат. С ее сегодняшней удачей Софи не удивилась бы, если бы встретила спускавшихся Майкла и Хаула. Поскольку Ведьма явно собиралась подождать, пока она поднимется, Софи ничего не оставалось, кроме как начать взбираться. И она заковыляла наверх мимо вспотевших солдат, заново проделывая весь путь до входа, с каждым шагом ненавидя Ведьму всё больше. Наверху она обернулась, тяжело дыша. Ведьма по-прежнему стояла у основания лестницы — красновато-коричневая трепещущая фигура с двумя оранжевыми фигурками рядом, — в предвкушении увидеть, как Софи вышвырнут из дворца.

— Да чтоб ее! — сказала Софи.

Она проковыляла к охранникам в арке. Ее невезение никуда не делось. В поле зрения не наблюдалось ни Майкла, ни Хаула. Пришлось объявить охране:

— Я забыла кое-что сказать королю.

Они помнили ее. Софи пропустили внутрь, где ее встретил человек в белых перчатках. И прежде чем Софи успела собраться с мыслями, дворцовый механизм заработал снова, и ее, как в первый раз, передавали от человека к человеку, пока она не добралась до тех же двойных дверей и того же человека в синем, который объявил:

— К вам снова миссис Пендрагон, ваше величество!

Словно в дурном сне, подумала Софи, входя в ту же просторную комнату. Похоже, ей ничего не оставалось, как снова очернять имя Хаула. Проблема состояла в том, что после всего случившегося и от вернувшегося в придачу цепенящего страха, голова опустела как никогда. На этот раз король стоял возле большого стола в углу, встревоженно передвигая флажки по карте. Он поднял голову и любезно произнес:

— Мне сказали, вы что-то забыли.

— Да, — ответила Софи. — Хаул говорит, что возьмется за поиски принца Джастина, только если вы пообещаете ему руку вашей дочери.

«Что это мне в голову пришло? — подумала она. — Он казнит нас обоих!»

Король посмотрел на нее озабоченно:

— Миссис Пендрагон, вы должны знать, об этом не может быть и речи. Я понимаю, вы очень беспокоитесь за сына, раз предложили такое, но, знаете, вы не можете вечно держать его возле своей юбки, и я уже принял решение. Пожалуйста, проходите, присядьте сюда. Вы выглядите уставшей.

Софи, пошатываясь, дошла до низкого кресла, на которое указал король, и упала в него, ожидая, когда за ней придет стража.

Король рассеянно огляделся.

— Моя дочь только что была здесь, — к величайшему удивлению Софи, он наклонился и заглянул под стол, позвав: — Валерия. Валли, выходи. Сюда, вот хорошая девочка.

Раздался шаркающий звук. Секунду спустя принцесса Валерия с блаженной улыбкой выползла из-под стола на попе. У нее уже выросло четыре зуба. Но настоящих волос пока еще не было — лишь кольцо белого пушка на висках. Увидев Софи, она заулыбалась еще шире, потянулась рукой, которую только что сосала, и схватилась за платье Софи. На платье расплылось мокрое пятно, когда принцесса подтянулась и встала. Глядя в лицо Софи, Валерия что-то дружелюбно прощебетала на собственном непонятном языке.

— О, — произнесла Софи, чувствуя себя полной дурой.

— Я понимаю родительские чувства, миссис Пендрагон, — сказал король.

К кингсберийскому входу в замок Софи поехала в королевской карете, запряженной в четверку лошадей. При карете имелся кучер, придворный и лакей. Сержант и шесть королевских кавалеристов ехали с ними для охраны. Всё из-за принцессы Валерии. Она забралась к Софи на колени. Когда карета грохотала по короткому пути к замку, платье Софи по-прежнему покрывали мокрые метки высочайшего одобрения Валерии. Софи слегка улыбнулась. Она подумала, может, Марта и права, желая детей, хотя десять Валерий все-таки немного слишком. Когда Валерия в кабинете короля карабкалась по ней, Софи вспомнила слухи об угрозах Ведьмы, и поймала себя на том, как говорит Валерии:

— Ведьма тебя не тронет. Я ей не позволю!

Король ничего не сказал по этому поводу. Но приказал подать для Софи королевскую карету.

Экипаж привез их к очень шумному месту рядом с замаскированной конюшней. Майкл выскочил из двери буквально под ноги лакею, который помогал Софи спускаться.

— Куда вы подевались? — спросил он. — Я так волновался! А Хаул ужасно расстроился…

— Даже не сомневаюсь, — опасливо произнесла Софи.

— Из-за того, что миссис Пентстеммон умерла, — закончил Майкл.

Хаул тоже подошел к двери. Он был бледен и подавлен. Он держал свиток, с которого свисали красно-синие королевские печати. Софи виновато покосилась на них. Хаул дал сержанту золотую монету и не произнес ни слова, пока карета и кавалеристы не угрохотали прочь. Только тогда он сказал:

— Четыре лошади и десять человек, видимо, понадобились, чтобы избавиться от одной старухи. Что вы такого сделали королю?

Софи последовала за Хаулом и Майклом внутрь, ожидая увидеть покрытую зеленой слизью комнату. Но ожидания не оправдались, и Кальцифер горел высоко до дымохода, ухмыляясь пурпурной улыбкой. Софи опустилась в кресло.

— Думаю, я надоела королю до тошноты, всё время появляясь и очерняя твое имя. Я ходила дважды, — сказала она. — Всё пошло не так. И я встретила Ведьму, когда она шла после убийства миссис Пентстеммон. Что за день!

Пока Софи рассказывала, Хаул прислонился к каминной полке, размахивая свитком так, словно подумывал скормить его Кальциферу.

— Полюбуйтесь на нового королевского чародея. Мое имя совсем черное, — и вдруг, к удивлению Софи и Майкла, рассмеялся. — А что она сделала с графом Каттеракским? Мне не следовало никогда позволять ей приближаться к королю!

— Я чернила твое имя! — запротестовала Софи.

— Знаю. Мой просчет. Что ж, как мне отправиться на похороны бедной миссис Пентстеммон так, чтобы не узнала Ведьма? Есть идеи, Кальцифер?

Было заметно, что Хаул так опечален смертью миссис Пентстеммон, что его больше ничего не волнует.

Из-за Ведьмы беспокоился Майкл. На следующее утро он признался, что ему всю ночь снились кошмары. Ему приснилось, будто она вошла одновременно во все двери замка.

— Где Хаул? — встревоженно спросил он.

Хаул ушел очень рано, как обычно оставив ванную наполненной благоухающим паром. Он не взял с собой гитару, а дверная ручка была повернута вниз зеленым. Даже Кальцифер больше ничего не знал.

— Никому не открывайте дверь, — сказал Кальцифер. — Ведьма знает про все наши входы, кроме портхэвенского.

Майкл так встревожился, что взял во дворе несколько досок и заколотил ими дверь крест-накрест. После чего он приступил наконец к чарам, которые они забрали у мисс Ангориан.

Полчаса спустя дверная ручка резко повернулась черным вниз. Дверь начала подпрыгивать. Майкл вцепился в Софи.

— Не бойтесь, — дрожащим голосом произнес он. — Я вас защищу.

Некоторое время дверь сильно сотрясалась. Потом перестала. Майкл только-только с величайшим облегчением отпустил Софи, как последовал мощный взрыв. Кальцифер нырнул на дно камина, а Майкл — в кладовку. Софи осталась стоять одна, когда дверь распахнулась и внутрь ворвался Хаул.

— Это уже немного слишком Софи! — воскликнул он. — Я же здесь живу.

Он промок насквозь. Серо-алый костюм стал черно-коричневым. С рукавов и кончиков волос капала вода.

Софи посмотрела на дверную ручку, по-прежнему повернутую черным вниз. Мисс Ангориан, подумала она. И он ходил на встречу с ней в зачарованном костюме.

— Где ты был? — спросила Софи.

Хаул чихнул.

— Стоял под дождем. Вас не касается, — хрипло произнес он. — Для чего эти доски?